Одинокий отец с грудным ребенком на руках снимет жилье. Чистоту и порядок гарантирую

Поездка показала: Сгущёнкин исчез бесследно.

А в голове Норы вертелась навязчивая мысль:

– Бизнес он, значит, закрутил. Деньги ему в карманы реками заливаются. А о супруге, с которой пятнадцать лет прожил, даже не вспомнил. Алименты за него кто платить будет? Ребёнка моего похитил, изверг…Всё забрал!

– Бывший муж похитил моего сыночка, моего мальчика… Мы в разводе, а он украл, – в тот же день завывала Нора в полицейском участке. – Каким нужно быть животным, чтобы лишить ребёнка матери?!

Глава 29 Крабовая охота

Кум встретил путешественников радушно. Работёнка их обещала быть непыльной: помощь в крабовой охоте. Кум сулил неплохие деньги.

Охота представляла собой следующее: крабы закупаются на рынке. Ночью, Сгущёнкин с Шалтаем ждут в условленном месте в воде за камнями. Кум же выводит туристов на экзотическую охоту. Туристы вооружены особенными удочками, заканчивающимися мешками из металлической сетки.

Сгущёнкин с Шалтаем заныривают, дышат посредством дыхательных трубок. Их задача – подсовывать заранее подготовленных крабов в ловушки туристов.

Клиент доволен. Деньги заплачены. Всем хорошо.

На работу нужно было выйти этой ночью. В ожидании первой рабочей смены Сгущёнкин радостно потирал руки. Не работа – рай. Пляж, еда, костры. Ночами купание в море и крабья охота – благодать. Шалтай растянулся на солнышке чеширским котом и жмурился. Лучше не придумаешь! Тебе платят деньги за отдых на черноморском побережье.

Настала ночь. У Сгущёнкина с Шалтаем ведро крабов на двоих, аквалангистские очки с трубками и плавки – ныряй не хочу.

… Тьма сгустилась над морским побережьем. «Архипелаг» валунов на много метров врезался в морскую гладь. Именно это место кум назначил пригодным для крабьей охоты.

За валунами притаились двое. В плавках, с масками для подводного плавания и ведром крабов. Они выжидали.

Вечерний бриз прохладой щекотал изнеженные мужские тела. Молочная сгущёнковская кожа пошла мелкими пупырышками. Наконец на берегу появились люди, замелькали лучи фонарей, и двое в камнях оживились.

– Идут, – сказал один.

– Ч-щ-щ-щ-щ, – раздражённо шикнул другой.

– Выключайте фонари! Всех крабов распугаете, – донёсся громкий шёпот с берега.

Щелчок и темнота…

Главное, не промахнуться, – думал Сгущёнкин, прикидывая, как в кромешной темноте будет подсовывать крабов охотникам.

– Главное – не утонуть, – думал Шалтай.

По голосам двое в плавках поняли, что люди с берега уже перебираются по камням и движутся в их направлении. Не сговариваясь, они вытащили из ведра по крабу, аккуратно сжимая пальцами брюшко и спину так, чтобы резвые клешни не дотягивались до фаланг, перетянули маски со лбов на глаза и медленно погрузились в воду. Над водой остались лишь островки макушек и трубки.

«Плюх», – услышал Сгущёнкин ориентировочно в полуметре от себя. Это ловушка опустилась в воду.

Сгущёнкин поплыл, точнее заперебирал ногами по дну, нырнул, ему повезло, свободная от краба рука тут же наткнулась на ловушку и Сгущёнкин опустил в неё краба и, осторожно ступая по дну, вернулся обратно, к ведру. Сгущёнкин сделал очередной шаг и наткнулся на Шалтая. Они кивнули друг другу, находясь практически вплотную, они не видели кивка как такового – скорее, некое движение в темноте. Но по дыханию, и легкой волне воздуха догадались, что это кивок, который в свою очередь означал удачное вложение крабов. Сгущёнкин шарил ногой по дну в попытке найти ведро с будущей добычей. Безуспешно. По напряжённому пыхтению товарища он понял, что и Шалтай-балтаевские поиски не приносят результата.

Сгущёнкин нырнул, но ведра не нашёл. Он вынырнул, аккуратно выпустил из трубочки струйку воды и опять занырнул. Тщательный осмотр дна результатов не дал. Сгущёнкин запаниковал: крабы, как-никак, хозяйские. Довольные клиенты тихо хихикали на берегу, радуясь хорошему началу – они уже извлекли «презенты» Сгущёнкина и Шалтая из ловушек, теперь потирали руки в ожидании новых пополнений.

Равномерные бултыхания Сгущёнкина и Шалтая не могли не привлечь внимания клиентов. Кум, очертание которого в ночи приняло зловещий характер, сигнализировал работникам из-за спин охотников. Темнота сжирала весь смысл подаваемых им сигналов.

Когда клиенты уже начали всматриваться в поблёскивающую воду, Кум затянул песню «ДЛЯ ПРИВЛЕЧЕНИЯ КРАБОВ». Доверчивые клиенты поддержали его громким ором. Чего не сделаешь для удачной охоты!

Сгущёнкин в очередной раз занырнул и, о чудо, одеревеневшими от холода ладонями наткнулся на поверхность ведра. Сгущёнкин, несмотря на то, что находится под водой, просиял. И тутже сунул руку к самодельной крышке. Ведро плотно закрывала сетка, в которой вырезали отверстие. Отверстие прикрывала более мелкая сетка, прикреплённая проволкой и защёлкивающаяся на крючок. Сетка оказалась недостаточно мелкой. За время, проведённое под водой, крабы успели облепить её с внутренней стороны. И стоило Сгущёнкину неосторожно поднести руку, как полторы дюжины клешней вцепились в неё. Сгущёнкин взвыл и в прыжке выскочил из-под воды.

Ведро начало взмывать вверх вслед за Сгущёнковской рукой, но проволока соскользнула, и армия крабов оказалась на свободе. Напуганные и в то же время разъярённые, они впились в нежное сгущёнковское тело, а пара десятков улетела в сторону Шалтая, пять из которых на нём и повисли.

Охотники на крабов, мирно сидевшие на камнях, только рты раскрыли, когда в начале очередного припева из воды с рёвом выпрыгнуло огромное существо и окатило их волной брызг, перемешанных с крабами разной величины.

– Люди-крабы! – завизжал один из охотников, когда секундный шок прошёл. – Это всё ваша проклятая песня! Они нападают!

Поддавшись панике, охотник вскочил и побежал, при этом удочку, завершающуюся ловушкой, выпустить из рук он как-то забыл. И железная ловушка с лёту звезданула Сгущёнкина по лбу. Он, облепленный крабами, пошатнулся, улыбнулся и упал без чувств.

Очнулся Сгущёнкин в ласковых руках Шалтая. Тот придерживал голову распластавшегося под тентом Сгущёнкина и водил перед его носом ваткой с нашатырём.

– Ну что, оклемался, бедненький? – заботливо спросил Шалтай и рассказал пришедшему в чувства другу о том, что тот пропустил.

Охотник, оглушивший Сгущёнкина, припустил по камням так, что только в путь. Даже пятки сверкать не успевали. Остановился только тогда, когда на полном ходу ткнулся своей удочкой в землю, и она как тормоз ткнула его в грудь. Удочку он отбросил, как врага, и скрылся в горах.

Второй же заметался по камню, с которого они охотились, с криками: чужие нападают!