Один секрет

– Синтия, моя мнимая спутница, помолвлена с моим другом Эриком, - говорит Тревор.
– Он тоже инженер. Мы работаем в одной компании в Нью-Йорке. Он работал над проектом здесь, в Индианаполисе. Когда я разговаривал с ними о свадьбе Дункана, Синтия сказала, что приедет в город навестить Эрика и будет рада составить мне компанию на свадьбе. Сначала мы пошутили об этом, но потом это показалось хорошей идеей. Эрик знает, что это не по-настоящему. Черт, он думает, что это смешно. Итак, я в ответе перед двумя.

– Видишь ли, Дункан и я - мы такие же разные, как день и ночь. В целом, мы ладим друг с другом, но между нами всегда есть братская конкуренция. Он прошел через кое-какое дерьмо, когда мы были юными, но с тех самых пор он не делал глупостей. Не то, чтобы я хотел быть похожим на него. Я счастлив. Это то, что я иногда чувствую...

– Не звони ей, не говори не приезжать, - говорю я, касаясь его руки.

Тревор накрывает мою руку своей.

– Я абсолютно уверен, что предпочел бы быть с тобой.

– Мне бы этого хотелось. Но если вы с Дунканом постоянно соперничаете, не будет ли "подцепить" лучшую подружку невесты - что-то типа дерьмового подарка в день свадьбы? Или я буду тем человеком, который поддержит тебя в этом соревновании?

Глаза Тревора открываются шире.

– Никогда.
– Он переворачивает наши руки, до тех пор, пока наши пальцы не переплетаются.
– Это не про Дункана. Ты мне нравишься. Ты понравилась мне с того самого момента, как я тебя увидел, прямо здесь, в сиянии фальшивых углей.

Мы наклоняемся ближе, наши губы снова соприкасаются.

– Ты мне нравишься тоже, но завтра день моей лучшей подруги. Я не хочу, чтобы она думала о чем-то, кроме своего великого дня и...

– И?
– спрашивает он.

– Ее сумасшедшая семья.
– Я хихикаю, вспоминая бабушку Хелен.
– Серьезно, у нее и так хватает забот.

Отпустив мою руку, теплая ладонь Тревора скользит вверх и вниз по моей руке. Моя плоть воспламеняется, когда бабочки начинают порхать в животе. И потом, это еще не все. «Шаровая молния», вино, недосып и непреодолимое влечение – все это накатывает вместе, вызывая ужасную тошноту внутри

– Оу, - говорю я, вскакивая.
– Меня сейчас стошнит...

Глава 4

Шана

Мои глаза закрыты, пока я крепко сжимаю чашку с кофе и качаю головой.

– О, Господи, меня вырвало.

Тревор смеется.

– В костровую яму.

– Все на мерцающие красные камни.
– Оставляя чашку кофе на столе, я обхватываю свою голову.
– Нет, этого не могло случиться. Я должно быть с ума сходила после этого.

– Тогда ты пропустила мой самый звездный час.

Поднимая взгляд, я улыбаюсь.

– Это соперничество. По словам Кимбры, если я пережила твой звездный час, твой брат победил. Она говорит, что не могла забыть.

– О, ты об этом, - говорит Тревор.
– Поверь мне, ты тоже не забудешь.

– Правильно. Потому что ничто так не заводит мужчину, как женщина, которую тошнит.

– Эй, моя конкуренция с братом не имеет ничего общего с насечками. Съешь еще один тост и позволь мне заполнить пробелы.

Подтянув колени к груди, я накидываю халат на ноги и откусываю краешек тоста, пока Тревор говорит.

– Ты была так смущена этим небольшим инцидентом, случившимся в костровую яму, что не захотела возвращаться в бар. Ты заставила нас уходить через живую изгородь.

– О, нет. Правда? Я не уверена, что хочу знать больше.

Тревор откинулся на спинку дивана, держа в руках чашку кофе. Зеленый блеск в его глазах немного смягчает мое смущение.

– Уверена? Это было забавно.

– Ладно. Продолжай.

– Мы выскользнули из патио через живые изгороди, но патио находится на уровень ниже, чем вестибюль.

Моя кровь побежала быстрее, пока я пытаюсь вспомнить. Он прав. Мне пришлось подниматься на эскалаторе до уровня вестибюля. Тот же уровень, что и бар.

– Кажется, я помню, что там была крытая парковка.

Его смех разносится по всему номеру.

– И забор, на который, надо сказать, ты очень хорошо взобралась в своем платье и на каблуках.

– Я порвала платье?

– Да.

Я заглядываю под халат.

– Вот почему на мне твоя рубашка.

– Поэтому, - говорит он, - и еще потому, что как только мы вернулись в отель через несколько сомнительных туннелей с надписью «только для сотрудников», у тебя пропала сумочка. Ты пошла на стойку регистрации, но, как сказал посыльный, они не отдали тебе новый ключ без твоих документов.

– Вот как я оказалась в твоей комнате.

Тревор кивнул и прикончил последний кусочек бекона.

– Так мы не....

Он встает и приближается, каждый шаг - хищный, он не отводит пристальный зеленый взгляд, пока не оказывается прямо передо мной. Предлагает мне свою руку, я беру ее и поднимаюсь. Его твердая грудь прижимается к моей груди, когда он обнимает меня за талию, удерживая нас так близко, пока наши сердца не начинают биться друг против друга.

– Шана Прайс, - произносит он мое имя.
– Мы не занимались любовью. Не потому, что я этого не хотел или не хочу. Просто прошлой ночью ты была не в состоянии дать согласие. Если это когда-нибудь случится, на что я все еще надеюсь, я обещаю, ты запомнишь.

Судя по тому, как все внутри меня затрепетало, я совершенно уверена, что он прав.

– И что теперь?

Тревор наклонился ниже, пока наши губы не встретились. Бекон и тосты, корица и кофе, может, и не звучало как пьянящая смесь, но так и было. Я потеряна, когда мы плавимся вместе.

– А теперь, - сказал он, - нам нужно присутствовать на свадьбе. Завтра, время покажет.

– Завтра, - сказала я с грустью, - я возвращаюсь в Лондон.

– А я возвращаюсь в Вашингтон.
– Делая шаг назад, он поднимает мою руку и целует мои пальцы.
– И если ты думаешь, что это расстояние помешает мне узнать больше о самой удивительной женщине, которая когда-либо оказывалась в моем номере в отеле, ты ошибаешься.

– Я?

– Ты. И если ты не хочешь, чтобы новобрачные знали, то мы будем держать это между нами.