Одержимый

Губернатор вышел вслед за Кудеяровым, но мы продолжали сидеть неподвижно, пока не услышали, как хлопнула закрывающаяся дверь. И только тогда Лизавета тяжело выдохнула и обмякла, откинувшись на меня.

— Уф, чуть не обмочилась со страху! — пожаловалась она, выбираясь, наконец, из-под стола и торопливо приводя себя в порядок. Сейчас, когда она более-менее успокоилась, это у неё получалось гораздо лучше.

— Да ладно, — усмехнулся я. — Тебе-то чего бояться? Что батюшка ремня даст?

— Да не скажи. Он может и под домашний арест отправить на целый месяц. А то и на полгода. Но ты прав, конечно. Тебя-то он бы просто прибил на месте.

Сказала она это спокойным будничным тоном, и у меня закралось подозрение, что подобные прецеденты уже бывали. Но уточнять я не стал. Были вопросы и поважнее.

— А насчёт самого разговора что скажешь? — осторожно поинтересовался я, помогая Лизавете поправить завязки корсета.

— Да я и не вслушивалась особо, мне было не до этого, — легкомысленно ответила та. — Обычные папенькины дела. Скукотища. Хотя… Они же вроде и о тебе говорили, да?

— Ну… да. Отец твой даже сказал, что меня ждёт аудиенция у императора, когда тот приедет. С чего бы это?

— Как с чего? — Лизавета так удивилась, что повернулась ко мне, и тесёмки корсета выскользнули из моих пальцев. — Ты же убил таёжную ведьму.

— И что с того? — тут уже пришёл мой черёд удивляться.

— Настоящую ведьму! — шёпотом, раскрыв глаза в почти детском восхищении, повторила она. — Сильную, не то, что всякая мелкая нечисть, которая обычно лезет из тайги. Победил её в прямом бою. И наверняка забрал её силу. Совсем как в старину.

— Неужели это так важно?

— Ещё бы. Получается, ты — первородный нефилим. Таким в прежние времена император титул сразу жаловал, и на службу государеву брал.

— А в нынешние?

— Ну… не знаю. Сейчас вообще такие случаи редки. За сильными демонами очень глубоко в тайгу надо забираться, мало кто рискует. Да и титулы новые государь редко даёт. Но всё равно, твой случай — это прямо событие. На всю губернию прославился! Да и не только на губернию…

Вот оно что… А я ещё удивлялся, чего это целая дочка губернатора так запала на обычного студента с сиротской фамилией. Таким ведь обычно более статусных кавалеров подавай. А, выходит, я-то и правда теперь местная знаменитость. А я ещё не совсем всерьёз воспринимал всю эту шумиху в местных газетах…

Но насчёт того, что я могу заинтересовать самого Романова, Путилин мне ничего не говорил. Впрочем, судя по тому, что я подслушал только что, Путилин вообще не так прост, и очень многое мне не договаривает. Да и меня он завербовал, скорее всего, чтобы держать под присмотром…

В общем, новых подробностей за несколько минут вскрылось столько, что голова кругом шла. И переваривать это сейчас не было времени. Быстро приведя себя в более-менее пристойный вид, Лизавета потащила меня прочь из библиотеки. Правда, вышли мы через другую дверь, в противоположном конце зала, и оказались в ещё более тихом коридоре, в котором отчётливо пахло пылью.

— Сейчас обойдём кругом, и выйдем на другой стороне крыла, — объяснила Лизавета.

— Заметаем следы? — улыбнулся я.

— Ага, — отозвалась она, хитро стрельнув глазками. И вдруг, остановившись, снова обвила меня руками за шею. — Жаль, что нас прервали. Хотя это и к лучшему, наверное. Я что-то совсем сегодня не в себе, чуть голову не потеряла.

— И я.

Угу. Причём я-то — в прямом смысле. Давай, отшей уже её как-нибудь, болван! Иначе проблем не оберёмся.

— Но впредь нам нужно быть… благоразумнее, — добавил я, мягко уклоняясь от её поцелуя. — Иначе, боюсь, я не смогу с собой совладать.

— Ммм… Да, пожалуй, ты прав, — вздохнула Лизавета и, как ни в чём не бывало, зашагала дальше по коридору, взяв меня под руку. — Как всё-таки приятно, что не перевелись ещё порядочные мужчины. Ты настоящий джентльмен, Богдан!

— Да, я такой, — кивнул я, скрывая вздох облегчения.

За поворотом мы едва не столкнулись лбами с пожилым усатым дядькой в дорогом костюме. Я с некоторым запозданием узнал в нём помощника Вяземского.

— Елизавета Сергеевна! — воскликнул он. — А я вас везде ищу. Это ведь невежливо — покидать гостей в самый разгар приёма.

— Ой, да я вас умоляю, Викентий Павлович! — отмахнулась Лизавета. — Просто решила немного отдохнуть от шума. Заодно вот показываю своему спасителю резиденцию. Знакомьтесь, Богдан, это — Викентий Павлович Прокопович, самый доверенный секретарь моего отца. А это — Богдан Сибирский.

— Очень приятно, молодой человек. Кстати, и вас я тоже разыскиваю. Его сиятельство Сергей Александрович просил проводить вас в его кабинет. Так что, позвольте, Елизавета Сергеевна, я пока украду вашего кавалера.

Лизавета театрально вздохнула, и мы, чинно раскланявшись, расстались. Прокопович повёл меня дальше по коридору. Я, на ходу приглаживая волосы, попытался собраться с мыслями, но, увы, дорога до кабинета Вяземского оказалась недолгой — мы вскоре оказались у лестницы, спустились на первый этаж и, миновав небольшую приёмную, оказались перед богато украшенными дверями с золотыми вензелями и гербом с головой мамонта.

Прокопович, деликатно постучавшись, на мгновение скрылся за дверями, но тут же вернулся и широким жестом пригласил меня внутрь.

— Ваше сиятельство, а вот и Богдан Сибирский.

— А, ну-ну. Давно ждал встречи с тобой, Сибирский. Или… правильнее сказать Василевский? Ну же, не тушуйся, проходи!

Губернатор, восседавший за огромным письменном столом, поднялся и вышел мне навстречу, приветливо протягивая руку.

Одернув китель и поправив значок Священной дружины, я шагнул ему навстречу, но немного замешкался, в последний момент заметив слегка выглядывающие из кармана брюк кружева. Торопливо засунул их поглубже и, сконфуженно кашлянув, тоже протянул руку губернатору.

— Рад приветствовать, ваше сиятельство!

Рука его оказалась твердой и крепкой — ладонь моя будто очутилась в стальных тисках.

— Ну что ты, Богдан. Для тебя — просто Сергей Александрович.

Глава 13

Вблизи томский генерал-губернатор производил довольно приятное впечатление. Солидный, статный мужчина, на вид лет под шестьдесят, но фактически наверняка гораздо старше. При этом седина на висках и морщинки вокруг глаз лишь придавали ему весомости, но не давали даже намёка на начинающуюся старость. Впечатляющая мускулатура князя угадывалась даже сквозь дорогой мундир с позолоченными эполетами. Похоже, он вполне мог бы потягаться с Дымовым, завязывая в узел железные прутья и разгибая подковы. Но если Дымов со своими подкрученными вверх усиками выглядел как этакий цирковой силач, то Вяземский был стопроцентным аристократом — от ухоженной бороды с широкой прядкой седых волос и до безупречно начищенных туфель.