Одержимые блеском: о драгоценностях и о том, как желание обладать ими меняет мир
Шрифт:
Фамилия Фаберже в переводе с латыни означает «тот, кто создает вещи». Сын ювелира, Карл Фаберже вошел в семейный бизнес после того, как семья переехала из Франции в Россию. Он не только расширил дело. Карл превратил изготовление украшений в искусство, а обычную мастерскую ювелира – в то, чего не было нигде в мире. Фаберже быстро прослыл мечтателем среди ювелиров-дизайнеров. Он сказал: «Дорогие вещи мало интересуют меня, если ценность их лишь во множестве бриллиантов или жемчужин» [210] . Это было невероятное заявление в период до Венских мастерских, ар-деко или промышленного дизайна, тем более в царской России, где золото было искусством, а карат – царем.
210
Faber, Faberg'e’s Eggs.
Фаберже оказался к тому же и очень плодовитым. Когда вы слышите имя Фаберже, вы, возможно, вспомните только пасхальные
Фаберже был не только творческим гением, но и прекрасным бизнесменом, а также – весьма редкий и неожиданный талант – хорошим хозяином. У него были сотни отлично обученных подчиненных, о которых заботились и которых высоко ценили за личный вклад в общее дело. Его модель бизнеса основывалась на полуавтономных группах или мастерских, в которые входили уникальные и редкие мастера. Все они работали сообща над одной вещью под наблюдением старшего мастера. Эти мастера отчитывались перед Фаберже. Это была очень современная модель, настоящий питомник художественных, технических и бизнес-инноваций. Многочисленные сохранившиеся записи показывают, что многие вещи (кроме императорских пасхальных яиц) сначала оценивались с точки зрения стоимости производства и только потом придумывались и создавались. Бывали случаи, когда Фаберже менял дизайн или полностью отказывался от него, если он слишком далеко выходил за границы рентабельности компании.
211
Faber, Faberg'e’s Eggs.
По мнению биографа Тоби Фабера [212] , Фаберже был образцовым работодателем. «Он предоставлял дизайн, находил материалы и продавал готовый товар. Это была бизнес-структура, оказавшаяся удивительно гибкой, когда фирма начала расти» [213] . А фирма росла как на дрожжах. За свою жизнь Фаберже не только стал любимым ювелиром самой роскошной монаршей семьи в мире и навеки прославился своей коллекцией пасхальных яиц, но и расширял бизнес по всей России и в Европе. Это позволяло ему нанимать мастеров разных национальностей и разрабатывать немало инноваций в технологии изготовления ювелирных украшений.
212
Никакой связи с Фаберже, увы.
213
Faber, Faberg'e’s Eggs.
Он совершил революцию во многих приемах ювелирного дела, некоторые из которых до сих пор никто не смог повторить. На него работали химики, золотых дел мастера, ювелиры-оправщики, резчики и миниатюристы, некоторые с другого конца империи. Тогда как лучшие французские ювелиры умели создавать лишь четыре простых цвета золота (желтое, белое, зеленовато-желтое и медно-оранжевое), в мастерских Фаберже нашли способ расширить палитру и включить в нее красное, серое, фиолетовое, сиреневое и даже голубое золото.
Техника Фаберже в изготовлении эмалей до сих пор не знает равных, и она до конца не понята. Тогда как его современники овладели всего лишь несколькими простыми цветами, Фаберже предлагал сто пятьдесят различных оттенков, от шокирующе розового до яркого фиолетового, включая переливающиеся и почти неоновые тона. Этого больше не мог делать никто и нигде. Фаберже взял французскую технику эмали гильоше (эмаль по гильошированному фону), при которой на золоте сначала гравируют узор, а потом заполняют его тонким слоем стеклянного порошка, который при нагревании становится прозрачной эмалью. В результате получают поверхность такой красоты, такого изящества и с такой необычной текстурой, что ничего подобного в наши дни до сих пор создать не удается [214] .
214
John Andrews of Faberg'e’s Heritage Committee in conversation with the author, London, 2013 (Джон Эндрюс из Комитета наследия Фаберже, интервью с автором, Лондон, 2013 год).
По мнению Фабера, «все это подчеркивает тот факт, что истинный гений Фаберже выражался в его способности соединять творчество и таланты других» [215] . Но, даже принимая это во внимание, самое удивительное, что в его не похожих друг на друга мастерских работали по всем меркам счастливые люди. Им хорошо платили, с ними хорошо обращались. Людей ценили, о них заботились, они получали достойное вознаграждение. Фаберже не скупился на упоминание авторства там, где следовало. Пасхальные яйца «Мозаичное» и «Зимнее» были придуманы и нарисованы Алмой Пиль, дочерью одного из старших мастеров Фаберже. Вместо
того чтобы скрывать ее авторство, Фаберже открыто превозносил ее работу и стал давать ей еще более престижные заказы [216] .215
Faber, Faberg'e’s Eggs.
216
John Andrews of Faberg'e’s Heritage Committee in conversation with the author, London, 2013 (Джон Эндрюс из Комитета наследия Фаберже, интервью с автором, Лондон, 2013 год).
Как глава крупной многонациональной фирмы, с офисами в разных городах и тысячами наемных работников, Карл Фаберже, безусловно, был капиталистом. Но он в ведении бизнеса ближе многих других в его время (не говоря уже о России) подошел к тому, что мы в 2015 году считаем социалистической моделью. Делиться славой и прибылью, следить за здоровьем и благополучием работников – это была поистине революционная практика. Маркс утверждал, что история начинается как трагедия и заканчивается как фарс. Но какая ирония – и это меньшее, что можно сказать, – в том, что именно Карлу Фаберже пришлось бежать от большевистской революции, а его пасхальные яйца и его имя несколько десятилетий спустя начали финансировать режим, оказавшийся до предела репрессивным.
Карл Фаберже был не только великим художником и мастером. С социальной и экономической точки зрения он стоял особняком. Он очень эффективно сочетал лучшие элементы интеллектуального социализма и практического капитализма.
Как поверить в ложь
Пасхальное яйцо «Корзинка цветов» – это именно то, о чем вы подумали. Простое белое эмалевое яйцо на основании из голубой эмали, верхушка яйца срезана. От основания идет массивная высокая ручка, создающая полное впечатление корзинки. Вся конструкция выложена бриллиантами, повторяющими рисунок на плетеной корзине. Содержимое яйца одинаково с ним по размеру и занимает его верхнюю часть. Радостный букет из самых нежных и кажущихся живыми весенних цветов, знаменитая особенность Фаберже, стоит в корзинке, словно в вазе.
Хотя многие ассоциируют работы Фаберже с декадансом в стиле Романовых, немногие знают, насколько новаторскими были его творения. Именно в императорских пасхальных яйцах его гений проявился особенно ярко. Это пятьдесят два произведения искусства, которые запоминаются своей экстравагантностью и поражают мастерством исполнения. У каждого ювелирного яйца своя тема и неповторимый художественный стиль, в каждом был ювелирный сюрприз внутри, зачастую даже более впечатляющий, чем само яйцо.
Хотя Николаем II, как и его богатыми подданными, двигали тщеславие и алчность, но они случайно оказали нам огромную услугу. Многие шедевры ювелирного искусства и инженерной мысли, которые Фаберже создавал для императорской семьи, были уничтожены во время большевистской революции. Это продолжалось и после нее, когда Ленин поощрял массы «грабить награбленное». Да-да, воровать или уничтожать все, что только могли, особенно у богатых. Только что созданное коммунистическое правительство нуждалось в наличных, поэтому украшения ломали, драгоценные металлы отправляли на переплавку, камни распиливали, чтобы скрыть их происхождение или облегчить продажу крупных бриллиантов, других драгоценных камней и золота за границу.
Тем не менее пятьдесят два императорских пасхальных яйца были спасены, причем самим Лениным. Почему? Да потому что так называемая русская революция была подстроена и оплачена германским правительством в самые худшие и дорогостоящие дни Первой мировой войны. США также с самого начала приложили руку к этой революции, пусть не напрямую, как Германия, и поддержали ее финансово.
Различные герои капитализма – некоторые из них ярые антикоммунисты, такие как Генри Форд, министр финансов в тот период Эндрю Меллон и магнат издательского дела Малколм Форбс, если назвать только некоторых, [217] – так или иначе «поучаствовали», предоставив немалые денежные средства, в которых нуждалось молодое советское государство, и покупая произведения искусства. В этом самое деятельное участие принял еще один наследник дядюшки Сэма – Арманд Хаммер.
217
Некоторые из них знали, что делают, другие нет. Кое-кто делал вид, что не понимает. Министр финансов Эндрю Меллон в 1930-х годах не только потратил 6,6 миллиона долларов на краденые русские сокровища в Нью-Йорке и перевел деньги на советские счета в тот же день, но и списал их как благотворительные пожертвования, чтобы не платить налоги.
Хаммер, знаменитый американский капиталист, всю жизнь симпатизировал коммунистам и был советским агентом, который руководил продажей миллионов краденых русских драгоценностей и предметов искусства, отправляя вырученные средства обратно в СССР. И начал он с того, что продал американской публике идею пасхальных яиц Фаберже и всего того, что с ними связано. История о Хаммере, Сталине и пасхальных яйцах Фаберже – это история о контрастах, дружбе и вражде, о старом порядке и новых идеях, но самое главное, это история о разнице между тем, чем вещи являются и чем кажутся.