Одержимые страстью

Сняв непривлекательный больничный халат, она потянулась за своей одеждой.

Одевшись, Стефани подошла к зеркалу. Увы, собственное отражение ее явно не обрадовало – теперь ее полнота была заметна даже в классически элегантном наряде. Простое платье-футляр, новые красные туфли-балетки и нитка жемчуга на шее. Бюстгальтер был ей уже тесен, а пояс трусиков скатывался с округлой талии.

Еще несколько недель, и ее положение будет заметно всем. Не то чтобы она хотела скрыть свою беременность. Наоборот, рассмотрев своего ребенка во время УЗИ, Стефани с большей силой ощутила реальность происходящего, и ей хотелось поделиться радостью со всем миром.

Она забрала волосы в тугой хвост и нанесла на губы тонкий слой помады, сделав это скорее для собственного успокоения.

Дверь в кабинет доктора Сим была открыта. Джейсон ждал ее внутри. Он сидел в кресле для посетителей и читал медицинскую карту Стефани, изучая все ее секреты. Хотя скрывать ей от него в общем-то нечего.

Тем не менее она ощущала себя обнаженной, несмотря на то что была полностью одета. Будет ли она чувствовать себя так же, если их отношения станут еще более близкими? Разве она не должна быть совершенно спокойна, если Джейсон все о ней узнает?

Но ведь сама Стефани почти ничего не знала о нем.

Пока Джейсон внимательно читал ее карту, она присела в кресло для посетителей. Он даже не заметил ее появления.

– Нашел что-нибудь интересное?

– О тебе мне интересно все, Стефани. Ты – мать моего ребенка.

Подумать только, ведь совсем недавно она считала, что Джейсон равнодушен к родительским обязанностям! Она действительно его недооценила.

Джейсон вообще непредсказуем. Она делает ошибку – относится к нему как к книге, которую оценивают по обложке, хотя следует читать между строк.

Стефани взяла блокнот с анкетой, который лежал на углу стола доктора Сим:

– Тебе нужно ответить на вопросы доктора Сим. Следует отвечать «да» или «нет». Я хочу получить ответы на все вопросы.

– Зачем?

– О тебе мне интересно все, Джейсон. Ты – отец моего ребенка, – перефразировала она его ответ.

Стефани почувствовала, как Джейсон напрягся. Он обхватил руками подлокотники кресла и подался вперед, будто ожидая удара электрическим током.

– Давай начнем, что ли? – Она пыталась говорить деловито, надеясь скрыть тем самым беспокойство.

Они начали с самых основ.

Выяснилось, что второе имя Джейсона – Александр. И он оказался на восемь месяцев моложе Стефани…

– Меня всегда привлекали пожилые женщины, – пошутил он.

Стефани любила его сдержанный юмор. Джейсон совсем перестал шутить с тех пор, как узнал о ребенке. Хорошо, что к нему снова вернулось чувство юмора.

– Есть ли наследственные заболевания со стороны матери или отца? – Она протянула ему анкету с графами, в которых следовало сделать отметки. – Гипертония? Диабет? Рак?

Даже не взглянув на анкету, Джейсон вернул ее Стефани:

– Я не знаю. Свою мать я видел только несколько раз в жизни, и она была в таком состоянии, что я не смог оценить ее здоровье. – Он покосился на Стефани, отвернулся, потом посмотрел на нее в упор. – Со стороны моей матери имеются психические расстройства, но это можно объяснить химическим дисбалансом в организме из-за воздействия наркотиков и алкоголя, а не в связи с генетической предрасположенностью.

Его голос был тихим, ровным и монотонным, но он с такой силой вцепился руками в подлокотники кресла, что побелели костяшки пальцев.

На глаза Стефани снова навернулись слезы. Она моргнула, чтобы не расплакаться:

– Джейсон, мне так жаль… Она в специальной лечебнице?

Он пожал плечами, стараясь казаться непринужденным:

– Мне было восемнадцать, когда я видел ее в последний раз. Тогда она жила на улице…

Стефани хотелось коснуться его руки, но Джейсон выглядел таким суровым и отстраненным! Она не осмелилась разрушить стену, которую он возвел вокруг себя.

– Ты жил с отцом?

– Нет. Я жил один.

Стефани осторожно спросила:

– Тебе известно о состоянии здоровья отца?

– Я никогда его не видел. Моя мать не знала, от кого меня родила.

Стефани подумала о том, сколько раз она хотела, чтобы ее отец был ласковее, преданнее, больше внимания уделял ее желаниям и потребностям! А Джейсон даже не знал имени своего отца…

Рядом с вопросом об отце Стефани написала «Нет данных», как часто поступала прежде, работая с пациентами.

– У тебя есть братья и сестры?

– Один брат. У нас общая мать, – неохотно сказал он, будто с братом были проблемы.

Возможно, так и было, учитывая сложившиеся обстоятельства.

Стефани всегда хотела иметь брата или сестру…

Неужели ее малышу суждено быть единственным ребенком в семье? Она еще не думала об этом, считая, что успеет обо всем позаботиться. Но теперь, совершенно неожиданно, Стефани захотела, чтобы у нее родилось по крайней мере трое детей. Может быть, четверо…

– Каково состояние его здоровья?

– Он покойник.

– Мне жаль, – с трудом выдавила она, к горлу подступил ком. – От чего он умер?

– Отек мозга после спортивной травмы. Я отвез его в больницу, но брат впал в кому. Он так и не пришел в себя.

У Стефани сжалось сердце, когда она увидела боль в глазах Джейсона, хотя его голос оставался нейтральным.

– Сколько тебе было лет?

– Восемнадцать. Вот тогда я и встретился со своей матерью. Она приехала на похороны.

– И она не осталась с тобой?

– Нет. Она со мной не осталась. – Джейсон плотно поджал губы, словно не желая продолжать откровенничать.

– Сколько лет было твоему брату?

– Четырнадцать.

– У тебя есть кто-нибудь еще? Другие родственники? – спросила она мягко. – Кто-нибудь, с кем можно связаться в случае экстренной необходимости?

– Никого. – Джейсон моргнул, будто очнувшись от транса.

Никому, кроме Стефани, не будет дела, жив Джейсон или мертв? Должно быть, он очень одинок… Она не могла даже представить себе глубину его одиночества.

В очередной раз Джейсон словно прочел ее мысли:

– Есть одна супружеская пара. От приемных родителей Амелии я узнал, как с ними можно связаться. Они воспитывали меня и брата. Мы пробыли у них почти тринадцать месяцев. Это был самый долгий период нашего пребывания в приемной семье.