Одиночество Мередит

— Господи. Мать будет в таком состоянии, когда вернется… Тебе лучше лечь спать.

— Может, она и не вернется. Кенни проходу ей не давал, прилип как пиявка. Думаю, они пойдут к нему — он живет там рядом.

— Вот черт.

— Да уж. Тетя Линда про тебя спрашивала.

— Я скучаю по тебе, — сказала я, не понижая голоса, — я знала, что под воздействием алкоголя люди обычно не слышат шепота.

— Да перестань ты сообщать мне об этом каждый вечер. А то придется тебя заблокировать.

Я молчала в надежде, что она заполнит паузу более приятными словами. Но это была Фиона, так что я зря надеялась.

— Не уверена, что правильно сделала, что уехала.

— Все ты правильно сделала, дурочка. Тебе теперь небо по колено.

— Может, все-таки море?

— Да какая разница.

Я перевернулась на спину.

— Мне казалось, ты не хочешь, чтобы я уезжала.

— Ну, ты же все равно уехала. Так что нам просто нужно к этому привыкнуть.

— Да, наверное. Тут на потолке огромная трещина. Я ее раньше не замечала.

— Прекрасно. Что еще?

Я оглядела крошечную комнату, обшарпанные стены и висящую на окне простыню.

— Да особо ничего. Стандартный минимум. Покрашу, повешу занавески — и все будет хорошо.

— Я принесу какое-нибудь растение. Это же подходящий подарок на новоселье, правда?

— Понятия не имею, — рассмеялась я. — Звучит очень по-взрослому. И мне кажется, это трудно считать новосельем.

— Ну, теперь ты совсем взрослая.

— Ты следующая.

— Хм. Посмотрим. Подожди секунду, я надену пижаму.

Я закрыла глаза и представила себе ее в нашей — теперь полностью ее — спальне. Там царит беспорядок, еще более масштабный, чем когда мы жили вдвоем. Фиона устраивала беспорядок за десятерых. Свою одежду она сваливала на пол рядом с кроватью и по утрам просто переступала через образовавшуюся кучу. Перед сном даже не умывалась.

— Зубы лень чистить. — Она будто читала мои мысли.

— Какая на тебе пижама?

— Старая, в фиолетовую крапинку. Ты ее терпеть не могла.

— Вовсе нет. Просто у меня от этих крапинок в глазах рябило.

— Сейчас ты же их не видишь.

— Ну, хоть что-то хорошее.

— Нахалка. Подожди, я лягу поудобнее.

Я услышала приглушенные звуки, представила, как она поправляет подушку, проверяет, не торчат ли из-под одеяла пальцы ног. Раздался щелчок: она выключила прикроватную лампу. Я сделала то же самое, уткнулась носом в одеяло и прислушалась к дыханию сестры. Я словно вернулась домой, вернулась к ней.

— Я тоже по тебе скучаю, Мередит, — сонно сказала она.

Ее дыхание становилось все глубже и вскоре перешло в тихий храп. Меня всегда поражала ее способность засыпать за считаные секунды. А я еще долго лежала без сна, вглядываясь в темноту незнакомой комнаты, пока уставшие веки не сомкнулись и случайные фигуры не сложились в лицо моей сестры.

День 1307

Пятница, 15 февраля 2019

Обычно я не нервничаю перед сеансами с Дианой. Но сегодня, сидя с блокнотом на коленях, я ощущала беспокойство и напряжение. Я даже пришла на пять минут раньше. Сидела перед открытым ноутбуком и делала глубокие вдохи, буквально слыша в голове ее голос: «Вдыхаем через нос, выдыхаем через рот». Не хватало только вибрирующей музыки.

Наконец на экране появилось лицо Дианы. Волосы были завиты, как у кинозвезды прошлых лет. Я даже вообразила, как она скользит по танцполу в атласном платье под руку с щеголеватым джентльменом.

— Здравствуйте, Мередит! — Она улыбнулась. — Как ваши дела?

— Даже не знаю, — призналась я и помахала блокнотом. — Кажется, я не очень хорошо справилась с домашним заданием.

Вообще-то я тянула с ним до последнего, как нерадивая школьница. Наконец вчера поздно вечером я улеглась на диван рядом с Фредом и представила себе, что выхожу из дома.

Блокнот совершенно новый — я купила его в любимом интернет-магазине канцтоваров специально для этой цели. Блестящая синяя обложка с изображением танцующих лошадей. Как и положено школьнице, на лицевой стороне я написала свое имя: Мередит Мэггс. А на первой странице только одно слово.

Паника.

Прежде чем Диана успела задать вопрос, я показала ей страницу.

— Вот и все. Это все, что я написала. Писать — моя профессия, а меня хватило только на одно слово.

Я закрыла блокнот и откинулась на спинку стула. Я устала. Хотела просто смотреть телевизор в обнимку с Фредом.

— Мередит. — Ее голос звучал очень мягко, успокаивающе. — Это абсолютно нормально. Здесь нет правильного или неправильного. Как я всегда говорю, всему свое время. Не волнуйтесь, давайте вместе попробуем разобраться с вашим словом.

— Хорошо.

— У нас все получится, Мередит. Даже просто выходить на связь раз в месяц для вас уже серьезное достижение.

Следующие сорок минут мы говорили обо всем, что я не смогла записать. Как я чувствую, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Как из-за спазма в горле я не могу перевести дыхание. Как мне кажется, что я умираю.

После этого она спросила, как я себя чувствую.

— Устала. Но все в порядке.

— Отлично, Мередит. Я думаю, вы готовы к еще одному домашнему заданию. Начнем экспозиционную терапию, чтобы вы могли понемногу выходить из дома, пока не снизится уровень вашей тревожности.

— Обожаю домашние задания, — сухо произнесла я.

Диана засмеялась, как всегда, широко открыв рот и демонстрируя ровные белые зубы. Однажды экран завис, как раз когда она смеялась. Она была похожа на красивую дикую кошку. Я смотрела на нее, ожидая, когда изображение оживет, и воображала, как она пробивает экран ноутбука, как ее зубы смыкаются у меня на шее, пока не пойдет кровь.

— Мередит?

— Простите. Что вы сказали?

— Я хочу, чтобы вы отошли от дома на пять шагов.

После сеанса я долго сижу на диване, все еще держа в руках блокнот. Может быть, позже напишу в нем что-нибудь еще. Смотрю в окно на клубы серых облаков. Не знаю, надвигаются они или уплывают. Последние пару недель я замечаю проблески солнечного света, пробивающиеся сквозь зимний мрак. На память приходит обнадеживающий финал «Оды западному ветру» Шелли: «Пришла Зима, зато Весна в пути!»^[7] Днем, когда я склоняюсь над пазлом у окна, солнечный луч играет на моей щеке.