"Один из..." - "100 миллиардов солнц". Компиляция. Книги 1-6

– Давно я не был в Сокольниках, - пробормотал парень, рассматривая окрестности несвойственным его возрасту ностальгическим взглядом. – С тех пор, как письмо Варвары расшифровал. Тут недалеко было неплохое кафе. Я тебе говорил, помнишь?

– Где ты сказку рассказывал! – радостно сверкнув глазами, вскинулась девушка. – Про звезды!

– Ты помнишь все, что я тебе говорил, - в приливе нежности он пригладил ее волосы. – Значит, когда-нибудь вспомнишь и остальное.

Она по-детски зажмурилась от его заботливых прикосновений, но явно не поняла весь смысл его слов. Но зато нашла еще один повод для упрека.

– Другим ты сказки рассказываешь, - недовольно сказала она. – А мне нет!

– Будут тебе сказки, - пообещал он. – Но сегодня после кросса ты уснешь без всяких сказок.

– Нетушки!
– Девушка обидчиво закусила нижнюю губу. – Расскажешь сказку… Про Варвару!

– Про нее не сказки, - усмехнулся парень. – Про нее только правду. Но мы с тобой что-нибудь придумаем. Вместе, как всегда!

Они свернули с шумной Стромынки и тихими дворами направились в сторону Егерского пруда. Заблестела вода, и показался декоративный островок в самом центре небольшого водоема. Шум воды от нового каскада фонтанов не смог перекрыть птичьего гомона, и девушка с любопытством завертела головой.

– Это гуси, - подсказал парень. – Они здесь живут.

– Гуси! – заулыбалась она, помахав рукой равнодушным раскормленным птицам, словно им есть дело до каких-то прохожих. – Большие какие! Давай лодку возьмем! Смотри!

И она показала пальчиком на небольшую пристань с белоснежными лодочками, примостившуюся к утопающему в зелени берегу.

– А мороженое ты уже не хочешь? – добродушно усмехнулся «старший». – Передумала?

Несколько секунд девушка недовольно размышляла над таким логическим противоречием, но быстро сдалась и упрямо нахмурилась.

– Не передумала, - снова надулась она. – Хочу мороженое.

Гуси и белые лодки нас, конечно же, манят, но мороженое пока сильнее, подумал парень и снова взял ее за руку, только сойти с места они не успели.

– Берегись! – крикнула спутница и столкнула его с дорожки, проявив при этом огромную силу и скорость реакции. Мимо, ничуть не беспокоясь о прохожих, промчалась стайка подростков, балансируя на своих тихо шипящих ботах. (имеются в виду аналоги роликовых досок, только левитирующие – прим.авт.) Особенно опасный маневр попыталась исполнить девочка лет тринадцати, проскочив между мамашей, толкающей коляску, и двумя совершенно седыми пенсионерами, за что и поплатилась. Бот вылетел у нее из-под ног, а сама она, словно получив хорошего пинка по мягкому месту, с визгом перелетела через низкую ограду и в тучах брызг плюхнулась в воду. В наступившей тишине громко загалдели гуси.

– Хулиганка ты, - тихо сказал парень, который сразу же понял, чьих это рук дело. – Как есть, хулиганка. А если она плавать не умеет?

– Там по пояс, - фыркнула его спутница, в то время как мокрая и напуганная «гонщица», едва выбравшись из воды, оказалась крепко поймана за ухо кем-то из прохожих. Кое-кто теперь долго не сможет гонять на боте, да и просто сесть может быть проблемой…

– Здесь ты порядок навела, - снисходительно прокомментировал парень, когда пруд остался позади. До заветной кафешки осталось перейти еще пару улиц, десять минут неспешным шагом. Похоже, через пару дней жара станет невыносимой, если даже в пять часов вечера хочется залезть в прохладный кондиционированный уголок.

– Тебе не жарко? – заботливо спросил парень.

– Неа, - Во взгляде девушки вдруг мелькнула совершенно нетипичная властность, и ее спутник уловил кокон прохладного воздуха, мгновенно окруживший обоих. Вот какая умница, поняла намек и проявила заботу не только о себе.

– Ты у меня хорошая, - тихо сказал он. – Добрая и Ясная…

Она довольно улыбнулась, да так, словно именно этих слов от него и добивалась! Вот только выражение его лица ей не понравилось, слишком мрачное! Впрочем, он и без слов все понял, и поспешил объясниться.

– Давно нет вестей, - мрачно сказал он. – Ты же знаешь, там война идет. Если они до сих пор не прилетели… Боюсь, случилось что-то нехорошее и мы их не скоро увидим.

– Увидим, - вдруг сказала она, при этом совершенно по-детски повисая у него на руке. – Скоро. Ну, идем!

– Ты что-то знаешь? – решился на прямой вопрос парень, но не дождался ответа, потому что кафешка уже рядом, а мороженое с клубникой, судя по мечтательному выражению карих глаз, снова приобрели высший приоритет. Вот и знакомая вывеска, ничуть не изменившаяся за два года. Делать нечего, вышли на финишную прямую!

Но метров за двадцать от заветных дверей их, словно стоячих, обогнал какой-то энергичный вихрь! Только рассмотреть внезапную и столь резвую попутчицу и понять, почему она кажется столь знакомой, парень не успел. Лишь длинная черная коса мелькнула и скрылась за дверями знакомого заведения.

– У нее огоньки внутри, - тихо дернула его за рукав кареглазая спутница. – Как у тебя!

Околоземная орбита, май 2062 года

Тридцатиметровый фал натянулся, как струна. Кажется, еще немного, и он зазвенит на высокой ноте, несмотря на космический вакуум, не проводящий любые звуки. Но секунды, вложенные в рывок, истекли. Пустой, давно отработавший свое разгонный блок, болтающийся в космосе с конца прошлого столетия, так и не смог оборвать привязь, чем подписал себе приговор на утилизацию в верхних слоях атмосферы.

Всего в трех тысячах километров выше «живут» геостационарные спутники, а здесь, по сути, всего лишь кладбище. «Спираль» тянет свой груз назад, против вектора движения по орбите. В апогее орбиты захоронения достаточно притормозить всего на сотню метров в секунду, чтобы перигей через половину витка чиркнул по атмосфере. Старый разгонный блок зароется в нее и сгорит почти без остатка, если даже не на этом витке, но на следующем наверняка!

Створки грузового отсека «Спирали» раскрыты, и фал закреплен на мощной амортизированной лебедке, установленной вместе с негерметичным инструментальным модулем в форме короткого цилиндра. «Брюхо» корабля направлено назад по вектору скорости, и верхние маневровые двигатели энергично тормозят всю связку. Ярко-зеленые цифры останавливают свой бег на дисплеях, указывая на только что совершенный идеальный маневр с точностью до сантиметров в секунду.

– Готово, - скучным голосом сказал командир. – Отцепляемся.

Фал, на конце которого сверкает округлый металлический предмет длиною примерно в метр, оторвался от груза и начал энергично укорачиваться, сматываясь в лебедку. Ступень, предоставленная сама себе, медленно закрутилась, тускло поблескивая старым металлом, за десятки лет прилично выгоревшим под солнечными лучами. Через пару минут фал целиком оказался на катушке лебедки, а странный метровый объект, вытянув короткие «лапки», зафиксировал себя на несущей раме, как курица на насесте.

– «Утюжок» на месте, - с неуловимой гордостью произнес женский голос из правого кресла. – Начинай увод.

– Есть, товарищ инженер, - таким же скучным голосом отозвался командир, но тут же добавил намного теплее: - Катюш, а это рекорд! Восьмой за сутки, и у нас есть шанс перехватить девятый. Мы молодцы, или где?

«Товарищ инженер» не ответила, снова всмотревшись куда-то вдаль. Камера, установленная в грузовом отсеке, показывает привычную картинку: смотанная лебедка и маленькая автономная машина на «насесте». Но на мониторы никто не смотрит…