Один континент

Он на мгновение замирает, коротко выдыхая.

– Знал твой обожаемый Раф, но не я.

Я слышу злость в его голосе, я слышу язвительный тон и прекрасно понимаю что он хочет

услышать. Боже мой! Он и в самом деле так сильно ревнует к мужчине которого уже несколько

месяцев нет рядом с нами!

– Эй! Ты сейчас наговоришь и я решу, что ты на самом деле неравнодушен к нему, а не ко

мне.

Он все-таки целует меня, прижимая к себе так крепко, что становится больно, так, что

становится нечем дышать, так нетерпеливо и грубо, что ноют губы и все это длится какие-то

считанные секунды, прежде чем он берет себя в руки и все меняется.

Его прикосновения становятся такими нежными, словно он извиняется за прошлое, его руки

гладят по спине так осторожно, так волнительно, задерживаясь на заднице, поднимая меня в

воздух.

– Я скучал по тебе, язва.

Я некоторое время ничего не отвечаю ему, потому как у меня сбилось дыхание, а еще я жду

продолжения. И я имею в виду совсем не поцелуи.

– Он - не мой, Джейк.

– Я не знал, Алекс, - повторяется он, а я замечаю, как меняется его голос, едва уловимо,

но все-таки, хотя внешне мужчина остается прежним.
– Если ты не заметила, я живу здесь, с

тобой, с вами, а не там.

Я молчу. Эти двое были заодно за моей спиной пока Раф жил здесь и делали из меня дуру.

Почему он не хотел впускать его в дом? Потому что он монстр? До определенного момента

Джейк все никак не желал оставлять меня с ним наедине.

– Ты не хотел впускать его в дом.

Джейк идет вместе со мной наверх, очень и очень медленно, задерживается на каждой из

ступенек чуть ли не на целую вечность.

– О! Теперь ты понимаешь, что я был прав?

Он не был прав. Я понятия не имела что происходит! Вот так!

– Я все еще не понимаю, - передразниваю я его, приближаясь к его лицу и кусая за губу, -

почему?

Джейк только вздыхает в ответ, я чувствую, что в его груди рождается мучительный стон. Он

возвращается вместе со мной туда откуда я ушла совсем недавно, усаживает на подоконник и

некоторое время стоит неподвижно, а потом и вовсе начинает ходить из стороны в сторону.

– Я не могу рассказать тебе о многом. Это не попытка придать своему облику таинственность

и некую загадку.

– Но у тебя получилось, - замечаю я за что и получаю недовольный рык.
– Я была права

тогда, не так ли? Ты хотел на меня зарычать!

На какое-то мгновение мне становится очень смешно. Я закуриваю сигарету, улыбаясь.

– Я ведь видела твои глаза в том доме! Ты ведь еще тогда мог показать мне, что ты за

фрукт!

Джейк ничего не отвечает мне, только на слове фрукт улыбается. Его улыбка, как тонкая

белая полоска мелькает в темноте.

– До сих пор не могу понять почему тебе не страшно?

– Я не знаю. Меня пугает перспектива стать такой же, но я не дрожу по ночам вспоминая тех

парней из Ботанического сада.

Он быстро подходит ко мне, в ярко-вспыхнувшем свете зажигалки я вижу, как он серьезен, а

по рукам опустившимся мне на бедра, понимаю, что вдобавок к этому он еще и напряжен.

– Ты должна сама догадаться, что я такое, - его голос звучит очень и очень глухо.
– Тогда

мне будет легче!

Я не понимаю, что с ним происходит. Отчего последние слова он говорит с каким-то надрывом

и даже болью. Словно… Словно что-то не дает ему сделать это. Я тянусь к его лицу, позабыв

о сигарете, обращая внимания, что по его вискам катятся капельки пота.

– Хорошо. Ты не можешь ни написать, ни нарисовать…

– Я не могу подсунуть тебе книжку, показать через пантомиму или указать на нужный фильм.

Нужный мне фильм? Книжка? Боже! Еще вчера я думала, что во всем виновата вода, воздух,

консервированные продукты или, самое очевидное - вирус!

– Ну, хорошо, - киваю я, когда как в голове творится полный бардак.
– Пока я думаю и

пытаюсь определить тебя в какую-то из категорий известных мне монстров и явлений. Ты

можешь сказать мне, почему ты сначала кидался на него, а потом вдруг перестал и даже

расслабился?

Он молчит, а я продолжаю. Мне кажется это очень и очень важным.

– Почему сначала ты не подпускал его ко мне, а потом вдруг ни с того, ни с сего стал

доверять?

Джейк молчит, но потом вдруг поднимает руку и поглаживает меня по щеке.

– Потому что он пообещал мне, что никогда и ни за что не причинит тебе вреда.

Что-то в моей душе дрогнуло в ответ на эти слова. Как можно подозревать меня в измене, а

самому полагаться на какое-то слово?!

– Почему?..

– Он обидел тебя?
– спрашивает он с неким нажимом, - Сделал больно?

– Нет.

Это все очень необычно. Он и Раф чудовища. Таких как они я не встречала ни в литературе,

ни в фильмах, ни в учебниках. Быть может видела что-то подобное в граффити, но где именно

теперь уже не вспомню.

– Но почему ты поверил ему?

– Потому что он пообещал, - говорит он упрямо.
– Он не хотел этого делать сначала, но

потом сдался.

Все равно не понимаю. Внизу слышится звук открываемой двери.

– Алекс! Алекс!
– зовут меня шепотом.
– Все хорошо?

На лестничной клетке становится очень и очень светло. Я вижу лицо Джейка. Он все еще

смотрит на меня и ждет, облизывает губы и… выражение серьезности пропадает с его лица. Он

теперь кивает, забирая и докуривая мою сигарету.

– Пойдем, не будем заставлять их волноваться.

Он тушит окурок в жестяной банке из-под фасоли, протягивая мне руку. Я все еще

обескуражена и думаю над его словами. Причем здесь какое-то идиотское обещание?