Один в поле...
Шрифт:
Поднялся. Это действительно была трасса. Настоящая. Широкая. Шестиполосная — по три полосы в каждую сторону. К мосту они, конечно, сужались до двух полос, но я же видел ее километров на пять в каждую сторону. Трасса широкая. И, тоже — абсолютно пустая. Нет, вон справа за железкой, над которой я сейчас нахожусь, видно заправку и на ней немало фур стоит. А слева, вон там — что-то типа кемпинга или шашлычной у трассы. И тоже парочка фур стоит. Но вот движения по трассе не было никакого. Никто никуда не ехал. Тишина. Полная. И это напрягало. Но не это было самое мерзкое. Южнее, за мостом там, куда уходила железка, я видел город. Ну, по крайней мере, высотные здания стояли там довольно кучно. Далековато правда… Те же самые километров пять. Но видно же. Благо высота моста позволяет. Девятиэтажки. Много девятиэтажек. А между ними, как утесы — вздымались семнадцатиэтажные свечки. С десяток где-то. Большой микрорайон.
И запах гари шел именно оттуда… В светлеющем небе ясно было видно зарево минимум трех пожаров. Черный дым поднимался к низким свинцовым тучам, смешиваясь
И вообще, людей не видно нигде. Хотя строений хватает. Вот тут за мостом, но не доходя до высоток города целый поселок солидных "особнячков". И это не дачи для лета. Явно — жилые дома. И, причем, далеко так не бедные. Два-три этажа, отделка… Нет никак ни дачи. Именно — Особняки. С большой буквы "О" каждый. А сзади… ну, то есть, с той же стороны что и СНТ, только западнее и, уже, по ту сторону железки — тоже какой-то поселок. Только уже барачного типа. И явно проблемный — "доживающий". Многих бараков явно не хватает… пустые проплешины на месте где они, видимо, когда-то были. И само это СНТ, где я нахожусь, тянется на восток ещё довольно далеко вдоль всей опушки дальнего леса. По форме больше всего треугольник напоминает. Тут вот у железки до леса километра полтора, а туда дальше к востоку лес постепенно подходит до самой трассы. И людей, опять же, не видно… Только собака где-то в глубине СНТ надрывно воет. Надо бы все-таки сходить, посмотреть чего она воет-то… Хотя, скорее всего, я и так догадываюсь. Смерть хозяев оплакивает.
Ну и что мне делать с этой информацией? Людей-то нету! Куда мне идти? Нет, смутно-то понятно, что за полной информацией идти нужно и придется именно в город. Там-то всё, так или иначе, разрешится. Но, во-первых, далековато, а, во-вторых, мне срочно нужно просушиться и по новой согреться. Иначе воспаления легких не избежать. Был у меня подобный горький опыт в жизни. Так что разворачиваемся и идем обратно. В баню! Кто куда, а — в баню… К мертвой матери этого несчастного Альберта.
Дошел. Заново протопил печь и, полностью раздевшись, насухо вытерся нашедшимся полотенцем. В спортивной сумке стоявшей в предбаннике нашлась сухая и чистая одежда. Теперь моя… Переодевшись я задумался. Хотелось есть, но еда, хранившаяся в пакете, оказалась вся несъедобной. Нет, не так… Её невозможно было приготовить. Да я даже чайник не мог вскипятить. Печь в бане для этого совершенно не предназначена. И что толку, что в пакете были крупы и чай, сахар и соль… Но там не было ни хлеба, ни колбасы, ни сала…. Ничего такого что можно было бы жевать всухомятку. Нет, возможно раньше там что-то и было (пакет явно был набит более полно), но, видимо, Альберт со своей мамой подъели такие продукты ранее.
Но голод-то ещё можно было как-то терпеть. Куда больше меня напрягала вся эта непонятная ситуация в целом. ЧТО произошло в окрестностях Кургана? Почему пожары? Почему пустая трасса? Почему люди бегут из города в неприспособленные дачи зимой? То, что произошел какой-то слишком уж серьезный "звиздец" — это уже ясно. Но что? Что я помню про февраль двадцатого года? Благо "у нас" он был не так уж и давно. Ну… А, да… Коронавирус?! Да! Он тогда и начинал свое шествие по планете. Но именно, что только "начинал". В феврале (особенно в начале) он еще даже из Китая не вырвался. А в России первые заболевшие были только в марте. Это я точно помню. Да и не похожа эта обстановка на то что было тогда "там". Что еще? Ну в январе на новогодних праздниках американцы убили иранского генерала…. Напряжение было. Войной пугали, чуть ли не третьей мировой. Хотя в итоге всё ограничилось местными разборками…. Вот, вроде, и всё, что я помню. Но это явно не то… Тут-то явный армагедец.
А что если допустить, что я попал НЕ в свое прошлое, а в некий параллельный мир? Как две капли похожий, но пошедший своим, другим путем? Тогда тут может быть всё что угодно. Может быть тут у них это убийство иранского генерала все-таки привело к ядерной войне, и все люди, которых я видел, умерли от жесткой радиации… (Надо признать, что тут холодок пробежался по моей спине, несмотря на тепло от близкой печи. Это же значит, что и я облучен и, с минуты на минуту меня начнет корчить от боли, и волосы начнут вылезать клочьями… Брр… Нафиг-нафиг!). Или, может быт, ь тут нашествие инопланетян, или зомби-Апокалипсис? Нет? Про зомбей-то я конечно загнул. Вон трупы тихо-мирно лежат и вставать не собираются. Вроде бы… пока холодно… А потом… Нет!!! А может быть что коронавирус тут был куда губительней, чем в нашем варианте истории и выживших вообще нет… Ну, кроме меня… Хотя… (тут меня ещё раз продрало морозом по коже)… А что если и я не выжил? Ну в смысле не я, а этот Альберт? Он умер, но не до конца. И мое сознание отчего-то успело занять пустую оболочку, которую покинула его душа? Потому-то я ничего и не помню из его прошлой жизни, как это обычно описывают в книгах. Просто нечего помнить. Альберт умер… А что если и я сейчас "труп"? Только ходячий. Да ну — бред же? Мертвые ничего не чувствуют. А мне мокро, холодно и жрать охота. Нет, надо завязывать с гипотезами, пока до полного маразма не додумался. Но, блин, что-то же тут произошло?
Блин "клинский" — по всему выходит что нужно идти в город. Там хоть какая-то определенность должна наступить. Жрать-то конечно охота, но это пока терпит. В феврале световой день короток, надо успеть пока ещё светло дойти до города
и всё выяснить. И, если все совсем плохо либо там найти ночлег, либо же вернуться сюда. Значит решено. Иду! Так, пуховик что на мне — ещё мокрый, да и избыточен он сейчас. Не так уж и холодно. Тут скорее осеннюю куртку-дождевик надо. Или плащ. И валенки тоже не оденешь. Придется все же влезать в кроссовки. Кроссовки понятно. А вот где мне дождевик брать? Хотя… В домике я вроде видел, что-то подобное. Старый прорезиненный плащ с капюшоном… И оружие. Почему-то нестерпимо захотелось иметь хоть какое-то оружие в руках. Это давало хоть какую-то уверенность в готовности к предстоящим испытаниям. Но какое оружие я тут могу придумать? Ну ладно, в левый рукав под резинку засунем обычный кухонный нож. И, пропоров дно внутреннего кармана старого плаща, получаем петлю, в которую можно вставить хотя бы вот этот самый "говно-топор"."Снарядившись" подобным образом я внезапно и успокоился. Нет, я по прежнему ничего не знал и не понимал. Но я обрел уверенность в собственных силах. Неясно что готовит мне судьба, но я готов принять ее вызов. Возможно эта вера в себя и безосновательна, и я переоцениваю свои, теперь уже подростковые силы, но мне в любом случае стало легче. Перед выходом я снова глянул время на телефоне матери. 10:23. Ну что ж: у меня есть время до пяти-шести часов вечера. Или во сколько там темнеет в феврале? Так что я пошел…
До дома стариков, ещё утром казавшемся так далеко, зашел махом. Как все-таки влияет на ощущение расстояний знакомо тебе окружающее пространство или нет. Проходя мимо мазнул взглядом по их домику и припаркованной семёрке, но заходить внутрь уже не стал. Незачем. На мост подниматься также не стал. Пошел по дороге. Она вывела к выходу из СНТ. Практически под самым мостом. У железки. На въезде в садоводство приметил маленький магазинчик — вагончик, с незамысловатым названием — "Дачный". Ну а какой же ещё-то? Подошел, подергал дверь. Закрыто. Ну, в принципе, этого следовало ожидать. Кто ж мне тут "дери нараспашку " держать будт? Все и закрыто. Пошел дальше. Дорога проходила под мостом рядом с железкой. И дальше также шла рядышком. Справа железка, а слева — небольшой перелесок. Ну как перелесок… Мелколесье. Березки и сосенки и все молодые, от трех до пяти метров высотой всего. Видал я такие мелколесья. В советское время наверняка было поле. Сеяли что-нибудь полезное. Ячмень или, даже, горох… Но после развала СССР, поле забросили, вот оно и зарастает потихоньку. Пройдет полвека и настоящий лес будет.
Ширина у этого поля оказалась где-то около километра. И вот я вышел из него. За ним раскинулся тот самый поселок особняков, что я видел с моста. Табличка на въезде сообщала, что он называется Левашово. Кстати, у въезда в него тоже был ещё один магазинчик. "Мини-маркет Свой" — гласила вывеска. Подошел и к нему. Толкнул дверь. Оп-па… А тут-то не заперто! Зашел в зальчик. Пусто. Не в том смысле, что полки пустые. Нет, людей нет. Хотя… Перегнувшись, через витрину я увидел прямо на полу следы гулянки… И два трупа. Молодая девчонка в синенькой форменной жилетке и парень лет тридцати. На импровизированном столике, сделанном из пары сдвинутых вместе табуретов стояла полупустая полторашка пива. Еще с десяток пустых валялись на полу тут же, и немудрящая закуска, видимо взятая с ближних прилавков. Парень лежал в накинутом на плечи пуховике, но без штанов. Впрочем у девчонки ниже пояса тоже ничего не было одето. Такое ощущение, что продавщица этого магазинчика на пару со своим парнем, а может и вовсе даже незнакомцем, отрывались напоследок. Как там говорится? "Пир во время чумы?" Словно им сказали, что они живут последние сутки и они отожгли… На полную. До конца.
Из магазина вышел с тяжестью на сердце. Реально — душераздирающее зрелище. Давит на психику. Неужели я единственный остался в живых? Ох, не хотелось бы. Не-не, лестно конечно ощущать себя единственным Наследником всего Человечества. И прожить жизнь на его обломках не составит никакого труда. Об этом частенько мечтают инфантильные глупцы. Вот только плата… Пытка одиночеством… Это — тяжело. Я сам по натуре мизантроп и интроверт, и одиночество мне, в принципе нравится… Но до определенного порога. Добровольное, когда сам его себе придумал и организовал. И всегда можешь вернутся к людям. Легко наслаждаться таким одиночеством — когда можешь в любой момент его нарушить. А если оно длится год? Два? Десятилетия? И, без малейшей надежды с кем-то заговорить? Крыша поедет даже у самого нелюдимого человека.
Впрочем, живые здесь точно есть. Выйдя из магазина и направившись в сторону видневшихся километрах в двух-трех высоток, я увидел дым, идущий из трубы одного из особняков в Левашово. Причем именно что из трубы. Это не пожар, а просто-напросто кто-то топит печь. Греется, готовит еду — но не горит. Есть, есть живые! От сердца отлегло. Первой мыслю было пойти именно к этому особняку. Но он располагался не с краю, а где-то в глубине поселка, а я уже наметил себе Главную Цель на сегодня. Город! В городе должна появиться хоть какая-то определенность. Это я повторил и повторял про себя несколько раз, как мантру, как молитву… От отчаяния, чтоб хоть что-то было определенным. Как-то так… Ну а если уж и в городе не встречу никого живого… Хотя это маловероятно, вон сколько многоквартирных домов-то. Сотни домов, тысячи, десятки тысяч жителей… Не могут же они все погибнуть, так? Вон же — есть выжившие в поселке. Так вот, если в городе вообще никого не встречу, то на обратной дороге обязательно сюда и зайду. Ведь зайду же? И кивнул сам себе. Успокоив себя этим рассуждением, я снова зашлепал по мокрому асфальту в сторону высоток.