Одинокий демон. Тетралогия
Шрифт:
Летал я ежедневно и по нескольку раз. В первый день, подремав после раннего завтрака до обеда, я вышел на улицу и, прямо с крыльца, без разбега, прыжком маханул в голубое небо с мелкими белыми облачками. Сделал пару кругов, осматривая сверху окрестности, но почувствовал, что ничуть, как оказывается, я не отдохнул, и усталость ночного полета вновь наливает тяжестью плечи. Решил, что на первый раз достаточно, и пошел по спирали вниз, постепенно снижая круги. Как же это здорово, скользить на распахнутых крыльях! Становясь почти вертикально в вираже, набирая скорость, а потом тормозить в горизонтальном полете, вплоть до полной остановки, и снова сваливаться на крыло, уходя в следующую петлю спирали… Полет… Разве можно его с чем-то сравнить, на что-то променять? Кто летал, тот знает. А кто
– Крылатая… Крылатая… – благоговейно понеслось от толпы коленопреклоненных, когда я весьма удачно (не грохнувшись на глазах у всех с непривычки!) приземлился на ноги, – крылатая…
Я убрал крылья, неспешно обвел всех взглядом, кивнул и направился в дом, не намереваясь произносить какие-либо речи или давать какие-нибудь обещания. Как выяснилось чуть позже – и без «сольного выступления» я сиганул в самый «топ радиостанции». Одной демонстрации крыльев оказалось достаточно для причисления меня к сонму эльфийских богов. Ну почти богов… Совершенно неожиданным результатом этого для меня стала моя изоляция. Просто поговорить с кем-то стало решительно невозможно! Когда твой собеседник через каждое слово пытается поклониться, встать на колени и смотрит на тебя восхищенно-преданным взглядом… Это… утомляет. Уже через полторы минуты. А через две думаешь: уж лучше бы ничего у него и не спрашивал! Какие, оказывается, верующие эти жители леса! С хозяйкой дома, конечно, можно было поговорить в любой момент, но я хотел еще пообщаться так… в неформальной обстановке. С разными эльфийскими персонажами. Узнать, чем живут, чем дышат? Но не вышло. Внезапно выяснилось, что единственная, с кем можно говорить сколько угодно и почти на какую угодно тему, – это Амалира. Ей было совершенно наплевать на мою божественность, крылатость и избранность. Нет, не плевать, она об этом, конечно, помнила, но на первом месте у нее, как и у меня, была развлекуха. Она записала меня в свои подружки и постоянно терлась рядом, засыпая меня вопросами, как только ей подворачивался случай. Еще ей понравилось ходить рядом со мной, принимая знаки поклонения от встречных эльфов. Причем делала она это с детской непосредственностью, совершенно не смущаясь. Мы же подружки! Чего, мол, там?
Да. Характер у девочки, немного понаблюдав за Амали, как сокращенно называла ее прабабушка, подумал я. Та так вообще не вмешивалась. Смотрела со стороны и улыбалась. Меня такое запанибратство поначалу сильно напрягало. Тем более что я не знал, как себя вести в возникшей ситуации. Сихот его знает, может, вестницам положено любить детей? Вон бабушка не пытается ее как-то особо одернуть. Что это? Это нормально или просто Амалире позволено все? Но не может же Таурэтари допустить, чтобы внучке причинили вред? Значит, она уверена, что с ней ничего не случится… И значит, действительно вестницы любят детей… Ну и я старался, так сказать, «дипломатично любить» ребенка правителя леса. Вежливо, на расстоянии и с пресечением попыток сесть себе на шею. Эта запросто залезет! Но Сихот меня побери, я никогда до этого столько не общался с детьми!
Умею не умею, но вот пришлось. Ничего. Жив. И намереваюсь жить дальше…
– Скоро уже! – отрывая меня от созерцания неспешно ползущих мимо окна придорожных кустов, сказала сидящая рядом Амали. – Когда мы приедем домой, я тебе покажу свою комнату. Она у меня большая и красивая. Тебе понравится!
Даже если не понравится, придется сказать, что нравится. Других вариантов, я, так понимаю, быть не может, подумал я, глянув на улыбающуюся милой старушечьей улыбкой Таурэтари. Она сидела напротив и всю дорогу с умилением на нас смотрела.
– У меня есть много кукол, – продолжала хвастаться между тем Амали. – Целый шкаф!
Ну, если папа у нас король, то почему бы дочурке не иметь шкафчик игрушек?
– А хочешь, я тебе подарю куклу? Любую! Какую захочешь!
Девочка повернулась ко мне. Глаза ее горели азартом.
– А
если мне понравится твоя… самая любимая? – с невинным выражением лица поинтересовался я.Амали нахмурилась и задумалась.
– Дам тебе совет, – заговорщицки наклоняясь к ее уху, негромко сказал я, – перед тем как приглашать меня в гости, спрячь сначала свои любимые игрушки, а потом приглашай…
Амалира вытаращила на меня глаза, забавно приоткрыв рот.
– Тетя плохому не научит… – улыбнувшись, не удержался я от дальнейшего развития своей мысли, несмотря на сидящую напротив удивленную таким советом бабушку. – Учись. Взрослые называют это дипломатией…
Девочка глубоко задумалась, забавно сморщив лоб. Ну и славненько. Чем больше она будет думать, тем меньше она будет говорить. Уши-то у меня не казенные! Кстати, об ушах. Выяснил я, какой они должны быть формы. Почти как у людей, но верхний край чуть острее. В общем, со своими я угадал. Прятать не нужно…
Карету качнуло. За окном кареты появился и исчез, промелькнув, дом. За ним еще один. И еще…
О! Вот и домики пошли! Лес – это, конечно, хорошо… Экология там всякая, свежий воздух, но, пожалуй, урбанизация мне больше по душе…
Яркое солнце в прозрачно-голубом, слегка выцветшем августовском небе. Дворец. Размерами и архитектурой весьма уступающий своему человеческому собрату в столице империи. Площадь перед дворцом, мощенная ровной плиткой из светлого камня. Три длинные линии почетного караула эльфов в серых, шитых серебром парадных одеяниях. Поблескивающий на солнце начищенный металл. Раскатанная вдоль строя толстая, ярко-зеленая ковровая дорожка. На одном ее конце – слегка запыленная карета, с четверкой переступающих с ноги на ногу лошадей серой масти. С другой стороны – владыка Рассветного леса, за спиной которого его сановники с торжественными и, пожалуй, слегка растерянными лицами.
По дорожке, мягко ступая высокими каблуками и держа абсолютно прямо спину, уверенно идет девушка с сияющими золотом волосами. Окинув взглядом замерший и, похоже, даже не дышащий караул, она подходит к владыке и останавливается, вопросительно смотря на него ярко-зелеными глазами. Несколько мгновений они смотрят друг другу в глаза. Секунда, другая, и владыка склоняется перед ней в глубоком поклоне. Сановники за его спиной повторяют его движение.
Выпрямившись и глядя в лицо гостье, он произносит звонкую фразу-приветствие на древнеэльфийском языке, делая приглашающий жест рукой.
Видно, что девушка не поняла. Немного наклонив голову к правому плечу, прищурившись, она прислушивается, задумавшись на несколько мгновений и наконец произносит в насторожившейся тишине:
– Пожалуйста, повторите еще раз…
Звонкая фраза вновь взлетает к прозрачному небу.
Девушка чуть склоняет голову и улыбается краешками губ:
– Приветствую и благодарю тебя, владыка Рассветного леса! – медленно произносит она на древнеэльфийском, так, словно давным-давно на нем не говорила и теперь вспоминает. – Я принимаю твое приглашение. Я вступлю под сень деревьев твоего леса.
За спиной золотоволосой девушки с легким хлопающим звуком распахиваются огромные белые крылья…
День рождения
– Отец, у меня скоро день рождения…
Принц Диний произнес это как бы между прочим, словно эта мысль так, случайно, пришла ему в голову. А на самом деле он полностью поглощен другим. Наблюдением за вольтижировкой молодого жеребца с черной атласной шкурой. Облокотившись на деревянные перила площадки, принц вместе с отцом смотрели на загон.
– М-да? – отсутствующе отозвался Хайме, не отвлекаясь от движений коня и наездника. – И… что? До него ведь почти месяц с лишним.
– Я подумал, что гостей ведь нужно предупредить заранее…
– Да ну? – не поверил император, переведя взгляд с коня на сына и с удивлением посмотрев на него. – Тебе ведь всегда было все равно, кого пригласят? И когда пригласят!
– Ну… мне вдруг подумалось, что если это мой праздник, то мне следует отнестись к его проведению более ответственно. Проследить за подготовкой. Ведь приглашенным нужно время, чтобы собраться. Не в последний же момент они будут все делать!