Одержимые

~ ~ ~

– Как она?

– Спит. Теперь просто спит. Ее кровь слишком хорошо усвоилась шоприком и он начал тянуть с нее силы, даже не касаясь. Представляешь, что было бы через час, если бы я не вернулся?
– Экзор серьезно посмотрел на друга. Тот только улыбнулся.

– Нам всем очень повезло, что ты так ее любишь и не смог прожить без нее и часа.

– Не зубоскаль,- голос мужчины стал ниже, чуть отдавал хрипотцой.
– И говори потише. Она только недавно уснула.

Мужская рука в который раз прошлась по коротким волосам. Бережно. Нежно. Даря покой и защиту.

– Ну и хорошо. А то мало ей шоприка, да еще и ты с Хельгой. Подумай, может, стоит ее у меня пожить?

– Нет. Она все же одержимая. Тира и девочки ее примут за соперницу.

– Думаешь?

– Уверен.
– Абсолютно черные глаза прошлись по фигурке спящей девушки. Тонкие ручки сжимали ворот рубашки Экзора, не позволяя сделать лишнее движение, не то что уйти. Да и не было такого желания у Ричарда. С Элли хотелось спать и просыпаться, как бы это не было банально. Он так и поступал. Вот только ложился в постель далеко за полночь, когда девушка уже крепко спала, и вставал до того, как она просыпалась. Вроде и грел, и спал, а Элли меньше нервов.

– Ну хорошо, не у меня, но пусть у Аниты побудет. Не смотри на меня так, я уже сам понял, что предложил. Только хуже. Но в башне с тобой...она же обижена, Ричард. Ей противно и гадко, - Бен посмотрел на друга, будто извиняясь за свои слова, и присел рядом с постелью.

– Значит, буду паинькой и попрошу прощения. А потом устрою ей такой прогон по экзаменам, что ей не до чувств будет, - спокойно ответил мужчина и прикрыл глаза, а потом добавил с намеком, - Спокойной ночи, Бен.

Дверь негромко хлопнула, и Экзор снова открыл глаза.

– Давно не спишь?

– Нет.

– Тебе надо набраться сил, девочка.

– Знаю.

– Знаешь? А что к шоприкам одержимым нельзя лезть, знала?

– Нет, - односложные ответы, чуть приглушенные его собственной рубашкой, начали раздражать, и воскресили чувство, которое Ричард только недавно успокоил. Одно из самых нелюбимых его чувств. Страх за близких.

Подтянув девушку чуть выше, чтобы заспанное лицо с впалыми щечками и синяками под карими глазами оказалось напротив его потемневшего взгляда, Экзор устало прошептал.

– Девочка, никогда не шути в могущественными тварями. Светлые они или темные. Они все равно сильные. А если еще и молодые, то такая сила непредсказуема. Шоприк не видит добро или зло - он видит силу демона в тебе. Он не знает, что обязан тебе жизнью, не чувствует жалости и убьет тебя без сомнений! А потом я убью шоприка.

– Это запрещено...это проклятие...так нельзя...

– Мне плевать, Элли. Любого, кто тебя обидит, я убью, покалечу или доведу до заикания в зависимости от вины и последствий для тебя. Думаешь, Крис просто так с фингалом ходил после нашей попойки? Или Ливир не сдаст экзамен, потому что репетиторам мало платила? Может, я и не люблю тебя так, как ты хочешь и мечтаешь, но я люблю тебя, девочка... как твою мать и отца. И если я делаю тебе больно, то только потому, что идиот, а не потому, что хотел вывернуть тебе душу наизнанку и плюнуть в нее.

– Я тоже идиотка, - чуть срывающимся голосом прошептала девушка.

– Хочешь побить меня книгами за Хельгу?

– Хочу, но это будет недостойно, - шмыгнув гордо задранным носиком, ответила девушка.

– Как моей голове повезло, что ее бить недостойно, - улыбнулся Ричард.
– Но надо же меня как-то наказать! Собрание книг твоей матери без цензуры и с иллюстрациями? Завалить Ливир и довести до повторного курса? Или выкинуть белье с червячками?

На последних словах мужчина сделал ну совсем уже скорбное лицо. Червячки ему действительно очень нравились. Особенно, когда Элли в знак протеста против них заправляла подушки в наволочки с розами.

– Ты достанешь мне холсты, бумагу, много черной краски, кисти, уголь, чернила...все-все, что сейчас используется для рисования графики. И еще карандаши. Хорошие, специальные карандаши для художников. Я нарисую портеры отца и матери, потом Норы, Пушки, Карела. Но это все по памяти. А ты будешь мне позировать целый день. Голый, - девочка чуть замялась.
– Со спины. В моем домике.

– А почему в твоем домике?!

– А там и ты замерзнешь, - хихикнула девушка и поудобней устроилась в объятиях мужчины.

Глава 31

Экзамен по алхимии я сдала на девяносто девять балов. Еще один Экзор оставил за собой в качестве воспитательного момента. Ливир сдала на свои честные семьдесят, хотя я бы сделала поправку на ее поведение и поставила несдачу. Ричард на такое заявление лишь скривился, что эта психованная ему на пересдаче не нужна. И так три дурака нашлись, не отличивших спирт от слез водной девы. Как Экзор заставил последнюю расплакаться, он так и не признался... до угрозы принудительного лишения сладкого. А потом был чуть смущенный рассказ, что она его довольно неудачно пыталась утопить в болоте на границе с Либруссией. Долго плакала от горя, а потом...в общем на одну водную деву стало меньше.

– Убил?!
– я была просто поражена.

– Элли, как я сказал, так и было. Не делай из кобеля скотину.

– А-а-а-а...
– до меня медленно, но дошло.
– Интересное решение проблемы. Теперь ясно, почему отец всегда неженатых оперативников посылал обезвреживать эту нечисть...Кстати. А она не холодная?

– Ощущение, как ледышку тра...в штаны положить. Большую такую. Которая тебя еще и лапает. Три недели простуду лечил потом, - ворчал Ричард, заедая давнюю обиду сладким кремом.

Я мысленно поставила себе девяносто балов из ста. Не покраснела, не заикалась, не сорвалась на глупости. Да еще и вопрос задала о его любовнице. Десять балов пришлось снять за дрожащие руки, так и норовившие порвать учебник. А ветер все выл за окном раненым зверем. Он даже задувал в дымоход и трепал языки огня в камине. Я лишь грустно вздохнула.

– Что такое?

– Зима, - коротко, но емко ответила я, зябко потирая руки и натягивая одеяло повыше.

– Замерзла?
– тут же забеспокоился Ричард.

– Да нет, но я просто не люблю зиму и ветер.

– Они ведь за окном.

– Ну да. Но все равно грустно. Лета хочется. Чтобы солнце пекло и прогревало до кости. Чтобы ветер был густой и пах сухими травами. И чтобы все вокруг было разноцветное и живое.

– Так. Вставай и пошли, - хитрая улыбка интриговала, но и пугала не меньше. Этот как придумает!

– Куда?
– опешила я.

– В лес, куда же еще?!

– Там холодно. Я не пойду, - в знак протеста я залезла в кучу одеял с головой и книгами. Но когда они меня защищали от Ричарда? Вредные куски ткани с ним были давно в сговоре, согревая по его желанию и тут же выдавая меня, когда он требовал явить белому свету мою голову и пригревшееся тельце.