Одержимый плейбой

Ненадолго задумываюсь о том, на что было бы похоже, живи мы все вместе. Безумие, знаю. Зато не пришлось бы разрываться между ними двумя. Пытаться быть в двух местах одновременно утомительно.

— Что происходит в твоей головке? — Дэйкон, должно быть, заметил отсутствующий взгляд в моих глазах.

— Гадаю, насколько ужасным будет омлет. — улыбаюсь и вздыхаю с облегчением, когда он смеется над моей ужасной шуткой.

Ни за что на свете не признаюсь ему в своих фантазиях. У меня в голове возникла яркая картина его реакции, от которой я едва сдерживаю смех. Она состоит из силуэта Дэйкона, убегающего за горизонт в лучах заката. Он бежит в одних труселях и не оглядывается. Ни разу. Оставляя за собой лишь облако пыли.

Не хочу его отпугивать, но мои чувства к Дэйкону невероятно сильные. Он делает меня счастливой. Счастливее, чем я когда-либо была.

— Моя леди. — Дэйкон делает какой-то средневековый реверанс и ставит передо мной тарелку, затем пододвигает стакан апельсинового сока.

Еда выглядит так чертовски привлекательно, что мне почти хочется сфотографировать ее на телефон. Откусываю кусочек пышного омлета с сыром и хрустящим беконом и, черт возьми, чуть не испытываю еще один оргазм. Шучу, конечно, но это невероятно. Достаточно невероятно, чтобы я издала легкий стон.

Он реально только что это приготовил?

Я так увлечена моментом наслаждения омлетом, что не замечаю, как Дэйкон бочком подходит ко мне со своей тарелкой. И теплым дыханием касается моего уха.

— Мне нравится, как ты стонешь, но особенно, когда я внутри тебя.

Жар разливается по моим щекам; они, должно быть, десяти разных оттенков розового. Где Дэйкон умудряется находить способы вогнать меня в краску? Он такой чертовски… я не знаю. Он просто Дэйкон. Я никогда не встречала никого, похожего на него.

— Не стесняйся, — он начинает есть и делает это нереально быстро. В жизни не видела, чтобы кто-нибудь так ел.

Должно быть, он замечает, что я пялюсь на него, потому что перестает жевать и спрашивает с полным ртом:

— Что?

Ухмыляюсь и качаю головой. Здесь слова излишни.

— Ты просто никогда не была в столовой с кучей футболистов. Там ешь, когда успеваешь, или линейные забирают всю еду.

Что ж, в этом есть смысл. И также объясняет его чувство юмора. Папа всегда называл это разговорами в раздевалке.

Дэйкон продолжает уничтожать свою еду, а я не могу не разглядывать его тело. Должно быть, требуется много белка, чтобы оставаться в такой форме. Кажется, костюмы на самом деле не отдают ему должного. Все мужчины Коллинза высокие, но Дэйкон определенно мощнее и мускулистее их всех. Футбол пошел ему на пользу.

Дэйкон смотрит мне в глаза.

— Что случилось?

— Все, чего мне хочется — вернуть тебя в постель и снять с тебя это. — дергаю за пояс его боксеров.

Он делает гигантский глоток сока и продолжает запихивать яйца в рот.

Смотрю на него широко раскрытыми глазами. Его чертова вилка похожа на ноги страуса. Дэйкон стучит вилкой по моей тарелке.

— Ешь. — звучит как приказ инструктора по строевой подготовке.

Я продолжаю просто пялиться на него.

Дэйкон замирает на секунду и говорит:

— Тебе понадобятся калории, Куинн.

Качаю головой и смеюсь.

— Ты безумен.

— Я без ума от тебя.

Глава 30 Дэйкон

Кряхтя и потягиваясь, пытаюсь скатиться с кровати и понимаю, что Куинн спит на моей груди. Мы вздремнули после того, как поели. Оглядываю комнату, оценивая обстановку, и провожу пальцами по волосам девушки. Все идеально.

Жизнь прекрасна.

Несколько месяцев назад у меня бы перехватило дыхание при мысли о том, что ко мне переедет женщина, но теперь, кажется, я мог бы привыкнуть просыпаться рядом с Куинн каждое утро.

Откидываю простыню и смотрю на изгиб женского бедра, прижатого ко мне. На правом плече Куинн россыпь веснушек. Невозможно смотреть на них и не хотеть поцеловать.

Взгляд блуждает по следам зубов на ее левой груди. Во мне просыпается что-то первобытное, как в те времена, когда пещерные люди метили свою территорию. Но меня это не волнует. Больше всего на свете я хочу защищать Куинн — заботиться о ней, хотя я знаю, что она может постоять за себя.

Сказать, что я возбужден прямо сейчас — преуменьшение века. Я словно чертов наркоман. Просто наблюдать за Куинн сродни наркотику, бегущему по венам.

Член твердеет при виде ее бледной кожи и гладких ног. Смотрю на часы и понимаю, что ее отца, вероятно, скоро выпишут домой. Выскальзываю из постели, думая, что возможно сейчас совершу ошибку, но все равно беру телефон Куинн с кофейного столика и нажимаю кнопку вызова.

— Привет, — звучит хриплый голос.

— Мистер Ричардс, это Дэйкон Коллинз.

— С Куинн все в порядке?

— С ней все в порядке. Просто хотел предупредить, что она уснула. Я в курсе, что обычно она в это время дома. Не хотел, чтобы вы волновались, если вдруг не дозвонитесь. Но, если вам что-нибудь понадобится, я сделаю все, что смогу.

— Отдыхайте. Меня продержат тут еще пару часов.

— Отлично. Понял, сэр. Спасибо. — заканчиваю разговор, беру стакан воды, затем ложусь обратно в постель.

Куинн перекатывается на бок, обнимая мою подушку. Желание протянуть руку и прикоснуться к девушке невыносимо, и я сдаюсь. Провожу по ее изгибам кончиком указательного пальца, вниз по бедру, медленно продвигаясь к местечку между ее ног. Куинн вот-вот получит лучший сигнал для пробуждения в своей жизни — специальный будильник Дэйкона Коллинза.

Представляю, каково было бы погружать свой член в нее каждое утро.

Идеально. Мы бы просыпались и трахались. Шли на работу, возвращались домой, ужинали и снова трахались.

Зажимаю сосок Куинн между пальцами и провожу головой вниз по ее животу. Она должна знать, как здорово каждое утро просыпаться от прикосновения моего языка.

Не успеваю спуститься вовремя.

Куинн мягко зевает, и ее глаза распахиваются. Взгляд устремляется вниз и приземляется на мою голову меж ее бедер.

— Привет, — шепчет Куинн.

— Привет. — приподнимаюсь и убираю прядь волос с ее щеки. — Хорошо спала?

— Как ребенок. Кажется, я влюбилась в твою кровать. — она закидывает руки за голову.