Один в поле
Шрифт:
— Могила, Костян, ты же меня знаешь.
— Знаю, не растреплешь, потому и рассказал, — хлопнул по плечу товарища штабной, — блин, теперь аж полегчало, будто на исповеди побывал. Ты даже не представляешь, каково знать такое и не поделиться с надежным человеком.
Ага, болтун — находка для надежных человеков и посторонних ушей, оказавшихся случайно в нужном месте в нужное время.
Тем временем болтливого штабного кто-то окликнул. Он спешно попрощался с товарищем и быстрым шагом направился в сторону штаба. Его приятель подошел к припаркованному у дороги автомобилю, уселся в кресло водителя и неспешно покатил в сторону транспортировочной зоны. Похоже, его миссия на объекте «База» завершена.
А разговорчик-то весьма познавательный. Ну что же, полковник Саркисов не обманул — выход десантного модуля состоится прямо в атмосферу.
Получается, мы имеем, как и обещано, высадку в плотные слои атмосферы планеты, предположительно населенной разумными существами. После посадки, наша рота занимает оборону вокруг десантного модуля. Далее по обстановке. Либо недовольные неожиданным вторжением аборигены сразу же атакуют пришельцев, либо какое-то время пребывают в растерянности и лишь потом начинают действовать. Пока мы отражаем нападение или мирно любуемся «зелеными человечками» через мощную оптику прицелов, наш псионик-порталист создает устойчивый канал связи с Землей. Для выполнения данной задачи у него примерно сутки, или чуть больше. После создания двухстороннего коридора, все будет зависеть от текущей обстановки. Если местные обитатели окажутся вполне мирными готовыми идти на контакт существами, в дело вступят дипломаты-ксенологи. Если аборигены не согласятся с присутствием на планете незваных гостей, придется продемонстрировать им силу.
Я представил, как бы отреагировали земляне на внезапное вторжение извне группы существ страхолюдного вида, к тому же до зубов вооруженных. Наверняка, их попытались бы заблокировать, разоружить и взять в плен, чтобы подвергнуть тщательному допросу. А в случае невозможности захвата, уничтожить, дабы другим неповадно было соваться на Землю-матушку без спросу. То есть с высокой долей вероятности на нас будет организовано нападение. Не приведи господь, чтобы у тамошних обитателей оказалось в распоряжении какое-нибудь высокотехнологичное оружие, на худой конец — банальная атомная бомба. В случае его применения, времени для создания двухстороннего портала у нашего псионика не будет.
Не хочется думать о самом плохом варианте исхода нашей миссии. Допустим, аборигены окажутся белыми и пушистыми и будут рады встрече с сошедшими с небес пришельцами. За богов или ангелов нас посчитают. Преклонят колени, стукнут лбами о землю, танец зажигательный в нашу честь исполнят, ну еще что-нибудь эдакое в том же духе. В этом случае слово останется за дипломатией, а наша рота продолжит осуществлять охранные мероприятия портальных врат. Согласно подписанного нами контракта, в течение года с планеты нас не выпустят, хотя бы для предотвращения утечки информации. Не исключено, что под каким-нибудь благовидным предлогом заставят торчать там дольше. Особой проблемы в этом не вижу. Зато перспектива, стать причастным к, пожалуй, самому знаменательному событию в истории человечества Земли, вольно или невольно заставляет сердце одновременно сжиматься от страха и трепетать от предвкушения… Предвкушения чего? Да кто ж его знает, чего нам ждать от этих самых инопланетян. В любом случае, первый контакт — первый опыт общения с разумными. Вполне вероятно, потом будут и другие, но первый — всегда первый, имена тех, кто в нем участвовал навсегда будут занесены в анналы и выбиты на скрижалях истории…
«Опомнись, Лед! — осадил сам себя. — Эко тебя прёт: анналы, скрижали!»
Не анналы, а глубокое анальное отверстие, в котором я оказался — из него бы выбраться живым и здоровым. А уж вечная память благодарного человечества… нафиг, нафиг. По окончании контракта мне обещана полная легализация под другим именем, поэтому мое участие в столь знаковом событии вряд ли станет известно широкой общественности. Скорее всего, информация о том, что первый контакт с представителями инопланетного разума помогали осуществлять выдернутые из-под следствия и даже осужденные на длительные сроки преступники, так и останется под грифом «Совершенно секретно». А когда рассекретят годков через двести-триста, все это будет уже никому не интересно.
Со всех нас возьмут подписку о неразглашении и дадут пинка, типа гуляйте, вас тут не стояло. А народу на обозрение представят «настоящих героев», чья репутация перед законом безупречна.Пока я рефлексировал в кустиках подобным образом, поступила команда закончить перекур и строиться на плацу. Поднялся с травки, одернул комбинезон, поправил ремень, головной убор и мухой помчался в указанном направлении. Для себя решил никому не рассказывать об услышанном. Когда-нибудь всю необходимую информацию до нас доведут или оставят в неведении до встречи с инопланетянами — это уж как высокое командование посчитает нужным.
До самого окончания нашего обучения услышанный мной разговор двух лейтенантов так и остался моей тайной. Серьезные физические и нервные нагрузки как-то отодвинули информацию о «зеленых человечках» на задний план. Нет, я ничего не забыл, но изначальной эйфории от предстоящей встречи с братьями по разуму уже не испытывал. К тому же у меня как-то неожиданно случился бурный роман с одной весьма и весьма симпатичной девчонкой — майором Поляковой Надеждой Викторовной.
Когда тридцатилетняя стройная платиновая блондинка с голубыми глазами, элегантно упакованная в военную форму с погонами майора впервые продефилировала мимо курилки, народ приху… пардон, бойцы обалдели и весьма бурно выразили свое восхищение. Особо эмоциональных майор тут же отправила в распоряжение ротного старшины. Мне повезло. Как обычно, избегая табачного дыма, я скрывался в кустиках. На появление на Базе крайне симпатичной дамы отреагировал без особых восторгов. Чего глазеть на виноград, коль гроздь высоко и попробовать не получится, а трахать кого-то глазами, кончая при этом носом, как-то не привык. Мой метод — метод поручика Ржевского — подойти к даме и предложить: «Мадам, а не перепихнуться ли нам вечерком?». Далее вариативно: либо ладошкой по щеке, либо вызов на дуэль от кого-нибудь из её воздыхателей, либо желанный перепих. Справедливости ради, чаще я добивался поставленной цели, ибо всегда реально оценивал свои шансы и знал, как растопить женское сердце перед тем, как напрямую сделать заманчивое предложение.
Насчет майора Поляковой я не испытывал абсолютно никаких иллюзий, поскольку ничем особым не выделялся из серой солдатской массы. Ага, это я так думал. Оказалось, сильно занижал свою самооценку. Я был замечен и оценен в качестве достойного самца. Однажды после отбоя в мою комнату проникло небесное существо женского пола в лице Надежды Викторовны.
До её появления я считал себя буквально выжатым и неспособным пошевелить хотя бы пальцем. Как оказалось, усталость вовсе не помешала мне проявить удаль молодецкую в вопросе взаимоотношения полов. Так или иначе, Надюха покинула меня под утро усталая, но крайне довольная и обещала вернуться в самое ближайшее время.
«Самое ближайшее время» наступило на следующую ночь. Теперь у нас все случилось не столь сумбурно и яростно, но криков и сладострастных воплей хватало. Под утро дама разочарованной не выглядела.
Первое время ночные забавы накладывали определенный дискомфорт на мое самочувствие. Постепенно подруга слегка угомонилась, я втянулся в процесс, и все у нас стало на свои места. С некоторого времени майор Полякова осмелела до такой степени, что открыто посещала меня в любое удобное для нас обоих время. Теперь во время перекуров я чаще всего не прятался в тени деревьев, медитируя на проплывающие в небесах облака, а как озабоченный жеребец мчался галопом, чтобы — как это пишут в бульварных романах — слиться в бурном экстазе с любимой женщиной.
Насчет «любимой женщины» спешу разочаровать особ мечтательных и склонных к идеализации человеческих отношений. Происходящее между нами можно охарактеризовать скорее термином «химия». Я толком не знаю эту женщину, она — меня. Мы не общаемся в быту и по службе. У нас нет возможности оценить характеры и привычки друг друга. При всем при этом мне нравится её облик, я с удовольствием вдыхаю её запах, меня кидает в дрожь, когда я прикасаюсь к её телу. Я чувствую, как она, внешне холодная и неприступная, млеет при моем приближении и полностью теряет контроль над собой, когда мы оказываемся в постели. Вполне вероятно, ничего этого не было бы, если бы у нас было совместное хозяйство, общие дети и прочая семейная рутина. И слава богу, что у нас ничего этого нет и у нас есть возможность подобно малым детям радоваться жизни и получать друг от друга удовольствие полной мерой.