Один темный трон
Шрифт:
Мирабелла уткнулась носом в плечо Арсинои. Она рыдала так громко, что даже трудно было расслышать, пока уходила свита Катариы.
И даже тогда Арсиноя ждала, когда единственный звук, рыдание Мирабеллы, не притихнет хотя бы немного.
А потом она вновь открыла глаза.
Свадьба
Николас произнёс свои клятвы перед Верховной Жрицей, но мысли Катари были далеко. Дело не в том, что она была не
Она отшатнулась, поймала взгляд Натали и выровнялась. Столько клятв. Николас не королева, ему долго придётся подтверждать свою верность.
На свадьбе были только Натали и Чёрный Совет, Лука и пара жриц. Маленькая тёмная комната в восточной башне была освещена множеством свеч. Кому-то следовало открыть окно — священное благовоние сдавливало её горло.
— Выпей, — промолвила Лука.
Они заставили выпить его из её коронационной чаше, выдержать кровь и масло. Бедный Николас. Он пытался казаться внимательным, но смотрел на неё, словно она могла подойти к нему. Никто не говорил, что свадьба больше для Богини, чем для королевы. Что она даже не прикоснётся к нему, не будет и поцелуя.
Катарина рассматривала его при свечах. Он красив, хорошая партия. Но он не Пьетр.
Что-то сжалось в животе. Пьетр пытался убить её. Да, спасая от жуткой смерти, от незнакомок, что растерзают её.
Конечно, он мог спрятать её. Но это не путь Аррона. Арроны побеждают или проигрывают. Всё или ничего, Катарина не могла ждать другого.
Николас закончил свои обеды, и ему позволили шагнуть к королеве. Жрицы поклонились ей. Даже луки. А потом они ушли, и совет. Натали ушла, не посмотрев на неё, сердясь за выбор. Но Натали ей как мама, и злоба не вечна.
Николас сжал её заключённые в перчатках руки.
— Это всё? — спросил он. — Мне казалось, что они пустят мне кровь или выжгут символ на груди. Что нас привяжут цепями.
— Так делают в твоей стране?
— Нет, там оба дают обеты, а невеста в белом.
— Она б не захотела того, будь она королевой, — ответила Катари.
Николас поднёс её руку к губам. Он целовал её так жадно, что зубы даже рванули ткань. Он был так почтителен, ни разу не коснулся её кожи, но теперь прижал к груди, и его пальцы скользнули в её волосы. Он не был нежен или застенчив.
Катарина оттолкнула его.
— Не сейчас.
— Что значит не сейчас? Ты жена. Моя.
— Мы друг друга, — поправила она его. Он вновь шагнул к ней, а она скользнула в сторону, будто змея. — Мне надо увидеть Натали. Не люблю, когда она злится.
— Потом, Катарина! Не хочу ждать. Я мечтаю о тебе, — его взгляд казался голодным. — Я долго был терпелив. И мы в нашем замке.
— Ты терпелив, — промолвила она. — Но наша брачная ночь пройдёт не здесь. Всё случилось так внезапно, что в Западной Башне полно пыли и кашляющих жриц.
— Тогда где, когда?
— В моих покоях, в Грэйвисдрейк? Натали уже приготовила экипаж.
Когда кто-то отворил дверь в кабинет Натали в Восточной Башне, она ожидала слугу, вдумчивого мальчика с горячей чашкой отравленного чая. Но это был Уильям Чатворт.
— В другой раз, — она вернулась к письму брату Кристофу, чтобы тот поискал
Пьетра и узнал новости. Может быть, хоть это отгонит брата от супруги, усадьбы, вернёт в столицу, которой он принадлежит.— Не в другой раз, — Уильям буквально ворвался в комнату и плеснул себе бренди с такой уверенностью, что она едва успела выбить бокал из его рук.
— Ядовито! — она посмотрела на лужу на полу. — Паслён и свежая бузина.
Чатворт выдохнул. Он сжимал и разжимал кулак — а потом отклонился назад и ударил Натали по лицу.
Её голова откинулась в сторону, и она шокировано отшатнулась от него. Больше шока, чем боли, что вызвала слёзы в его глазах.
— Может быть, мне следовало позволить тебе выпить, — промолвила она, сплёвывая кровь ему на ботинки, — но ты и так уже пьян.
— Ты отдала её за Мартеля!
— Я ничего не могла поделать. Ты там был, она сделала выбор при всех. Может быть, если б твой сын потрудился явиться…
— Значит, она передумает! Злилась на него за то, что он не пришёл. И всё.
— Я не могу, — спокойно ответила Натали. — Она королева, и тут опасно, нам пришлось действовать быстро.
— Отмени это!
— Я уже сказала тебе, что не имею права это сделать! — Натали скривилась, устав от материковца. Его прежде прозрачные и красивые глаза зло прищурились. Может, он такой и был, злой, уродливый и мелочный. — Они поженились, и она едет в свои покои с ним.
— И что? Пусть спят, а потом Билли женится на ней. Твои королевы не девицы, даже не настоящие жёны. Мой сын её научит…
— Ничему он её не научит, — отмахнулась Натали. — Прочь, Уильям. Ты пьян.
Но Чатворт не ушёл. Его лицо покраснело, с губ слетело ругательство.
— Я годы откармливал Джозефа Сандрина, чтобы Билли отправился на Феннбёрн! Чтобы получил корону. Я отравил элементаля, а до этого девицу из Волчьей Весны!
— Мы этого не забудет, — Натали отвернулась. Может быть, это ошибка, но она не могла больше смотреть на него. — У тебя будет большая часть наших торговых путей, как я и обещала. Всё, что я смогу. Я не думаю, что семья Николаса будет такой уж жадной. У тебя не будет только титула, зато ты сможешь сохранить своего сына. Это должно обрадовать тебя.
Он умолк, и Натали вновь взялась за письмо. Его руки, схватившие её за шею, настолько поразили её, что она даже не закричала.
Он был силён и столь зол, что Натали не успела даже содрогнуться. Её руки цеплялись за его пальцы, а потом за стол в поисках спасения. У неё был только стеклянный пресс, круглый и такой маленький. Подарок от Женевьевы. Она попыталась замахнуться, ударить его по голове.
Удар достиг цели, заставил её споткнуться, и она упала на землю, задыхалась. Она пыталась позвать на помощь, но голос пропал. А Уильям ударил её в живот, и каждый мускул в её теле сжался.
Он бил её, бил, беззвучно. Она смотрела в его пьяные, налитые кровью глаза, ничего не слыша, кроме своего тяжёлого дыхания и сердцебиения.
«Только не Натали Аррон закончит так», — подумала она.
Она вскинула руки, чтобы сражаться.
— Катари, — выдохнула она. — Катарина!
А потом руки Чатворта вновь сжались на её горло, и мир Натали потемнел.
Ро переступила порог и увидела материковца, возвышавшегося над Натали.
— Это твоя вина, — пробормотал он, плюя в неподвижное тело. — Ты должна была выполнить обещание!