Одинокое место Америка

Женщина, пришедшая в мое агентство, рассказала, что была в санатории, где отдыхали также и финские туристы. Она делилась, как сильно хотела познакомиться и пообщаться с ними, поговорить, узнать об их жизни, может быть, подружиться. Ее желание было бескорыстным, оно было вызвано лишь любопытством и симпатией.

Она рассказала мне, как она пыталась заговорить с пожилой финской парой, сидя рядом с ними в холле перед грязевыми процедурами. Она приходила пораньше лишь для того, чтобы встретиться с ними. Они все ждали своей очереди, и русская женщина изо всех сил старалась завести разговор, но финская пара лишь улыбалась, соглашалась или отрицательно качала головами. Финны были очень вежливы, но немногословны, и у моей клиентки ничего не получилось. Возможно, финская пара была вполне удовлетворена общением друг с другом, и им не нужны были посторонние контакты. И, наоборот, русская женщина хотела прикоснуться к их неизвестному миру, в котором люди, кажется, вполне удовлетворены тем, что они имеют.

Другая клиентка, которая приходила ко мне в офис, симпатичная женщина тридцати восьми лет, с двумя высшими образованиями, работающая контролером в супермаркете, куда за покупками часто приходят иностранцы, рассказывала мне о своих впечатлениях о них.

— Они как дети, — говорила она с ласковой улыбкой. — Они здесь всего боятся!

Она рассказала мне об одном их покупателей, мужчине ростом под метр девяносто, который приходил в магазин исключительно засветло, потому что вечером старался вообще не выходить на улицу.

— Конечно, он прав. Им очень опасно выходить вечерами, — уверенно говорила хрупкая женщина, забывая, что сама она часто возвращается из своего супермаркета в полночь, что очень опасно и для нее.

— Они не привычны к нашим ужасам, — ответила она, смущенно улыбаясь, когда я ей об этом сказала. — Разве можно равнять их и нас?

Та же женщина, объясняя, что она сама ищет на Западе, сказала мне: «Они преуспевают материально, но многие из них так одиноки и несчастны. Им нужна простая человеческая теплота. Их жизнь слишком рациональна, они ищут эту теплоту здесь, они надеются, что мы сможем им ее подарить. И мы бы с радостью это сделали, если бы только получили такую возможность».

Говорят, что любовь России к Западу не разделена. Может, на самом деле, это не так, и западные люди также смотрят на Россию, пытаясь понять, как это еще возможно бескорыстное дарение душевной теплоты? Может, поэтому западные мужчины и пытаются принести частицу России и в свою жизнь?

Так мы и смотрим друг на друга: Россия, вечно несчастная, отчаянно стремящаяся разгадать загадку западного равнодушия, рационализма и преуспеяния. И Запад, пытающийся понять загадку русской души, все еще способной на абсолютную преданность и любовь.

Но совсем юная девушка, студентка факультета Public Relations, представительница совсем нового поколения, однажды зашла в мое агентство, и когда я попросила ее привести ко мне и своих подруг, поскольку все они прекрасно знают английский, сказала, что большинство ее подруг не хотят выходить замуж за границу, потому что они уже были во многих странах, и не имеют иллюзий. Она добавила, что, девушки с таким хорошим образованием вообще не хотят выходить замуж так рано, потому что прежде они стремятся стать независимыми и сделать успешную карьеру.

И я немедленно вспомнила западных женщин, о который мне рассказывали и которых с такой горечью обличали мои иностранные клиенты, ищущие невест на Востоке.

Молодость и красота

— Молодость и красота — вот что самое главное! — убежденно говорит она, заходя ко мне за письмом от американского клиента, полученным для нее по электронной почте.

Она обычно долго у меня сидит. Она говорит, что разговоры со мной успокаивают ее, хотя я не могу понять, почему, так как наши мнения редко совпадают. Однако она часто спрашивает, что я думаю о письмах, присланных ей, что посоветую ответить, долго рассказывает о юном студенте, в которого влюблена. Честно говоря, меня утомляют ее визиты, но я не решаюсь на это намекнуть — я помню, она как-то сказала, что у нее нет больше никого, с кем можно поделиться.

Она очень красива, довольно молода, кажется, ей тридцать два — тридцать три, (так написано в ее анкете), она получает много писем от мужчин. Она выбирает очень тщательно, ей не нравятся пожилые мужчины, более молодые ей часто тоже не нравятся. Она находит в них какие-то скрытые недостатки, которых я не вижу, и я иногда думаю, что если бы все эти мужчины слышали, что она о них говорит, они могли бы обидеться. Я бы предпочла общаться с ней более формально, но уже смирилась с ее визитами, как с чем-то неизбежным.

— Самое главное — как можно дольше оставаться молодой, — говорит она. — Делать массаж и гимнастику, ходить к косметологу, следить за лицом и быть любимой!

— Когда вы выйдете замуж и заведете детей, у вас не будет для всего этого времени, — отвечаю я.

— Замужество должно быть такое, что будет, — отвечает она. — Зачем выходить замуж, чтобы через пять лет превратиться в старуху?

— Не в старуху, конечно, но сами знаете, какая у нас здесь семейная жизнь. . .

— Я не останусь здесь, — говорит она.

— Там жизнь тоже не малина, — говорю я.

— Я найду такого человека, который обеспечит мне соответствующий уровень, — отвечает она.

Она разведена. Ее бывший муж не смог обеспечить ей соответствующий уровень. Однако она по-прежнему живет за его счет, так как он по-прежнему проводит часть жизни с нею.

Она влюблена в мальчика — студента. Она говорит, что этот мальчик помогает ей держаться. Мне кажется, она понимает это буквально: как будто в детской игре она вместе с другими людьми сидит на вращающемся барабане, и хоть то один, то другой сосед слетает на крутом вираже, она цепляется, карабкается, и все-таки держится.

— Мир принадлежит молодым, не так ли? — спрашивает она.

— Мир никому не принадлежит, — отвечаю я. — Молодые постареют и умрут, а мир останется.

— Зачем тогда жить?

— Делать что-то, оставить что-то за собою, — подумав, отвечаю я.

— Какая в этом польза? — спрашивает она.

— Интересно, — говорю я. — А когда мы станем старыми, что-то останется от нашего прошлого.

— Когда мы станем старыми, будет уже все равно, — уверенно говорит она. — Что такое прошлое? Где оно? Его можно потрогать? Нет? Потому я и говорю, что нет в этом никакой пользы. Только одно важно — как можно дольше оставаться молодой именно сейчас!

Иногда она спрашивает меня с любопытством:

— Вы сами-то не думали о таких вещах во время вашей молодости?

— У меня не было времени, — отвечаю я. — Я рано вышла замуж и всегда занималась тем, что меня увлекало, потом родился мой ребенок, и были его простуды, расписания, школа и уроки музыки и французского. Потом — множество разных бизнесов. Сейчас у меня есть время посмотреться в зеркало только с утра. Я не была в косметическом салоне уже... да я даже не помню сколько.

— Вы думаете, это хорошо?