Одержимые

***

Через несколько минут мы были уже по ту сторону барьера, оперативно восстановленного Винн, на моей шее висела Леора, а сбоку нас обнимала моя кровная сестра. Когда Старшая Заклинательница отстранилась, я не дал её этого сделать, удержав в объятьях, после чего поцеловал.

Отстраниться меня заставило только вежливое покашливание Винн, после чего мне довелось наблюдать совершенно пунцовую Леору. Отпустив эльфийку, сделавшую шаг назад, я снял со спины таскаемый мной с утра посох Тлаксиуса.

– Держи посох, очень сильный, - сказал я ей.

Вот только ни меня, ни Леору это не обмануло: таким тоном обычно говорят совсем другие слова, причем их всего три. А потом Винн поняла, что именно я протягиваю Леоре.

– Откуда у тебя это?
– ошеломленно выпалила старая целительница.

– От храмовников, - невозмутимо ответил я.

– Они вытащили ценные артефакты из хранилища, - сделала вывод Винн, осмотрев также мой пояс.
– Но они никогда бы не продали подобные предметы, особенно столь мощный посох!

Я молча пожал плечами.

Некоторое время наш отряд провел с Винн, Андерсом, Леорой и учениками, обсуждая, что может встретиться на верхних этажах. Кстати, Леора действительно перетащила в паучью пещерку запас зерна, что, с учетом регулярно оглушаемой молниями рыбы, позволило им питаться на редкость хорошо. Закончилось это тем, что меня отозвала в сторону Винн.

– Ирлайн, я хотела бы поговорить о тебе и Леоре, - начала целительница.

– Ты о том, что магам Круга нельзя создавать семьи? Извини, наш Круг умер в тот момент, когда рыцарь-командор Бран отправил два запроса на Право Уничтожения. Один уже до Денерима не дойдет, но вот второй мы перехватить не успеем. Так что у нас, ныне отступников, началась война с храмовниками. Посмертные же конвульсии Круга закончились в тот момент, когда я убил храмовников, обосновавшихся на входе в Башню. А эти артефакты я взял с их трупов.

– Как убил?
– выдавила из себя Винн.

– Своим обычным способом, также как Каллена, только быстрее. Круг умер, Право Уничтожения объявлено в восемнадцатый раз в истории, Старшая Заклинательница, все мы жертвы храмовничьей охоты. Я не верю, что ни пощадят хотя бы детей. А что касается лично тебя, то "Праха Андрасте" никогда не бывает много. Андерс и я ещё по молодости и малой практике не подходим.

– Ты знаешь... Что же, любой целитель рано или поздно понимает, ты не исключение. Вот только одни стремятся уничтожить, а другие - сохранить, как последнюю память об ушедших.

– Прах Андрасте? Вы знаете, где находится прах Андрасте?
– подошел к нам Алистер.

– Нет, но мы знаем, что это такое, и как создается, - тихо ответил я.
– Как сказала Винн, это понимает любой целитель. Кстати, к сожженной пророчице он не имеет никакого отношения, что несложно понять, хотя бы исходя из тех фактов, что собирать прах Андрасте и отделять от пепла дров, на которых её жгли, после её сожжения на площади никто бы не стал, не говоря уж о том, что этого праха за всю историю церкви было использовано много больше, чем осталось бы после сожжения женщины, причем прах "находили", "теряли" и использовали в разных частях Тедаса. Притом почти во всех легендах, прах хранится глубоко в пещерах, то есть, скорее всего, рядом с лириумной жилой, что объясняет, что его целительские способности не истощились без всяких чудес.

– Вы знаете как его создать? Тогда мы можем помочь арлу Еамону! Мы должны создать прах, пусть это и святотатство.

– Церковь совершает это "святотатство" столетиями. Но ты не понимаешь, о чем просишь, - ответила Винн.

– Так объясните!

– Найдем местную ферелденскую урну с прахом, объясню. Если, конечно, сумеем найти, гоняться по горам за легендой можно долго. Но создавать мы его не будем - цена непомерна. А что касается лечения арла, то ещё не делали своих попыток я и Винн.

На этом разговор прервался.

***

В конечном итоге Винн и Андерс остались с детьми, так как целитель у нас уже был. Точно так же поступили те из магов, которые на момент нападения были лежачими больными - они ещё не были готовы сражаться. В общем, Винн пропустила нас через магический барьер, убедилась, что мы отошли подальше, и устроила новый обвал, уже поменьше - на всякий случай.

По выходу из кладовой, Леора зашла в свою комнату и отправилась к небольшому тайнику, в котором обнаружилось два лириумных зелья, полученные в этом году при получении звания Старшей Заклинательницы, и серебряная цепочка, которую эльфийка надела на шею. Кстати, имевшиеся две кровати почему-то оказались сдвинутыми.

Выйдя в коридор и миновав пустые целительские покои, мы попали в церковь, разрушения в которой радовали любого мага. Разобравшись с несколькими ожившими трупами послушниц и храмовников мы уже собирались уйти, когда я заметил у подножия одной из опрокинутых статуй маленький стеклянный сосуд. Вспоминать, что это, пришлось не долго - привязка и темница ревенанта, заключенного за Завесой. Точнее, не самого ревенанта, его в Фэйд так просто не запихнешь, а демона Гордыни, любящего оживлять мертвые тела.

– Кто же такую пакость церковникам подкинул?
– почти восхищенно спросил я.

– И главное, как притащил сюда, не разбив?
– также оценила "подарочек" эльфийка.
– А также, как хрупкое старое стекло уцелело в таком хаосе?

– А что это такое?
– спросила Тамарель.

– Если коротко, разбиваешь стекло, освобождается демон. С учетом ослабленной Завесы он почти мгновенно поднимает ближайший труп и перед тобой перспектива сражаться с ревенантом. Одно хорошо, демон за столетия заточения озверел настолько, что будет бросаться на тех, кто окажется ближе всего, включая других демонов.

Тут я осекся, увидев на лице Леоры такую улыбку...

– Похоже, мы думаем одинаково, - заявил через некоторое время я и принялся придумывать способ переноски хрупкого стекла.

Обзаведясь своеобразным метательным оружием, обернутым в множество слоев ткани, мы миновали кабинет Первого Заклинателя и поднялись на третий этаж. Встретившие нас там одержимые и очарованные храмовники, нападавшие мелкими группами, опасность представляли редко - стреляла Тамарель хорошо. Во всяком случае так я думал, пока за одной из дверей не оказалось сразу два храмовника достаточно пожилого вида, ударившего по мне и Леоре двумя Святыми Карами. Я едва успел шагнуть вперед, принимая на себя воздействие взбесившейся Завесы и прикрывая Леору, как мне стало крайне отвратительно - моя магия восстала и начала разрушать мое тело. Я свалился на пол, ноги не держали. Тем не менее, повторить удар храмовники быстро не смогли, а потом один из них получил стрелу в горло. Второй получил мощную молнию в исполнении Леоры, тем не менее не убившую его. Затем лучница выстрелила ещё дважды - от двух стрел в грудь, одна из которых попала в сердце, храмовник скончался.

Отлеживался я несколько минут, с благодарностью принимая заботу Старшей Заклинательницы. Мана медленно восстанавливалась только для того, чтобы быть направленной на мое излечение. К счастью, древнеэльфийский пояс заметно ускорял этот процесс. Через некоторое время я восстановился достаточно, чтобы встать на ноги и быть готовым к новой драке.

– Дурак!
– заявила Леора и влепила мне пощечину, после чего разрыдалась.
– Самоубийца!

Успокаивал я эльфийку едва ли не дольше, чем восстанавливался сам.