Один континент

верхние иглы резцов, прикоснулась к губам и убрала руку.

– Я хочу...

Она облизнула пересохшие губы, зажав нижнюю, немного ассиметричную белоснежными зубками.

Ему всегда нравился этот жест, потому что в такие моменты она пахла как никогда

соблазнительно, нежно и даже вкусно, но теперь он вряд ли признается ей в этом. Еще больше

он любил, когда Алекс улыбалась и произносила его имя, даже когда злилась, даже когда

шипела, особенно, когда кричала.

– Я хочу, чтобы ты…

Алекс медлила, а он ждал, когда она попросит его показать ей вампира, но вместо этого

женщина произнесла:

– Ушел.

Ушел? Оставил ее навсегда или убирался прочь? Он прижал ее к себе по-крепче, опасаясь, что

девушка станет вырываться.

– Алекс, я не сделаю тебе ничего плохого.

Даже в худшие дни их отношений он никогда не переходил черту и предпочитал срывать злость

на существах, но никак не на ней, никак не на живых людях.

– Дело не в этом, - произнесла она.

Он видел, что в ее теперь бездонных глаз мелькнуло какое-то выражение, но разгадать его не

успел.

– А в чем?

Алекс только мотнула подбородком в сторону, быстро освобождаясь из его рук. Вновь. Она

выпорхнула из его объятий, словно птичка из хлипких силков, но теперь он не задумался над

тем, как это у нее получилось.

– Уходи, Шарк.

Алекс поднялась с кровати и прошла к двери, распахивая ее настежь.

Глава 26

Это была первая наша ссора, которая прошла без ора и оскорблений брошенных вслед.

Объяснение просто - мы перестали быть вечно недовольными друг другом соседями и теперь

спим друг с другом.

На дворе ночь. За окном пляшут монстры. У нас отличный секс и отношения. Поэтому мы не

кричим, не обзываемся, чтобы не усугубить и без того непростую ситуацию.

Джейк уходит не то к себе в квартиру, ни то ко мне в гостиную. Плевать! Я иду спать, хотя

еще долго ворочаюсь и не могу уснуть.

Конечно, вряд ли мы понимали это в ту минуту, но позже я подумала о том, что на

подсознательном уровне мы оба осознавали это.

Что бы я сказала прежде на такую выходку? Что бы я сказала человеку не одернувшемму меня,

не вытянувшему с дороги, если бы я не видела машины, которая могла сбить меня, а он - да?

Я бы сказала, что он чертов дебил. И еще, я сомневаюсь, что мы стали бы общаться позже.

Отношениям пришел бы конец. Что это за отношения такие в которых ты не дорожишь тем кто

рядом с тобой?

Так и здесь.

Я не назвала Джейка придурком, но без озвученного вслух определения он не перестал быть

таковым.

Он может быть монстром, таким же как Раф и те двое. Предположим, да черт с ним с

предположениями! Он не представляет опасности и у него есть какие-то чувства ко мне,

которые держат в узде это чудовище, но!

И это “но” должно писаться с огромной буквы.

Он должен был предупредить меня о них, обязан был рассказать об этом всем нам.

Я то и дело думаю, как погибли Анна и Билл? Они попались в лапы чудовищ или попросту не

успели вернуться домой до заката и были сожраны существами?

Может быть даже сам Джейк слопал их?

Спасибо, что сказал мне про границы острова, про ту его часть по которой я и Паоло с Лизой

можем передвигаться без опасения. Я, если честно не понимаю, что мешает этим людям

нагрянуть к нам и нарушить установленные ими границы?

Неужели все дело только лишь в Джейке? Они как-то делят территорию? Как ареалы обитания?

Он общается с ними? Почему они слушают его?

Много вопросов. В том числе, меня неотвязно преследует мысль куда пропадает этот мужчина

время от времени? Присоединяется к ним в их пиршестве?

– Ты все еще думаешь об этом?

Я очнулась от своих мыслей, смущенно улыбнувшись Паоло. Он смотрит на меня вопрошающе и я

понимаю, что на какое-то время выпала из реальности, иду рядом глядя вперед замутненным

взглядом.

– Да.

От детей можно скрыть многое. Можно обмануть их, заставить верить в существовании того

чего нет, например, в существование Санты. Но от них не скроешь отношение между людьми. Им

всегда есть с чем сравнить. Они видели, как было раньше и наблюдают что происходит сейчас.

– Я не видел его среди тех, - говорит мне мальчишка, - ни разу.

Что касается этих двух ребят они просто попали в дом в котором им все было чуждо,

прислушивалась к каждому шороху и шуму и естественно, что не пропустили ни слова из нашего

разговора. Хорошо, что не испугались и не сбежали на следующий день. Льщу себя той мыслью,

что они прониклись каким-никаким, но доверием ко мне, хотя, если подумать… К черту!

– А она?

Паоло пожимает плечами. Сейчас он делает это не так легко, как обычно - на его плечах

тяжелый рюкзак.

– Говорит, что не помнит такого.

– Не помнит, но это еще не значит, что его не было.

Паоло поворачивается ко мне и очень выразительно приподнимает брови. В некоторых жестах

этого мальчика я вижу подражание поведению одного знакомого мне человека. Я улыбаюсь про

себя. Двенадцатилетний пацан, как настоящий мужчина не лезет не свое дело, но выгораживает

своего… Вот тут я затормозила в определении.

– Ты не веришь, что он такой.

Да, я не верю. Не хочу верить, что я так жестоко ошибалась в нем, что начала влюбляться в

монстра и под монстром я не имею ввиду внешние изменения. Я говорю только о делах. Этот

чертов монстр то и дело, что напоминает о себе в лице мальчишки, что сейчас вышагивает

рядом со мной.

– А ты?