Одинокие баррикады
Шрифт:
Она опустила голову, и Элисон увидела, как её плечи вновь затряслись от плача. У девушки закружилась голова, живот забурчал от голода, и Элисон обняла себя дрожащими руками. Почти не разговаривая, обе молодые женщины просидели так до самого вечера, а когда стало совсем темно, заскрипела ржавая дверь, и двое огромных, темноволосых мужчин вошли в камеру. Девушек грубо вытолкали в плохо освещённый коридор, откуда дальше повели наружу.
С тихой радостью и болью в сердце Элисон задышала морским воздухом. Во дворе запястья девушек сцепили тяжёлыми оковами, затем посадили в закрытую, хлипкую повозку, которая
========== Глава 3 ==========
<center>***</center>
Трясясь в телеге ночью по тёмной, едва видимой дороге, и будучи закованной в цепи, Элисон находилась на грани своего отчаяния. И она понимала, что если бы не Агата и её утешительные слова – всё было бы намного хуже. Они ехали не больше двух часов в темноте, когда в конце дороги стал заметен трёхэтажный дом, где свет горел в каждом окне, и даже снаружи, во дворе, были слышны громкие, пьяные возгласы гостей дома.
За девушками всё это время следили двое помощников одноглазого похитителя; они и повели пленниц во двор, к чёрному ходу, где их встречал пожилой, лысый мужчина со злым взглядом и большим пивным животом.
– Две? Почему две? – спросил он хриплым голосом на чистейшем английском, оглядывая девушек. – Да и эта – совсем ещё ребёнок! У меня такие не работают…
Он указал на Элисон, и та, дрожа от злости, подняла на него глаза.
– Эта просто молодо выглядит, – ответил один из помощников. – Чего вам ещё надо?
– Блондинка как раз подойдёт. Мужикам такие по нраву. Отведите её наверх, а вторую уводите к чёрту!
– И куда нам её девать?
– За рекой, недалеко отсюда, есть один бордель. Там ей найдут применение.
Когда Агату освободили от оков и, крепко держа за руки, повели к дому, Элисон вскрикнула, но её грубо толкнули обратно к телеге. Девушка стала отбиваться, пытаясь укусить одного из мужчин или пнуть его ногой. В отчаянии понимая, что ещё немного, и их разделят, Агата упала на колени перед хозяином заведения, едва ли не вцепившись пальцами в его жилетку.
– Мессир, я молю вас! Прошу вас, пожалуйста, возьмите и её тоже!
На мгновение в его глазах мелькнуло какое-то понимание, и полный презрения, холодный взгляд остановился на брыкающейся в руках громилы Элисон.
– Я прошу вас, мессир, не разделяйте нас!
– Слишком непослушная твоя подруга… Проблемой будет.
– Нет, она не будет проблемой! Я обещаю.
Агата очень быстро перешла на французский и что-то долго и упорно твердила этому мужчине. Он вдруг закивал, лениво улыбаясь, и поднял руку вверх, подав знак.
– Ладно, ладно. Оставьте эту тоже. Пусть прибирается в зале и во дворе, – сказал он, затем наклонился к Агате и грубо сжал пальцами её подбородок. – Ты должна это оценить, милая. Я жду от тебя хорошей работы. Посмотрим, что про тебя скажут наши клиенты. Приступишь следующим вечером.
Элисон отпустили, и она тут же бросилась в объятия к подруге, еле сдерживая плач. Уставших девушек затем повели в дом через чёрный ход. Идя по коридору между двумя высокими французами, Элисон могла расслышать громкий, мужской смех, невнятные разговоры на иностранных языках и изредка девичье хихиканье. Когда, спускаясь с лестницы, прошли две молодые женщины в весьма откровенных нарядах,
Элисон, наконец, поняла, с какой целью её сюда привели. И от этих мыслей ей стало ужасно страшно; её едва ли не тошнило на ходу.В маленькой комнатке на третьем этаже их оставили одних, пообещав, что свои обязанности они узнают утром. Элисон долго осматривала помещение, стараясь понять, есть ли отсюда другой выход, но, увы: ни окон, ни каких-либо иных лазеек не оказалось. По крайней мере, здесь было тепло, а кроме двух узкий кроватей были ещё столик, на котором догорала свеча, большой шкаф для одежды да зеркало на стене.
– Спасибо, что не дала им меня увести, – произнесла Элисон виновато, наконец, успокоившись и присев на постель. – Я понимаю, что могло бы там стать со мной.
– Это то, что будет с нами здесь, если ты будешь им перечить. Я постараюсь сделать так, чтобы моя участь не досталась и тебе, но ты должна меня слушать.
– Что ты имеешь в виду?
Агата печально улыбнулась, глядя на свои тонкие руки, и покачала головой.
– Здесь женщин принимают за вещь, которой можно воспользоваться и не волноваться, почувствует она что-либо или же нет. Я знаю, каково это. Я жила с этим позором не один долгий день после моего похищения. И меня заставят заниматься этим и здесь… Но ты… Я чувствую, что они сломают тебя.
– Я им этого не позволю. Я лучше умру.
– А как же твои родные? У тебя есть семья и друзья. И они будут тебя ждать…
– Ты же говорила, что нам не сбежать.
– Я не убегу, но ты сможешь! – Агата очень строго посмотрела на неё. – Если ты станешь послушной, незаметной, и пройдёт какое-то время… Послушай меня. Ты ещё слишком молода и много не знаешь, но именно поэтому твоя жизнь должна продолжаться, и, конечно же, не здесь. А дома, в Англии. Я помогу тебе, когда придёт время.
– Почему ты хочешь помочь мне?
– Много лет назад, когда мой дом сожгли, а вместе с ним и мою семью, один англичанин нашёл меня и сжалился… Он забрал меня и вырастил. Он был мне отцом, а за неделю до похищения, умер… Пришёл мой черёд отдать долг.
Элисон сквозь слёзы смотрела на красивую, молодую женщину, с восхищением думая о том, сколько она пережила и сколько сил растратила, но была сильной до сих пор. Громкие крики и топот снизу то и дело прерывали тишину. Агата, тяжело вздыхая, сидела на постели напротив Элисон, наматывая на указательный палец локоны своих длинных волос.
– Ты устала, – произнесла она тихо. – Постарайся заснуть, иначе утром будешь валиться с ног. Не бойся… Тебя не тронут. Я об этом позабочусь.
<center>***</center>
<right><b>Июль, 1822</b></right>
– Эй, пупсик! Почему же мы так редко тебя видим, а? Или твой хозяин слишком ревнив, чтобы отпускать тебя к нам, простым смертным?
За этими словами последовал дружный хохот пяти молодых людей, слишком пьяных и слишком глупых, чтобы продолжать заигрывать с девушкой, которая того не хотела. Элисон проклинала себя за медлительность, а их – за развязное поведение. Она только что закончила уборку в одной из комнат, но чтобы вернуться на третий этаж, ей пришлось пройти через главный зал. Сегодня здесь было слишком много посетителей, желавших, видимо, как можно скорее напиться.