Одержимые

Спать я легла очень рано, обложившись стеклянными бутылками с кипятком, обернутыми полотенцами. Стоило одной бутылке остыть, я тут же нагревала ее обратно. Спать получалось отрывками. В очередной раз я проснулась оттого, что рядом кто-то прилег, а бутылок больше не было.

Решив не паниковать раньше времени, я для начала принюхалась к ночному гостю.

– Что вы здесь делаете, профессор?
– из вредности копируя его холодный тон, спросила я.

– Сам не знаю, - прошептал мне Экзор, обнимая под одеялом. Стало теплее, но гордость не позволит простить ему всего только за исполнения обязанностей грелки.

– Узнаете - приходите, - посоветовала я и уткнулась носом в подушку. Сверху тут же легка мужская рука. Пальцы легко гладили по коротким волосам, так приятно и бережно, что хотелось податься на эту ласку. Но я ведь не кошка.

– Элли, ты что-то чувствовала, пока была прикована к зеркалу?
– вдруг спросил Экзор.

– Нет. Просто сразу все вокруг застыло и стало отражением, а потом разбилось вместе с зеркалом. Если бы я была в сознании все эти года - сошла бы с ума. Наверное, мне бы и дня хватило, чтобы лишиться разума.

– Я так просидел полгода. В сознании. Закери показалось мало просто заключить демона в отражении, ему хотел, чтобы и он, и одержимый мучились. Опыты он проводил, как ты понимаешь, на всех подряд, - тяжело вздохнув, Экзор вылез из-под одеяла и засветил в комнате свечи одним щелчком. На пол полетела рубашка.
– Смотри.

Смешной амулет на кожаном шнуре, который всегда висел на шее Экзора, оказался очень мощным артефактом. Другой бы не смог круглосуточно скрывать шрамы на теле мужчины. Сияние прошло по его коже и высветило ВСЕ шрамы, но потом Ричард чуть дотронулся до носочка, и сеть шрамов осталась только на спине. Вот только эти шрамы были ровные, сделаны очень острыми ножами и уверенной рукой хирурга. Вот значит, что делают с хребтом одержимого.

– Они... дали тебе отрастить хвост, а потом, - я осторожно дотронулась до спины мужчины и тут же отдернула руку.

– Да, - ответил Экзор и приспустил штаны. Так и есть, на копчике ровный разрез, расплывшийся уродливым рубцом. И ведь хвост вырастает уже практически последним!

– Расскажешь?
– осторожно спросила я.

– Да, - так же тихо ответил мужчина и снова накинул рубаху.
– Только пойдем в башню, хорошо?

– Хорошо, - чуть подумав, кивнула я, и укуталась в одеяло.
– Что?

– Давай чуть твоих вещей ко мне перетянем, - предложил Экзор. На мой выжидающий взгляд, мужчина вздохнул и тихо прошептал.
– Прости, что не оценил заботы и накричал. Но ты тоже была не права.

Под таким же выжидающим взглядом, я прошептала:

– Прости, что затронула больную тему, воспользовалась беспомощностью... и пожалела, - под конец я все же съехидничала.

– Хм, я не против последнего, - усмехнулся Экзор.
– Но только никогда не лишай меня возможности двигаться, хорошо? Это слишком страшно.

– Хорошо, - кивнула и прямо в одеяле кинулась собирать вещи.
– А что брать?

– Я тебе полочку в душе освободил, - с намеком ответил Экзор.

В сумку, которой я не пользовалась с лета, полетели милые девичьему сердцу мелочи. От мыла и зубной палочки до домашних тапочек. Складывая в сумку белье, я опомнилась и глянула на Ричарда. Тот нагло и, я бы даже сказала, с любопытством ученого рассматривал ткань в моих руках.

– И полку в шкафу тоже выделю, - усмехнулся Экзор. Я мило улыбнулась.

– Ладно, две полки и три вешалки, но не больше! И никаких духов, я тебя очень прошу!

Хихикнув, я затянула сумку и тут же была подхвачена на руки Экзором.

– Лечить мне тебя лень, так что просто не дам заболеть. Нечего шататься без носков по холодному полу, - пояснил мужчина. Взмах волшебной палочки, и я застелила постель. Все, теперь можно и в башню.

Вещи раскладывала я тоже впопыхах. Места мне выделили достаточно, и я сомневалась, куда и что пристроить. В конечном итоге, я большую часть оставила в сумке. Завтра разберу.

Уже согревшись под боком у Экзора и приготовившись слушать его рассказ о прошлом, я вспомнила о завтрашнем расписании и вскочила с постели.

– Юриус! Демон!
– в отчаянии прошептала я.
– Мне конец.

– Элли, я, конечно, понимаю, что теория магии не самый интересный предмет и Юриус не обаяшка, но чтобы так...
– удивился Экзор. Пришлось пояснить.

– Он уезжает со следующей недели на полгода и поэтому завтра зачет!

– И ты забыла, - потешался Экзор. Хорошо ему! Наверное, я действительно сейчас смешно выгляжу, но мне-то не смешно. Скинув одеяла, я попыталась перелезть прямо через Экзора и добраться до собственных книг, сваленных стопкой у дверей спальни. Светлый мир, надо перечитать учебник Юриуса, пересмотреть записи лекций, рассмотреть старые задачки с практических... Осознание, что для этого будет мало одной ночи, заставило горестно застонать.

– Ляг обратно и не дави мне на живот. Пожалей старика, - попросил Экзор и обратно навалил на меня одеяла, притянув к себе.

– Мне надо учить теорию!
– уткнувшись Ричарду в грудь, пробормотала я. Самой не хотелось, но ведь надо же! Предмет Юриуса так просто не сдать. Сто баллов казались и вовсе нереальной задачей, но не меньше девяноста были моею мечтой. Как говорил сам преподаватель, на его памяти всего один человек получил сто баллов. Было не сложно угадать, кто именно. Я сейчас почти лежала на этом умнике.

– Успокойся, я сказал, - устало вздохнул хронический отличник и окончательно уложил меня рядом с собой.

Я послушно замерла, ожидая, что скажет Ричард. Не зря же он меня остановил!

– Юриус, конечно, суров и справедлив, - тут я недоверчиво хмыкнула, - но он ставит автоматы по этому предмету. Баллов у тебя достаточно, это я уже выяснил, как куратор вашего курса, так что ложись и спи. Только завтра никому не говори об автоматах, Юриус любит делать неожиданные подарки. Ну и просто выгляди напуганной. Льстит ему это. Получишь ты свои девяносто баллов.

– Точно?!

– Нет, я просто не даю тебе выучить экзамен, и хочу поскорее рассказать, как меня мучили, - иронично ответил Экзор и чуть притушил свет.
– Так что сейчас будешь слушать страшную-страшную сказку об одержимых и демонах, о зеркалах и борцах с темными тварями...ну и об отце.

– Твоем или моем?
– не поняла я.

– Знаешь, а ведь оба замешаны. Вот только мой меня подставил, а твой вернул к жизни, - признался Экзор. Я же не могла вздохнуть. Кем надо быть, чтобы обречь собственного сына на такие муки?