Один в поле не воин

– Айболит, – вышел в эфир Медведь. – Если наши гости перед атакой попользуют «Шестое Чувство», Капкану не повезет. И гражданским тоже. Надо бы принять меры. Сколько у нас в наличии «Шестых Чувств»?

– Хватит каждому, – сразу понял военврач. – Хороша мысль, Коля. Поводим сволочей за нос напоследок! К тому же у нас пополнение, Шорох пришел в себя.

– Как он? – поинтересовался Медведь, проверяя готовность пулемета к последнему сражению.

– Ест твою пайку шоколада из НЗ, – констатировал военврач, – и рвется в битву.

Здоровяк улыбнулся. Это будет славный бой. Жаль, что ничего из радужных планов так и не воплотилось в жизнь, зато не придется умирать в постельке от остановки сердца, словно изнеженный слизняк. Он убедился, что запасные пулеметные ленты уложены под обломками неподалеку, и находятся на расстоянии вытянутой руки, и приготовился ждать.

Когда Токсик покинул Базу, её маленький гарнизон уже был подключен к «Шестым Чувствам» и занял свою последнюю оборону вокруг Воронки. Гражданских вывели на поверхность и уложили за кучей обломков у восточной стены. На Лаванду и Бэмби «Эмок» не было, но Людмилу с Никитой тоже решили отправить налегке. В тяжелом снаряжении ученые далеко не убегут, тем более, пуля задела Никите кость, и ему приходилось идти на препаратах и метах.

– Медведь – Капкану! Они пошли на сближение! Подпущу на полста метров и начинаю работать!

– Пропусти… их… – засипел в эфире голос Байкала, – …мимо себя… – слова давались снайперу с трудом. – Ударишь в тыл… они развернутся… окажутся спиной к гражданским… им будет легче уходить… Я вижу… их в оптику… если кто-то подключится к «Шестому Чувству»… я разберусь…

– Байкал! – произнес Медведь. – Тогда огонь по твоей команде! Мы начнем одновременно.

Он обернулся к Бэмби, смотрящей на него полными слёз глазами, взял в свободную руку «Ариадну» и оглядел простирающееся с восточной стороны Базы поле аномалий.

– Ты всё поняла? – переспросил Медведь. – По моей команде перепрыгиваете через Плешь, она сейчас узкая, чуть меньше трех метров. Сразу переходите на бег. Ты идешь первой, на тебе ответственность за группу. Смотри в оба! Там много движущихся аномалий, они могут прийти сбоку и убить того, кто идет за тобой. Поэтому ты должна скакать, как бешеная гимнастка, и успевать везде, а на рации будет Лаванда. Не растягивайтесь и не толкайтесь. Держи темп в зависимости от состояния людей. И помни, «Ариадна» работает только когда зажата в ладони, или в зубах. Всё. Держи, изучай местность. У тебя несколько секунд. Не забудь, бежать надо быстро, потому что заметят вас сразу.

Здоровяк вложил ей в ладонь «Ариадну», и Бэмби невольно вздрогнула, увидев, как резко изменился мир вокруг неё. Она ошарашенно оглядела поле аномалий, но вскоре взяла себя в руки и принялась сосредоточенно изучать предстоящий маршрут.

– Там сейчас есть довольно широкий проход, – сообщила она, – можно пройти как раз в нужную нам сторону. – Бэмби обернулась к майору: – Дальше развалины начинаются, нас не будет видно… – Она осеклась, всматриваясь куда-то внутрь Медведя: – Что… это… с вами… – По её щекам скатились слезинки, – …уже давно… с тех самых пор…

– Легче стало? – скривился Медведь. – Всё? Теперь отошла отсюда, заткнулась и ждешь команды!

Татьяна потрясенно молчала, лишь слезы катились у неё из глаз против воли. Она отодвинулась от занявшегося пулеметом майора и села на обломок стены. Сзади прозвучало «Огонь!», и вокруг загрохотали пулеметные очереди. Запахло порохом и пылью, потом раздался окрик Медведя:

– Бегом марш!!! Живо!!!

Она, словно в тумане, взяла разбег в один шаг и легко перемахнула четырехметровое расстояние. Следом перепрыгнула Лаванда, затем разбежались ученые. На метаморфитах прыжок дался им уверенно, и Татьяна побежала вперед, углубляясь в густо заполненное смертью поле. Она вела за собой людей, обходя попадающиеся на пути аномалии. Из-за смертельного поля по ним начали стрелять, но ни одна пуля не долетела и до середины. Враги предприняли попытку преследования, но сразу же безнадежно отстали, уткнувшись в УИПы. Девушка оглянулась. Все шли хорошо, меты делали своё дело. Огрызающаяся огнем База осталась позади, засыпающий противника гранатами дот был слева и оттягивал на себя внимание врагов. Теперь в неё стреляли и с той стороны, но плотность аномалий была слишком велика. Она вспомнила рассказы сталкеров. Если среди множества аномалий есть коридор, значит, по нему ходит самая сильная из них. Но в Нелетную погоду аномалии передвигаются нечасто. В воздухе завыли минометные мины, и гранатометный дот исчез в разрывах. Следующий удар будет по Базе, отрешенно возникла мысль. Он ещё жив, она чувствует его. Как чувствуют его все враги, от которых горстка храбрецов спасает сейчас их группу ценой своих жизней. Татьяна завела спутников за руины какого-то складского здания, и остановилась.

– Здесь чисто, можно минуту передохнуть, – сообщила она ученым и посмотрела на Лаванду: – Маша, на два слова. – Лаванда подошла к ней вплотную, и Татьяна протянула ей «Ариадну»: – Отведи их, куда надо. Самое опасное место прошли. А Ареал ты знаешь гораздо лучше меня.

– Ты не можешь бежать? – Лаванда на мгновение нахмурилась. – Тебе нехорошо? – И тут же всё поняла: – Таня! Не стоит этого делать!

– А что стоит? – грустно улыбнулась Татьяна. – Всю жизнь провести в бегах от одного ультиматума к другому, потом выбрать вариант, от которого тошнит меньше всего, и плакать в подушку по ночам? – Она на мгновение закрыла глаза: – Иди, Маша. Тебе есть, ради кого жить, Туман найдет тебя. А я возвращаюсь. Мое место там, – она взглядом указала на объятую клубами пыли Базу, озаряющуюся разрывами. – С любимыми не расставайтесь, помнишь? Если бы там остался Туман, ты бы ушла?

Лаванда молча взяла у неё «Ариадну» и на прощание крепко сжала запястье. Затем обернулась к ученым и повела их за собой, уточнив, что Татьяна присоединится к ним вскоре. Татьяна проводила их взглядом и упругим шагом побежала к Базе.

* * *

Медведь вел огонь по приближающимся штурмовым группам противника, уже не ощущая эффекта «Шестого Чувства». Враги подошли настолько близко, что смогли выкатить оба безоткатных орудия на прямую наводку, и начали бить по развалинам Базы, посылая снаряды под Воронку. Один из них разорвался рядом с Медведем, забрало шлем-сферы раскололось, защитив глаза, но ног он больше не чувствовал. Может, нерв перебило, может, вообще отделило от тела, уже не поймешь. Усиленная Научной Группой уникальная «Эмка» оказалась на редкость прочной броней. Вся в дырках, но он ещё жив. И это хорошо, потому что у него ещё остались патроны, и он собирается потратить их по прямому назначению, и как можно больше.

Операция прикрытия увенчалась успехом. Капкан пропустил мимо дота штурмовой отряд противника и ударил им в тыл из АГС едва ли не в упор. Кто-то там пытался схватиться за «Шестое Чувство», но тяжёлые пули Байкала мгновенно находили цель. Снайпер к тому времени уже не мог пользоваться израненными ногами и левой рукой, которую правой подложил под винтовку вместо упора, но стрелял он всё так же хорошо, как всегда. Враги сразу же понесли потери, залегли, развернулись и вызвали огонь минометной батареи. Капкан успел расстрелять всю ленту, прежде чем дот разворотило взрывами в кровавое месиво, и вместо штурма северный отряд отступил, унося убитых и раненых. За это время гражданские успели уйти. Это даже хорошо, что Бэмби напоследок увидела всё своими глазами. Найдет ещё в жизни счастье, какие её годы. А он всё-таки молодец! Продержался, и не нагадил хорошему и чистому человечку.

В развалины вновь ударил орудийный снаряд, в пяти метрах, на его прежней позиции, вздыбился взрыв, расшвыривая всюду осколки и обломки, и Медведь почувствовал, как что-то обожгло лоб. Ну, да, забрала же больше нет. Если кровь будет заливать глаза, это совсем нехорошо. Прицел надо видеть четко, а единственная ещё работающая рука нажимает на спусковой крючок. Чем рожу-то вытирать? Он торопливо наклонил голову к плечу и чиркнул лбом о покрытую грязью поверхность «Эмки», стирая кровь. Может, рана забьется грязью, это замедлит кровотечение на какое-то время. А сейчас пора менять позицию, иначе следующий снаряд будет его. Здоровяк продел здоровую руку в пулеметный ремень и, упираясь ею в битые кирпичи, поволок своё тело от одной кучи обломков к другой. Раньше здесь была позиция Шороха, но с перебитыми ногами, простреленным лицом, поврежденным позвоночником и без половины кисти руки особо не поползаешь. Сменить позицию Шорох возможности не имел и погиб первым. По нему сразу с двух точек пристрелялись крупнокалиберные пулеметы, и очереди достали его прямо сквозь остатки бетонных стен. Жаль мужика. Настоящий был друг. Положить бы ему напоследок шоколадку, но шоколадки нет, да и рука осталась всего одна, и та держит пулемет. Ты уж не серчай, дружище.

Майор дотащил себя до тела погибшего друга, остановился рядом и принялся одной рукой устанавливать пулемет на сошки. Теперь на это время есть. Там, на западе, в тыл Сателлитовцам вышли Зомби. Очень много Зомби. Приманка Раса сработала как надо, противник очень быстро почувствует все прелести ведения боя с превосходящими силами врага. Жаль, порадоваться этому не с кем. Байкал в коме, и скоро умрет. Базальта расстреляли из АГС, когда он ставил отвлекающие дымы. Его сильно побило, но он сумел доползти до своего пулемета и ещё минуту вел огонь. Потом по нему ударили минометы, и у Медведя не стало ещё одного хорошего и верного товарища. Айболита накрыли безоткатки, он, вроде, был без сознания, пока здоровяк ещё ощущал «Шестое Чувство», но раз до сих пор не продолжил вести бой, значит, или умирает, или в него попали ещё раз. Теперь настала очередь Медведя, хотя это совсем не справедливо, когда обреченный на смерть человек прожил дольше тех, что могли бы жить и жить. Непослушный пулемет наконец-то принял нужное положение, здоровяк поймал в прицел приближающиеся фигуры, нервно переводящие взгляды с его развалин на УИПы и обратно, и выжал спуск. Очередь срезала двоих, остальные залегли, и по Медведю ударили подствольники. Здоровяк уткнул голову в какой-то обломок, закрывая лицо, вокруг захлопали взрывы, что-то снова ударило в спину, растекаясь по телу ленивой болью, но его главное сокровище – уцелевшая рука, не пострадала.