Одиночный выстрел

Сон младшего сержанта в жизнь не воплотился.

Командование румынской Четвертой армии, сильно потрепанной в сражениях за Одессу, с 24 сентября 1941 года приостановило активные боевые действия. Значительные потери охладили пыл самоуверенных захватчиков. Фашисты начали перегруппировку своих воинских частей. Кроме того, генерал Антонеску запросил помощи у союзников-немцев. Гитлер откликнулся на его просьбу. В конце сентября к городу подошла германская 99-я легкая пехотная дивизия и несколько дивизионов тяжелых минометов, гаубиц и пушек. Бои возобновились с прежней силой.

К тому времени 54-й стрелковый полк сменил дислокацию. Из Восточного сектора обороны «разницы» перебрались в Южный сектор, к селениям Дальник, Татарка, Болгарские хутора. Здесь сейчас находилась их родная 25-я Чапаевская дивизия. Здесь готовилось контрнаступление на противника. Советские войска уже вышли на позиции, предназначенные для атаки. Ждали только подвоза с «Большой земли» крупной партии боеприпасов.

В предгрозовые дни Людмилу вызвали в штаб дивизии, располагавшийся в деревне Дальник. Поначалу она испугалась встречи со столь высоким начальством. Капитан Сергиенко успокоил младшего сержанта: командование претензий к Павличенко не имеет, наоборот, хочет ее поощрить. К тому же Люда сможет представиться самому командиру дивизии генерал-майору Ивану Ефимовичу Петрову.

Это был человек лет сорока пяти, выше среднего роста, худощавый, рыжеватый, с жесткой щеточкой усов над верхней губой, с лицом властным, умным, решительным. Он носил пенсне, которое в минуты волнения вздрагивало от непроизвольных движений головы, что являлось следствием давней контузии, полученной им еще в годы Гражданской войны.

С первого взгляда Петров показался Людмиле прирожденным военным, офицером из семьи офицеров. На самом деле его отец работал сапожником в городе Трубчевске, но сумел дать сыну образование. Сначала тот окончил гимназию, затем — Карачевскую учительскую семинарию и из нее в январе 1917 года попал в Алексеевское юнкерское училище в Москве.

— Товарищ младший сержант, — сказал Петров низким хрипловатым голосом. — За успехи на фронте командование вручает вам именную снайперскую винтовку. Вейте фашистов без жалости.

Адъютант комдива подал Людмиле новенькую винтовку СВТ-40 с оптическим прицелом ПУ, более коротким и легким, чем хорошо знакомый ей прицел ПЕ. На металлической трубке виднелась красивая гравировка: «100. За первую сотню мл. с-ту Павличенко Л.М. от команд. 25-й див. Ген. м-ра Петрова И.Е.»

— Служу Советскому Союзу! — торжественно произнесла она, наклонилась и коснулась губами вороненого ствола оружия, точно давала клятву на рыцарском мече.

Командиру дивизии это очень понравилось. Он взглянул на младшего сержанта с интересом:

— Вы давно в армии, Людмила Михайловна?

— Никак нет, товарищ генерал-майор. Вступила добровольцем в конце июня.

— А до армии кем были?

— Училась в Киевском университете. Истфак, четвертый курс.

— Превосходно владеете винтовкой, — заметил Петров.

— С отличием закончила там же, в Киеве, Снайперскую школу ОСОАВИАХИМа, — она приставила ружье к ноге.

— Украинка? — генерал-майор покосился на нее.

— Никак нет, — быстро ответила Люда. — Я русская. Моя девичья фамилия — Белова. Павличенко — лишь по мужу.

— Просто удивительно, Людмила, — генерал-майор подошел к ней ближе. — Знавал я одного Белова Михаила Ивановича, но в пору Гражданской войны. Он комиссарил в кавалерийском полку при Чапаеве. Отчаянной храбрости был человек. Вместе получали ордена Красного Знамени. За атаку под Уфой и Белебеем. Разбили тогда беляков вдребезги!

— Это мой отец, товарищ генерал-майор.

— Знаменательная встреча! — сказал Петров и посмотрел на Люду внимательно. — Стало быть, семейные традиции живы. По-моему, вы на своего родителя похожи не только по характеру, но и внешне.

— Все так говорят, товарищ генерал-майор! — улыбнулась она.

Неотложные дела ждали командира 25-й стрелковой дивизии, но дочь старого боевого товарища он угостил чаем и расспросил о семье, о жизни отца в мирное время, о ее службе в 54-м полку. Она коротко и четко отвечала.

— Не обижают они тебя? — задал вопрос Петров.

— Нет, Иван Ефимович, — Людмила покачала головой. — Относятся по-доброму, помогают, если нужно. Гем более что службу я люблю.

— Молодец, дочка! — похвалил комдив.

Как на крыльях, возвращалась Белова-Павличенко в расположение первого батальона. Она сразу доложила капитану Сергиенко о подарке командования, похвасталась своей новой винтовкой с памятной надписью и ничего не сказала комбату о приватном разговоре с генерал-майором. Мало ли что подумают в полку, если узнают про ее знакомство с высоким начальством. Уж лучше оставаться метким снайпером, чем быть знакомой, или даже протеже командира дивизии. Впрочем, высокое начальство само о себе напомнило. Через неделю из штаба дивизии пришел приказ о присвоении Людмиле Михайловне Павличенко очередного воинского звания «сержант».

Глава шестая. КОРОТКОЕ МОРСКОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ

В первую минуту показалось, будто приближается гроза, хотя небо оставалось чистым, без туч и облаков, іівук, напоминающий отдаленные раскаты грома, быстро перерос в оглушительный рев. Окрестность осветили яркие вспышки, над деревьями поднялись клубы дыма. С шипением и скрежетом одна за другой огненные стрелы понеслись в сторону противника. Бойцы и командиры 25-й Чапаевской дивизии увидели, как огромные желтые всполохи пламени охватили позиции румын западнее деревни Татарка и дальше, на юго-западе у Болгарских хуторов.

Внезапный удар по врагу нанес дивизион гвардейских минометов, на фронте прозванных «катюшами». Им командовал капитан Небоженко. Новое секретное оружие — подвижные, смонтированные на шасси грузовика ЗИС-б реактивные установки БМ-13 — доставили в Одессу из Новороссийска в конце сентября. БМ-13 могли выпускать по шестнадцать реактивных снарядов весом 42,5 кг каждый за 8—10 секунд. Не порох и не дорогостоящий тротил служили им начинкой, а жидкое взрывчатое вещество — нитробензол с окислами азота. Потому на месте падения такого снаряда образовывалась обширная воронка глубиной до полутора метров, и горело буквально все: и земля, и камни, и металл.

К десяти часам утра пожары унялись. Тогда полки 25-й стрелковой дивизии пошли в атаку. Слева от чапаевцев наступала Вторая кавалерийская дивизия. Поддерживая наступление, непрерывный артиллерийский огонь вели наши береговые батареи, два бронепоезда и один гаубичный полк с орудиями 152-мм калибра. На прорыв также двинулись танки. Не только одесские НИ («На испуг»), переделанные из тракторов, но и настоящие армейские Т-26. Танковым батальоном командовал старший лейтенант Юдин. Гусеничные боевые машины проутюжили окопы двух вражеских пулеметных батальонов, разогнали их солдат и устремились к поселку Ленинталь. Воинские части элитной Пограничной дивизии королевства Румыния, державшие там оборону, дрогнули и покатились назад…