Один

"Зарубежные запросы американского посольства, чем я могу вам помочь?"

"Зарубежный отдел международных новинок слушает, у меня код один-и. Не могли бы вы мне подсказать".

"Я соединю вас с нашим местным отделом. Оставайтесь на линии, пожалуйста".

Возникла пауза, достаточная для короткого разговора, а затем на линии появился мужчина. У него был такой голос, какого вы ожидаете от своего слегка "левого", дружелюбного школьного учителя. Я решил, что даже шансы на это есть, что у него светлая борода и приветливая улыбка. Прошли времена темных костюмов и солнцезащитных очков Wayfarer. ЦРУ было не таким, как раньше.

"Я ждал вашего звонка. Прежде чем мы начнем разговор, не хотите ли назвать мне номер обращения?".

Я назвал буквенно-цифровой код и понял, что программа распознавания голоса анализирует мои слова по ходу разговора. Через мгновение голос заговорил снова.

"Все в порядке, мы находимся на защищенной линии, для целей этого разговора меня зовут Джулиан. Вам не нужно называть мне свое имя. Это займет больше минуты?"

"Я так не думаю. Рост метр девяносто, китаец, возможно, из Гонконга, сложен как танк, свободно говорит по-английски, но немного неправильно использует британский сленг".

"Он подходил к вам?"

"Да, предупредил меня. Сказал, чтобы я оставил расследование".

"Похоже на Зимо Чу. Он опасный парень. Наемный убийца Министерства государственной безопасности Китая. Он работает в отделе, известном как Taotai bu, что буквально означает "Отдел ликвидации". Мы знаем, что он прибыл в Манилу около недели назад. Он сказал что-нибудь еще?"

"Да. Он сказал мне, что скоро, цитирую, я узнаю "хорошо и правильно", кто он такой. Он знал мое имя, а по моему опыту, это не очень хорошо, когда китайский киллер ростом метр девяносто шесть, построенный как танк, знает твое имя. Это то, что я бы точно отнес к категории "не очень"".

Его голос сказал, что он улыбнулся, но он не стал смеяться: "Вы здесь, чтобы искать доктора Хэмптона, верно?"

"Да".

"Нам сказали быть наготове".

"У вас есть что-то для меня?"

"Где вы сейчас находитесь?"

"Форт Бонифасио, еду к дому Хэмптона".

"Так вы в пятнадцати минутах езды. Почему бы вам не заехать, не поздороваться и не выпить кофе?"

" Вы рекомендуете?"

"Ну, знаете, как я уже сказал, нам сказали не вмешиваться в это дело, но мы всегда следим за происходящим. Для этого мы здесь и находимся. Это может быть полезно для вас".

"Хорошо, спасибо, Джулиан".

Я прошел мимо Национального музея, по проспекту Падре Бургоса, и свернул направо на бульвар Роксас, в квартале от посольства США. Посольство Соединенных Штатов в Маниле похоже на крепость. С момента окончания Второй мировой войны оно было "правительством за спиной правительства" на Филиппинах. Оно до сих пор является одним из крупнейших представительств Государственного департамента, и в нем работают около трехсот американцев и около тысячи филиппинцев. На территории площадью пятьсот ярдов в поперечнике и двести ярдов в глубину расположены новое здание посольства, канцелярия США и еще полдюжины зданий, не имеющих точного названия. Это как маленький городок на берегу залива, в пределах гавани, и даже есть отдельная пристань, где официальные лица и их багаж могут быть посажены или высажены, или переправлены на ожидающие суда, если возникнет такая необходимость.

Я подъехал к большим двойным воротам в пятнадцатифутовых белых стенах, и ко мне подошел морской пехотинец. Я показал ему свой значок "ОДИН". Он отдал честь и сказал, что мистер Хоффманн примет меня в здании канцелярии. Мгновение спустя большие ворота отъехали назад, и я въехал в комплекс посольства. Я оставил машину на парковке справа от ворот и пошел через сады к Канцелярии. Когда я поднимался по ступенькам к дверям, навстречу мне вышел мужчина. Он был одет в сине-белую полосатую рубашку и синие джинсы. У него была светлая борода, редеющие светлые волосы и легкая улыбка. Он протянул мне руку.

"Капитан Мейсон, Пол Хоффманн. Пожалуйста, зовите меня Пол. И простите за все эти маскировочные и кинжальные штучки. Иногда это необходимо". Он рассмеялся и хлопнул меня по плечу: " Смотрите, кому я говорю! Как дела?"

Я вернул хлопок более мягко: "Я в порядке. Алекс, пожалуйста. Пытаюсь разобраться с тем, что случилось с Хэмптоном. У вас есть что-нибудь?"

Он повернулся, и я опустился на ступеньку рядом с ним. Он повел меня через пустой, гулкий вестибюль к лифтам. Пока мы шли, он говорил.

"По правде говоря, Алекс, мы уже некоторое время интересуемся доктором Хэмптоном. Мы были знакомы, конечно". Он издал небольшой, дружелюбный смешок: "Он не был приятным парнем, не совсем подходящим, но мы иногда сталкивались друг с другом".

"Был? Он умер?"

Мы остановились у лифта, и он нажал на кнопку: "Честно говоря, я не знаю. Это вполне возможно, особенно с учетом того, что вы только что рассказали мне о Зимо. Филиппины всегда были опасным местом. Сейчас оно особенно опасно. Президент Дутерте создал очень нестабильную обстановку. Он разжигает антиамериканские настроения, и китайцы не прочь попинать их. Они готовы продать своих бабушек, чтобы контролировать Филиппины". Он рассмеялся, прищурив уголки глаз: "А это много бабушек!" Он вздохнул, покачал головой над собственным остроумием и продолжил более серьезно: "Мы полагаем, что доктор Хэмптон настойчиво пытался выяснить, что он может узнать о планах Китая в отношении Филиппин. У нас сложилось впечатление, что у него было ощущение неотложности. Он играл в очень опасную игру".

Мы вошли в лифт, двери с шипением закрылись, и мы поехали вверх на один этаж. Там мы вышли в короткий проход, который вел только к двум дверям. Наша была в конце и открылась после того, как сканер на стене проверил его большой палец. Он толкнул дверь и жестом пригласил меня войти.

Это был светлый угловой офис с видом на сады и Манильский залив. Он был обставлен в минималистском, функциональном стиле, который напоминал Скандинавию, но не напоминал IKEA. Он опустился в белое кожаное кресло за светлым дубовым столом и жестом пригласил меня сесть в меньшее белое кожаное кресло по бокам от него.

"Полагаю, вы уже поговорили с местными полицейскими". Я кивнул, и он подтвердил это своим кивком: "Эд, доктор Хэмптон, не очень любил филиппинцев. Ему не нравилась Манила, и он не любил южную часть Тихого океана. Я часто спрашивал его, почему он здесь, если он так ненавидит это место, и он обычно отвечал, что кто-то в Вашингтоне хотел его наказать". Он пожал плечами и развел руками: "Кто знает? Дело в том, что филиппинский истеблишмент стал его недолюбливать - чувство было совершенно взаимным, - но, с другой стороны, они не знали, что с ним делать. По правде говоря, он прекрасно понимал филиппинскую культуру, да и китайскую тоже, но они не знали, что с ним делать. Он был груб, покровительственен, имел растрепанный вид и был очень необщителен. Он также проявлял глубокое неуважение к их обычаям и верованиям. В конце концов, я думаю, они просто решили, что он сумасшедший, и практически не обращали на него внимания. Если это было намеренное прикрытие, то оно было очень эффективным - до сих пор".

"Вы же не предполагаете, что они убили его, потому что посчитали его грубым?"

Он рассмеялся, что идея не была такой уж надуманной, и слегка наклонил голову.

"Я бы не поставил это в вину филиппинцам. Они убьют за гораздо меньшее. Это касается и китайцев, хотя они делают это гораздо изощреннее. Но нет, я не думаю, что его убили за это. Я даже не знаю, что его убили. Я просто говорю, что он не был очень популярен среди филиппинцев и китайцев".

"Вы постоянно упоминаете китайцев. Я понимаю, что китайцы сейчас здесь нарасхват".