Одиннадцать друзей Лафейсона
Шрифт:
– Отличные вы вещи смотрите на своей кухне. К чему ты все это?
– У нас есть одна парочка… В общем, они мои нелюбимые посетители. Нервируют, - наконец, Локи вернулся в реальность и зацепил кусок куриной грудки вилкой. – Я вот думаю, может, разнообразить свое меню новым блюдом?
– Надеюсь, ты это не серьезно, - Одинсон недоверчиво уставился на Локи.
– Я тоже на это надеюсь, - со всей серьёзностью ответил Локи, но не выдержал и, уткнувшись в тарелку, рассмеялся. – Ну уж нет! Я не хочу больше переезжать. Лучше я им просто в суп плюну.
–
– Ничего, Крис, - отомстил в ответ Лафейсон. – Я не обижаюсь.
– Мне иногда даже неприятно становится от того, что я тебя чужим именем называю. Словно… Изменяю, что ли.
– Ох, успокойся, - встав из-за стола, Локи и подошел к Тору и уселся к нему на колени. – Мы с тобой уже очень долго живем вместе, и пока ты изменял мне только с работой, но я стараюсь понять и не ревновать.
– Черт… А ведь и правда… Столько лет уже прошло. Столько всего было, - оставив еду в покое, Тор приобнял Лафейсона. – А такое чувство, что все вчера произошло.
– Не надо мне «вчера произошло», - буркнул Локи. – Не хочу я такого больше. Я слишком стар для всего этого.
– Да, кому-то через пару лет сорок, - протянул Тор, за что получил еще одну затрещину. – И за что на этот раз?!
– Не напоминай мне о возрасте! Иначе я начну вести себя соответственно.
– А соответственно это как?
– Буду ленивыми и скучным. Очень скучным, - последние слова Лафейсон произнес специально громче. – Буду лежать на диване и скулить, как у меня все болит.
– Ты же не старик! – фыркнул Одинсон. – Да и порог сорока лет не так скоро.
– Вот опять ты напомнил, - скис Локи.
– Мне без разницы, сколько тебе лет, - отодвинув длинные черные волосы, Тор легко прикусил бледную шею. – Ты становишься только лучше. Есть еще столько всего, чего я о тебе не знаю… И меня это несказанно радует.
– Это ты так ко мне подкатываешь? – дернув бровью, спросил Локи.
– Нет, просто ласкаюсь.
– Правильно.
– А что не так?
– Устал. Я сегодня и правда очень устал, - Лафейсон прислонился губами ко лбу Тора и набрал в легкие побольше воздуха. – Ездил за билетами.
– И когда?
– Послезавтра. Этот рейс самый удобный, а позже мы встретимся с тобой в Нью-Йорке.
– Ты знаешь, что если что-то пойдет не так, - Тор немного отстранился и посмотрел в глаза Локи. – Звони. Я сразу же прилечу.
– Что может пойти не так? – Лафейсон положил ладонь на лицо Тора, что Одинсон в одном этом жесте прочувствовал всю любовь и трепет, который пытался донести до него Локи.
– Станет страшно, плохо, просто захочется поговорить… Я рядом. Я не хочу, чтобы ты забывал об этом.
– Все будет хорошо, - коснувшись губами виска Тора, Локи встал и протянул ему руку. – В душ и спать.
– Тогда иди ты первый.
– Это еще почему?
– Боюсь, коли мы пойдем вместе, не получится просто «в душ и спать».
– Пожалуй, сегодня я тебе уступлю.
***
–
Ты меня достал! Говорю тебе, истеричка, нормально все будет, а ты изводишься! Сядь, наконец, и успокойся!– Чувак, это тебе еще четыре года до этого, а мне завтра!
– За то, что мы с тобой собираемся сделать завтра, чувак, у меня может и не быть этих четырех лет!
– Тогда и не надо мне помогать, раз ты так за свой зад трясешься!
– Я тебя сейчас удушу…
– Ты?! Не смеши меня! Ты меня и пальцем-то не тронешь!
– Держись, собака, - в один ловкий и быстрый рывок, Бартс пересек расстояние до Бальдра и, чуть подпрыгнув, обвил его ногами и повалил вниз. – Я тебя не трону?! Да у меня мать таких, как ты по дюжине в день ушатывала!
– А ну убери от моего лица свои ручонки! – корчился Одинсон. – Дай мне только шанс, я тебя на балконе вниз головой за ногу привешу!
– Ты успокоишься или нет?! – схватив друга за плечи, Бартоломей с силой ударил его об пол. – Прекрати! Довольно!
– Черт мелкий, - прорычал Бальдр и предпринял еще одну попытку вырваться, но и она увенчалась провалом. – Отпусти!
– Ты успокоился? Я вижу, еще нет.
– Так ты мне не поможешь, - продолжал рычать Одинсон.
– А как еще с тобой – дураком бестолковым, обращаться? Покипятись и остынь, иначе ты опасен.
– Все, слезь с меня, - более спокойно проговорил Бальдр.
– Будешь орать на меня?
– Нет.
– Обзываться будешь?
– Нет.
– Истерить?
– Ты меня сейчас опускаешь ниже плинтуса, - проскулил Одинсон и отвернулся, чтобы не видеть своего позора.
– Ладно, вставай. Пожалуй, я тебе чайка замучу, - поднявшись на ноги, Бартс подал другу руку, но тот лишь презрительно на нее посмотрев, встал самостоятельно. – Сядь и говори. Чего случилось, что ты психанул?
– Мне не нравится четвертый переход, - признался Бальдр. – Он резкий. Какой-то… Неправильный.
– Послушай, мы начали работать над этим проектом, как только встретились, - начал Бартс. – Оно нас и свело, так что отдай честь…
– Нас свело то, что я похож на любовника твоего отца, а ты на любовника моего брата, - отрезал Одинсон.
– Тут ты прав. И прекрати нервничать! Все нормально будет.
– Так же как и тогда, когда я спросил, а не Лафейсон ли твоя фамилия? – пафосно закинув ноги на стол, Бальдр уставился в спину Барста.
– А что я еще мог сделать?
– Ну явно не в рогалик меня скручивать!
– Послушай, я блин нахожусь под такой программой, которая тебе и не снилась, так что упоминание…
– А моего брата все вообще считают преступником мирового масштаба, - тяжело выдохнул Одинсон и потянулся к пачке сигарет.
– Мне нельзя светиться, чувак, - повернувшись, Бартоломей отнял у Бальда сигареты и поставил перед ним кружку с чаем. – Курить на балконе будешь или у себя.
– Светиться… - протянул Одинсон. – Поэтому мне приходится тебя звать не по имени, а просто «чувак». Ощущаю себя придурком, если честно.