Один в поле не воин

Плотность вражеского огня снова упала, противник решил, что на этот раз подавил пулеметчика, и штурмовые группы вновь устремились на сближение. Медведь метнул в обе стороны по гранате, схватил пулемет и накрыл огнем ближайших противников. Ухнули разрывы, он резко обернулся, посылая очередь в другую сторону, но в «Эмку» уже били пули, и пришлось падать на пол так быстро, насколько это возможно. Снизу, из проломов в стенах, послышался звук работающего пулемета Базальта и гулкий хлопок РПГ-7. Значит, Капкан оклемался, Айболиту всё-таки удалось поставить гранатометчика на ноги. Противник перенес огонь на новые цели, Медведь воспользовался моментом, схватил лежащий рядом РПГ-22, вскочил и выстрелил в укрытую за ближайшими развалинами вражескую пулеметную точку. Взрыв опрокинул пулемет противника, но времени разбираться, уничтожен расчет или нет, не было. Майор отшвырнул бесполезную трубу одноразового гранатомета, схватил следующий РПГ и послал гранату в другую сторону. Штурмовые группы противника залегли и начали отползать назад, стремясь укрыться от огня. Медведь отработал из пулемета по тем, кого успел заметить, и на Базу вновь обрушился дождь из гранат. Здоровяк забился под вакуумник, поджимая под себя руки. Чавканье пожираемых Воронкой снарядов на миг заглушило близким взрывом, и майор почувствовал тупой удар в ногу. Икроножную мышцу обожгло болью, и он злорадно усмехнулся. После этого всё равно можно вести огонь. Он посмотрел на зеленое небо. Уже день, Паутина исчезла окончательно. Теперь штурмовым группам станет сложнее.

Первый штурм удалось отбить сравнительно легко. Враги не ожидали попасть на минное поле из Соленоидов, и шедшие с юга штурмовые группы понесли потери. К сожалению, после одного Выброса Соленоиды сели едва на половину пней, но это уже являлось серьёзной угрозой. Атака с юга захлебнулась, атаку с севера Капкан прижал к земле из установленного на крыше АГС. Восточные отряды противника увязли среди аномалий и перешли к огневому противодействию. Западные продвинулись дальше всех, но сосредоточенный огонь Спецотряда вынудил их прекратить наступление. Вскоре Базу накрыл Токсик, и противник спешно отступил. Воспользовавшись паузой, Медведь применил «Шестое Чувство», и на этом надежды закончились. Вокруг Базы было сосредоточено почти две с половиной сотни боевиков. Нападающие были грамотно разделены на отряды по двадцать пять человек, что сильно снижало вероятность появления Фронтовика, реагировавшего обычно на тридцать стволов и более. Отряды охватывали Базу равномерным кольцом, что указывало на наличие там и УИПов, и опытных сталкеров, и работающей в Желтой Зоне радиосвязи. Пятерым бойцам и трем ученым, двое из которых были женщинами, против такого противника не устоять. Стало ясно, что База обречена, и Медведь предпринял последнюю попытку. Он вышел в эфир и коротко сообщил Ареалу, что База атакована, и попросил помощи.

– Мы окружены, противник превосходит нас численностью в десятки раз, – спокойно и без эмоций произнес майор. – Их две сотни, с тяжёлым вооружением. Такое нападение нам не отразить. Мы просим помощи у всех, кому небезразлична справедливость. Если База погибнет, не будет больше ни чудо-лекарств, ни оповещения о Выбросе. Помогите нам хотя бы ради себя. Мы будем держаться, сколько сможем. Конец связи.

После этого атакующие немедленно пошли на второй штурм. Бой длился час, но противника удалось отбросить назад. Враг осознал, что быстро победить не получится, и подтянул тяжелое вооружение. В развалинах и зарослях были выставлены крупнокалиберные пулеметы, автоматические гранатометы и пара безоткатных орудий. База оказалась под сильным обстрелом, АГС-17 Капкана разбило орудийными снарядами, сам гранатометчик получил тяжелую контузию. С крыши пришлось отступить. Дальность обзора и огневого поражения резко снизилась, и это позволило противнику перехватить инициативу. Базу расстреливали со всех сторон, стены первого этажа быстро превратились в решето, через которое её маленький, но храбрый гарнизон огрызался огнем. Вскоре противник закрепился в руинах Городка, и по Базе ударили термобарическими гранатами. Половина крыши обвалилась сразу же, едва не засыпав Байкала. От полного разрушения первый этаж спасло то, что стены к тому моменту уже зияли огромными дырами. Смертельного перепада давления удалось избежать, гражданские были укрыты в подвальном этаже, а уникальные «Эмки» Спецотряда удержали температуру вспышки. Противник решил, что после такого обстрела выживших не будет, и пошел в новую атаку. ОСОП встретил штурмовые группы кинжальным огнем пулеметов и реактивными гранатами. Враг не ожидал от полуразвалившейся Базы столь ожесточенного сопротивления. Атакующие залегли, потом вернулся Токсик, и наступило восемнадцатиминутное затишье.

– Следующей атакой они до нас доберутся, – произнес в эфир Медведь, перезаряжая пулемет. – Слишком близко подошли. Надо что-то делать. Я на крышу, отгоню, кого смогу.

– Крыша обвалится в любой момент, – хмуро возразил Базальт.

– Делать всё равно нечего, – пожал плечами здоровяк. – Буду держаться там, пока можно.

– Приманку алкогольную разбей.

– Нельзя. Если к нам на помощь из Зеленой люди придут, то попадут под Зомби! – Медведь покачал головой. – Рано её разбивать. Подождем ещё. Если я на крыше не удержусь, сам разобьешь.

– Медведь, прикрой меня сверху, – сказал Байкал. – Пока Токсик здесь, попробую выйти в поле.

– Как из Токсика выходить будешь? Можно вляпаться на первом шаге!

– Если не вляпаюсь, то выйду им во фланг, – невозмутимо ответил снайпер. – Здесь я почти бесполезен. Просто лишняя мишень для операторов «Шестого Чувства». А там от меня будет толк. Лёжки заготовлены, даже запас патронов кое-где имеется. Надо идти, пока Токсик здесь.

– Не вернешься ты оттуда, – вздохнул майор. – Вычислят тебя и накроют из АГС или «Корда»… Они к «Шестому Чувству» перед каждой атакой прикладываются…

– Значит, нужно успеть поработать до атаки, – невозмутимо ответил снайпер. – У меня ствол бесшумный, пока поймут, что да как, я уже успею принести пользу этому несчастному миру.

Медведь мгновение смотрел Байкалу в глаза, потом протер ладонью забрало шлем-сферы, скрывая тоскливую гримасу, и подхватил свой «Печенег»:

– Выходи через минуту в пролом со стороны лестницы и беги через Токсика по ходу его движения, пока не обгонишь. Он ползает медленно, но аномалии перед ним заранее расступаются, сразу точно не вляпаешься. Я буду уже на крыше, прикрою в случае чего.

Байкалу удалось выйти чисто. Никто не ожидал броска через токсичную аномалию, и наблюдатели противника не разглядывали Токсика. В утренних сумерках снайпера не заметили глазами, а «Невидимка» скрыла его от приборов и «Филинов». Чтобы отвлечь от него внимание, Медведь, как только Токсик сполз с разбитой Базы, подключился к «Шестому Чувству», и выстрелил из одноразового гранатомета в занятые противником руины. Нескольких Сателлитовцев накрыло осколками камня, и одного из них срочно оттащили в тыл. К тому моменту майор уже вел огонь сверху вниз по залегшим перед финальной атакой штурмовым группам. Противник сосредоточил огонь на столь неожиданно появившемся на преобладающей высоте пулемете, и отвлекся от окружающей местности. Работу снайпера, оказавшегося вне Базы, враги распознали только после того, как понесли ощутимые потери и были вынуждены отвести оказавшиеся под плотным огнем штурмовые группы. Но после командиры вражеских отрядов подключились к «Шестому Чувству», и позицию Байкала обнаружили. Медведь с грустной гордостью отметил, что на этот раз метами воспользовалось на одного командира меньше. Значит, Байкал успел добраться до кого-то из них… Через минуту позицию снайпера накрыли автоматические гранатометы, и «Шестое Чувство» показало, что Байкал больше не в сознании.

С того момента Медведь держал оборону на полуобвалившейся крыше, засев между Воронкой и вакуумником, который он пододвинул к аномалии настолько близко, насколько удалось под огнем, и его пулемет стал костью в горле атакующего противника. Враги обрушили на него целый ураган огня, но Воронка проглатывала большую часть снарядов, недавно усиленная «Эмка» пока удерживала урон, и врагам никак не удавалось уничтожить ненавистную огневую точку. Несколько раз штурмовые отряды Сателлитовцев пытались сблизиться ползком прямо во время ведущегося своими огневыми средствами обстрела, но в сотне метрах от Базы их встречал огонь засевших среди разбитых стен Базальта и Айболита. Необходимость обходить аномалии, которых в развалинах Городка было очень много, ещё сильнее замедляла передвижение противника, и прижатый плотным огнем к вакуумнику майор, выбирая подходящий момент, успевал произвести очередь в того или иного врага. Чаще всего пули увязали в расположенных на пути аномалиях, но когда очередь всё же достигала цели, мощные «Дыроколы» «Печенега» прогрызали защиту, и противник выбывал из строя. К концу пятого часа боя Сателлитовцы и их союзники потеряли убитыми и ранеными более тридцати человек, и неожиданно отвели штурмовые группы в руины Городка, пряча их от пуль Медведя. Грохот стрельбы стих, и вызов Базальта, раздавшийся в эфире, прозвучал неожиданно громко.

– Медведь, что там происходит? Видишь их?

– Отходят в развалины, – здоровяк осторожно выглянул из-за разбитых в каменный мусор кирпичей, и рядом тут же засвистели пули. Что-то ударило вскользь по шлем-сфере, заставляя майора снова упасть на покрытый кирпичным крошевом пол, и остатки кладки в десяти сантиметрах перед его головой брызнули фонтаном красных осколков, расцветая пулевым отверстием. Снайперы противника били из крупнокалиберных винтовок прямо через стену.

– Посмотреть не могу, снайперы пристрелялись! – Медведь отполз под защиту вакуумника. – Наверное, перегруппировываются. Мы им попили крови. У меня патронов осталось две ленты.

– Сбрось трос, я подвяжу к нему новые ленты, – ответил Базальт. – Десять штук есть.

– Откуда такие сокровища?

– Девчонки внизу снаряжают. Айболит выдал им снаряжательные машинки, Бэмби перетаскала на минус второй ящики с патронами, так что пока держимся.

– Бэмби? – фыркнул Медведь. – Что, её уже простили?

– Да ладно тебе, – устало ответил Базальт. – Девчонка не виновата, чего её гнобить. Попала так же, как мы. Да и таскать больше некому. Никите руку пулей зацепило, из остальных она самая сильная.

– Сейчас трос сброшу, – Медведь перевернулся на спину и нашарил рукой аптечку. – Его бы ещё найти! – Действие обезболивающего проходило, и в простреленную пятку всё сильнее вгрызалась боль, немедленно отдаваясь в пробитой икроножной мышце второй ноги. – Пять секунд подождите.

Здоровяк, кривясь, достал нужный шприц-тюбик и вколол его прямо в рану через разорванную «Эмку». Боль резко вспыхнула и начала быстро стихать, сходя на нет с тихим свистом. Чем слабее становилась боль, тем громче звучал свист, и Медведь задрал голову, выхватывая глазами темную точку, быстро падающую с неба на землю. Здоровяк инстинктивно дернулся, прижимаясь к вакуумнику, и минометная мина с протяжным воем ударила в крышу. База содрогнулась от взрыва, расцветая клубами желтой пыли и кирпичного крошева. Следующая мина угодила точно в Воронку, растворяясь с тихим чавканьем, третья врезалась в вакуумник, разнося его в куски, и в этот момент крыша обвалилась. Медведь рухнул вниз, инстинктивно прижимая к себе пулемет, и с размаха ударился о куски битого бетона. Находящееся под действием анестезии тело не почувствовало боли, лишь отчетливый хруст и придавленная потолочной плитой нога свидетельствовали о тяжелом переломе. В Базу ударила ещё одна мина, и Медведь выкрикнул в эфир: