Одиночество контактного человека. Дневники 1953–1998 годов

…Гранин был у Соловьева [322] , просил об обнародовании Ленинградского дела (Попков) [323] . Соловьев ждал личной просьбы, а ее не было. Гранин сказал, что Соловьев читал все его книги.

О Кирове я спросил (разговор о «Детях Арбата»). Оказывается, друг Кирова, ленинградский экономист, был на пленуме, когда в Кирова стрелял Николаев. Лежали оба – Киров мертвый, Ник. без сознания… Сказал, что при Хрущеве была создана комиссия, но все следы затеряны – у Рыбакова это версия.

322

Соловьев Ю. Ф. (1925–2011) – государственный и партийный деятель, первый секретарь Ленинградского обкома КПСС в 1985–1989 гг.

323

Попков П. С. (1903–1950) – государственный и партийный деятель, первый секретарь Ленинградского обкома и горкома ВКП(б), один из главных фигурантов «Ленинградского дела», по которому был расстрелян.

18.7.87. Хожу с Граниным. Сказал сегодня:

– Думаю, если бы Ленинград был построен как нынешние города, мы бы его не удержали.

Хвалил Мыльникова [324] , сказал, что тот написал очень хорошее полотно, я не согласился.

– Но вы же не видели.

– Да, но я видел многое другое.

Только что в «Правде» была статья об институте, который пришлось закрыть, директор – родственник Алиева [325] . Что-то тянется грязное. Алиеву позвонил Рекунков (прокурор) [326] :

324

Мыльников А. А. (1919–2012) – художник, Герой Социалистического Труда, народный художник СССР, автор портрета Ленина на занавесе зала заседаний Кремлевского дворца съездов, один из столпов консервативного направления в российском искусстве. Жил в Ленинграде-Петербурге.

325

Алиев Г. А. (1923–2003) – государственный и партийный деятель, первый секретарь ЦК Азербайджанской ССР (1969–1982), член Политбюро ЦК КПСС (1982–1987), первый заместитель председателя Совета министров СССР (1982–1987).

326

Рекунков А. М. (1920–1996) – Генеральный прокурор СССР в 1981–1988 гг.

– Прошу заехать.

Алиев:

– Как вы смеете! (Бросил трубку).

Через несколько минут Алиеву звонит Горбачев.

– Почему вы отказались приехать? Мы все подчинены закону.

Много говорили о культе личности.

Он сказал:

– Сталину нужно было развивать то, что начиналось раньше. Почему единомыслие? Как без спора?

Замечательный сюжет о запасниках. Рассказ служителя подвалов. Оказывается, там есть зал, где хранятся десятки скульптур Сталина в целлофановых мешках. Сюда с разрешения министра или секретаря ЦК приезжают люди, восторгаются живописью и скульптурами, а потом говорят: «Старье, говно».

29.7.87. Гулял с Граниным. Говорили сдержанно и мало. Встретили Чингиза Айтматова и Сергея Залыгина [327] . Поговорили. Чингиз сказал, что в его интервью в «Огоньке» вырезано высказывание о военных расходах, о том, что он, депутат, не знает, куда идут народные деньги. «Молодец», – похвалил его Гранин.

Чингиз сказал: «Напишите пьесу, которая взволновала бы мир. Вы же пишете пьесы?» Я ответил, что сейчас пишу прозу. Но я достаточно критичен к себе.

327

Залыгин С. П. (1913–2000) – писатель, главный редактор «Нового мира» в 1986–1997 гг.; Айтматов Ч. Т. (1928–2008) – писатель, депутат Совета национальностей СССР в 1966–1989 гг.

«Это большинству не удается», – сказал он.

«Я – профессионал, что немало», – сказал я.

18.4.93. У Льва Гумилева [328] спросили: умен ли был Мандельштам?

– А зачем это ему? – удивился ученый. Как точно!

Поэт, как и художник в широком смысле, – это интуиция. Если интуиция есть, то возникает поэт, если нет, то Гранин, «чертежник» (слова Ф. Абрамова) [329] .

30.12.93. Лихачев Дм. Серг. сказал о Гранине очень точно:

328

Гумилев Л. Н. (1912–1992) – историк, археолог, востоковед, географ, этнолог. Автор «пассионарной теории этногенеза», с помощью которой пытался объяснить закономерности исторического развития. Сын А. Ахматовой и Н. Гумилева. Л. Гумилева и О. Мандельштама связывала длительная история отношений. Жил в Ленинграде-Петербурге.

329

Когда и в какой ситуации были произнесены эти слова, которые часто вспоминал отец, неизвестно.

– Это отчаянный солдат, который первым бросается на разминированное поле.

Глава пятая « Я еще опишу это все, но первое чувство – чувство потрясения и счастья! » (Роман о В. Калужнине)

Вряд ли есть много книг, которые пишутся так. Словно бы наобум. Тем удивительней, что все получилось. Во-первых, подтвердилась догадка о забытом художнике. К тому же – что совсем невероятно! – его картины не пропали, а дождались своего часа у приютившего их благодетеля. Главное, впрочем, то, что в сонме ленинградских гениев тридцатых – шестидесятых годов появилось имя Василия Павловича Калужнина [330] .

330

Калужнин В. П. (1890–1967) – живописец, график. Учился в Москве в студиях В. Мешкова, Л. Пастернака, П. Кончаловского (1911–1917). В 1928 г. вступил в общество «Круг художников». С 1932 г. – член Союза художников СССР, откуда в 1937 г. был исключен «за формализм». После короткой известности в 20-е годы последовали десятилетия безвестности и нищеты. В годы блокады преподавал в Среднем Художественном училище, принимал участие в эвакуации коллекций Эрмитажа. Отец организовал его выставки в Доме писателя в январе – феврале 1986 г. и Музее истории города в декабре 1997 г. В 2014 г. в Музее Анны Ахматовой в Фонтанном доме состоялась выставка «Блокада. До и после. В. Калужнин, К. Кордобовский, Г. Кацнельсон» (кураторы – А. Ласкин и С. Грушевская).

В 1985 году отец задумал роман «…Вечности заложник» [331] , выбрав в качестве героя неизвестного живописца. Не только неизвестного почти никому, но неизвестного ему самому. О том, что существовал такой художник – якобы превосходный, он узнал от своего приятеля, искусствоведа Б. Суриса [332] (запись от 1.1.85). Представляю, как удивлялся Борис Давыдович: вот, мол, что за судьба! Где-то это хранится, но кто станет заниматься!

331

Роман был опубликован в журнале «Нева» (1991, № 3–4), а потом вышел в книге: Ласкин С. «…Вечности заложник» (Л., 1991).

332

Сурис Б. Д. (1923–1991) – искусствовед, коллекционер, автор работ о Н. Тырсе, Н. Лапшине, Г. Верейском, Д. Митрохине, работал в ленинградских издательствах, в последние годы – в Русском музее. Жил в Ленинграде-Петербурге. Отец написал о нем воспоминания: Ласкин С. Моя большая потеря – Борис Сурис // Б. Сурис. Избранные работы. СПб, 2003.

Что руководило отцом, когда он решил искать? Детская мечта найти клад? Уж точно не здравый смысл. Он-то как раз подсказывал: не берись! Мало ли что привиделось Сурису в захламленной коммуналке! К тому же и времени прошло много. Если до сих пор не всплыло, то ситуация скорее всего безнадежна.

Тут к месту вспомнить мой разговор с одним нью-йоркским галерейщиком. Тот, кому не удалось заявить о себе при жизни, говорил он, должен стать достоянием родственников. Ничего большего, чем их спальни и кабинеты, он уже не украсит.

Даже не представить, чего бы мы лишились, если бы рассуждали так. Сколько раз бывало, что художник жил без зрителя, а после его смерти ситуация менялась. Те, кто его не замечал, становились поклонниками. Случалось, интерес возникал слишком поздно. Вот и на сей раз поиски начались с фамилии, неточного адреса и общей оценки: «Большой талант!»

Когда отец рассказывает об этом, то дистанции почти не чувствуется. События в романе происходят очень близко к тому, как они описываются в дневнике. Кажется, дневник он действительно держал у правого локтя и время от времени в него заглядывал: что происходило дальше? Все ли было так, как помнится?

Чуть ли не полромана написано (и прочитано читателем), а Калужнин еще впереди. Вроде как свет в конце туннеля. Автор поговорил с его учениками, а картин все нет. Над страницами по-прежнему висит вопрос: а был ли мастер? Не придумали ли его Сурис и те, кто о нем вспоминает?

Наконец, работы находятся. Сначала немного графики, а потом всё остальное. Сомнения сразу отпадают: вот он, Калужнин. У художника продающегося этапы и периоды рассеяны по свету, а у безвестного собраны в одном месте.

Итак, перед нами произведение в популярном литературном жанре «поисков сокровищ». От Лондона и Стивенсона его отличает то, что речь не о золоте и бриллиантах, но о чем-то таком, что долгое время считалось хламом и едва не попало на помойку.

Что подвигло отца на многомесячные волнения? На этот вопрос у него был ответ. Вслух такое не произнести, но от дневника не может быть тайн. «Ю. И. [333] вывез все, что подверглось бы полному забвению, сложил в мастерской и словно бы ждал сигнала свыше» (запись от 12.6.85). Да, именно так. Свою задачу он понимает как миссию. Возможно даже, указание.

333

Ю. И. – Анкудинов Ю. И. (1930–2000) – художник, занимался декоративно-прикладным искусством. Близко общался с Калужниным, был одним из немногих людей, хоронивших его. Сохранил картины художника. Жил в Мурманске.