Один в поле воин

– И я тоже! – решительно заявил Саня. – Иначе с ума тут сойду. Обещаю, что буду слушаться и не путаться под ногами.

– Хрен с тобой, золотая рыбка, – вздохнул Лёша. – Ладно, пойдёшь с нами. Но помни – никакой самодеятельности. Подошли, обнюхали, и назад, к родному коллективу.

– И настройтесь на подпитку! – добавил Антон. – Лучше сразу распределить, кто кого кормит.

– Это что? – Саня дёрнул Диму за локоть. – Что такое подпитка?

– Это вы не проходили, это вам не задавали! – пояснил Дима. – Короче, один волшебник может другого силой запитать, если у того иссякнет. Типа как провод от одного до другого кинуть. А если тебе кинули сразу много проводов, то силы немерено будет, успевай только тратить. Обычно когда настоящую невидимость включают, то подпитываются дистанционно. Правда, очень далеко не выходит, метров триста, хорошо если пятьсот. Чтобы подпитаться, сперва надо законнектиться. Вот кто тебя питать будет?

– Я! – хором вызвались Лиска и Ванька.

– Лучше Ванька, – решил Дима. – Силы много, мозгов мало. Хоть какая-то польза. А Лиска – в резерве.

– Почему это я в резерве? – вскинулась та. – Чем я хуже?

– Потому что прекрасная дама! – парировал Дима. – Подпитывать силой – работа тяжёлая. А прекрасные дамы не копают ямы.

Лиска вспыхнула – но замолчала. То ли не нашла от возмущения слов, то ли примеряла к себе выражение «прекрасная дама».

– Теперь так, – деловито пояснил Дима. – Включай волшебство, представляй его так, как для себя видишь. Возьми Ваньку за руку – для настройки нужен физический контакт. Ванька, врубай своё волшебство. Готовы оба? Теперь тянитесь своими волшебствами друг к другу. Представьте в уме эту картинку.

Саня представил. Сперва ощутил, как бьётся в Ванькиной груди обычное сердце… а внутри этого сердца из крови и мышц – светящийся шарик… только не белый. А какой же? Точно! Зелёный! Как новогодняя ёлка, или крокодил, которого не существует. И от Саниного белого шарика к этому зелёному тянется луч… нет, не луч даже, а рука… тоже белая. И оттуда тянется другая… тёмно-зелёная… ладони хлопают друг по другу, пальцы сцепляются, и… И всё. Связь установлена. Законнектились.

– Руки можно расцепить, – напомнил Дима. – А то вы будто малыши на прогулке в детсаду.

При этих словах Саня вновь вспомнил вчерашний вечер. Нервная воспиталка Ольга Степановна, песочницы и грибки на участке, розовощёкий Вадик Зайцев, не выговаривающий сразу и «р», и «л». «А Мишу куд’явый дядя заб’яй. В чёйных штанах».

Он глубоко вздохнул. Не время раскисать, не время!

– Все настроились? – скомандовал Лёша. – Тогда погнали! Андрюха и Юля, невнимашку держите? Ну отлично. В темпе!

До посёлка дошли за полчаса. Не пришлось, как тогда на турслёте, то и дело крутить компас, вымерять азимут – к посёлку, как и обещала карта в нетбуке Антона, вела двухполосная асфальтовая дорога. Иногда по ней проносились машины, а пешеходов не встретилось ни одного.

– Так, вот оно, кажется! – поднял руку Лёша. – Остановились, надели завесы. Теперь ищём место для стоянки.

И тут же прогудел, точно муха, поставленный на виброзвонок смартфон. Саня прочитал очередную эсэмэску: «Немедленно домой! Необсуждаемо!», отбил ответ: «Пока не могу. Буду позже».

– Да, кстати, – напомнил Лёша. – Разведгруппа, отключите телефоны. Неслышка на телефонные звонки не распространяется, – пояснил он Сане. – Да и вообще, я читал, есть такие охранные системы, которые на телефон реагируют. Видеокамера тебя не увидела, собака тебя не почуяла, сигнализацию ты не зацепил – а вот по невыключенному мобильнику спалился.

Подходящее место нашлось довольно быстро. Глубокий овраг, заросший молодым ивняком и крапивой, по дну бежит маленький ручеек. Всё бы ничего, но сколько же тут было мусора! Рваные пластиковые пакеты, бумага, пивные бутылки, тряпки…

– Неприятность эту мы переживём, – усмехнулся Антон. – Люди, располагайтесь. Держим каждый свою завесу, а Пашка и Лёнька сделают отгонялочки. Пашка от людей, а Лёнька от собак. А то представьте, дачники псов своих могут выгуливать, а тут мы… Ладно, разведка, ни пуха!

– И тебе того же по тому же месту, – широко улыбнулся Лёша. – Пошли. Аккуратненько. Никуда не торопимся, солнце ещё высоко.

Солнце, конечно, было высоко, но время близилось к шести. Интересно, мама ещё в больнице, или уже вернулась домой? И бегает по стенкам, поскольку ещё и старший сын пропал. Впрочем, эсэмэски же он кидал, знают, что ничего с ним не случится. И вообще, не о доме нужно думать, а о Мишке. Саня вновь погладил белый шарик, представил образ цели. То, что приходилось одновременно держать завесу, не сильно мешало – всё-таки сейчас он вовсе не тот неопытный волшебник, что угробил всю силу на утешение ревущей девчушки… с тех пор прошёл целый месяц, и он многому научился.

С Мишкой всё оказалось в порядке – то есть жив, и ничего не болит. Даже удалось разглядеть цветок его эмоций, правда, едва-едва, как через очень грязное стекло. Синяя тоска, оранжевый страх, красная обида…

– Вроде вот оно! – тихонько проговорил Лёша, указывая на ворота. – Солидно тут у них.

Действительно, было солидно. Дачный посёлок ограждал высокий, метра в три, забор из частых железных прутьев, опутанных сверху колючей проволокой. За забором виднелись деревья, а уже за ними смутно угадывались дома. Похоже, участки здесь огромные… пятнадцать овсянниковских соток здешним обитателям показались бы жалким клочком земли.

Прямо по курсу располагались ворота. Стальные, выкрашенные в тёмно-синий цвет. Перед воротами – полосатый шлагбаум, а за ними – будочка охраны. И даже не будочка, а хоть и маленький, но всё же домик.

Одного охранника даже удалось разглядеть – здоровенный, как медведь, форма чёрная, похожая на ту, что у охранников на железной дороге, только поперёк спины надпись жёлтыми буквами: «ЧОП Волкодав».

– Позорят наше славное имя! – возмутилась Лариса.

– Остынь, – возразил спокойный, похожий на бобра из первого фильма про «Нарнию» Славик Усольцев. – Во-первых, у вас нет монополии на это название, во-вторых, почему позорят? Работают люди, охраняют, получают зарплату… с чего ты решила, что они заодно с похитителями?

– Всё равно надо их как-то нейтрализовать! – заявила Лариса. – Мы ж так просто по невидимке не пройдём, надо же калитку открывать, у них электроника сработает…

– Лёха, можно я? – вызвался Дима. – Сейчас всё сделаю.

Он застыл на месте, лицо его вытянулось, а пальцы шевелились, будто перебирал ими по дырочкам флейты. Потом выдохнул:

– Всё, минут десять им точно не до нас будет! Пошли! – и первым направился к калитке, потянул на себя – и та послушно открылась.

– А что ты сделал-то? – шёпотом поинтересовался Саня, когда все пятеро зашагали по широкой, асфальтовой улице с табличкой «Сосновый бульвар».

– Короткое замыкание, – расплылся в шкодливой улыбке Дима. – Так что все их камеры надолго ослепли, все электронные замки отключились. Они сейчас, наверное, спецов вызванивают. Но пока те приедут… короче, нам времени хватит.

– Доставай зайца! – велел Лёша. Потискал рыжего – и уверенно сказал: – Ну, понятно. Вот там он… метров пятьсот ещё. На таких коротких дистанциях уже и без компаса можно обойтись.

Чем ближе они подходили к дому, тем наглее бегали у Сани по спине мурашки. Дышать стало тяжело, сердце долбилось в рёбра, как псевдогигант из «С.Т.А.Л.К.Е.Р. а» по стальной двери в лаборатории Х-18. Очень хотелось побежать, но приходилось двигаться медленным прогулочным шагом. Примерно так, как, по мнению его первой учительницы Валентины Андреевны, полагается гулять на переменах образцовым первоклашкам.