Одиссея авианосца «Энтерпрайз» (Война в океанах)

В 20 часов 15 минут служба воздушного радиослежения доложила о подходе первых самолетов.

На борту «Лексингтона» Митчер мерил шагами адмиральский мостик, обдумывая какое-то важное решение. Наконец, обращаясь к стоявшему рядом капитану III ранга Уидхельму, он задумчиво проговорил: «Наверное, придется осветить авианосцы». Тьма кругом стояла и впрямь кромешная — Митчер едва различал находившиеся поблизости корабли сопровождения. И вот в ночном мраке, над «Лексингтоном», послышался рокот самолетных двигателей и замигали аэронавигационные огоньки — белые, зеленые, красные. Вместо ответа Уидхельм опустил голову и молча отошел в сторону, предоставив Митчеру самому решать сложную дилемму: осветить авианосцы и тем самым подвергнуть смертельной опасности всю эскадру, либо оставить все как есть и таким образом поставить на карту жизнь летчиков. С другой стороны, строительство кораблей эскадры обошлось американцам в миллиард долларов; к тому же сейчас на них находилось по меньшей мере сто тысяч человек. Летчиков же было несравнимо меньше. Да и потом, кто мог гарантировать наверное, что где-то рядом не затаилась японская подводная лодка.

Но вот контр-адмирал Митчер перестал шагать взад-вперед по погруженному во тьму мостику и решительно направился в ходовую адмиральскую рубку. Войдя внутрь, он тщательно закрыл за собой дверь, подошел к стоявшему возле переборки широкому кожаному дивану, сел и, не удостоив никого из вахтенных офицеров ни взглядом, ни словом, закурил. Курил он молча — как будто отрешенно. Минуты через две он сдвинул на затылок бейсбольную кепку с гигантским козырьком и принялся почесывать лоб. Затем он вдруг распрямился и, повернув красное, иссеченное морщинами лицо к командиру авианосца капитану I ранга Верку, решительно сказал:

— Включить ходовые и палубные огни!

Приказ командующего незамедлительно передали на все корабли по каналу внутриэскадренной связи. В ночном мраке разом вспыхнули все ходовые, палубные огни и сигнальные прожекторы, а на авианосцах зажгли еще зенитные — направленные в небо — и горизонтальные — посадочные прожекторы.

К тому времени за кормой «Энтерпрайза» собралось множество самолетов — они метались из стороны в сторону, словно перепуганная птичья стая. Как только на палубе вспыхнули посадочные огни, за дело взялся вооруженный сигнальными ракетками руководитель посадки. Не успел он сделать отмашки, как на палубу сел первый самолет, к которому тотчас же кинулась бригада технического обслуживания. Это был «хеллкет» с «Хорнета». «Даже не представляю, как мне удалось сесть, — рассказывал потом летчик, — ведь, если честно, горючее у меня было на нуле. Казалось, я падаю прямо в ад». В то же самое время по корабельным громкоговорителям был передан новый приказ контр-адмирала Митчера: «Всем самолетам 58-го оперативного соединения! Приказываю садиться на любой ближайший к вам авианосец!» Моряки «Энтерпрайза» теперь уже отчетливо различали во тьме — за кормой авианосца целое скопище разноцветных огней: самолеты приближались опасно плотными группами. И руководителю посадки приходилось делать им отмашки, требуя, чтобы они соблюдали безопасную дистанцию и заходили на посадку в строго определенном порядке, поскольку он, понятно, мог посадить зараз только один самолет, тогда как летчики от отчаяния, похоже, были готовы устремиться к заветной палубе все скопом. И вдруг один из них, не обращая внимания на предупредительные сигналы, обогнал самолет, вышедший на посадочную прямую, и с потушенными огнями, словно обезумевший слепец, ринулся вперед и вниз. Во время первого захода он пронесся вихрем в каких-нибудь двух метрах над палубой, едва не сбив крылом руководителя посадки, который, слава Богу, успел увернуться. «Болиду-призраку» тоже повезло: он не рухнул в море, а описав крутой вираж, пошел на второй заход, по-прежнему не замечая ни одного предупредительного сигнала. На полетной палубе «Энтерпрайза» взревела тревожная сирена. Палуба вмиг опустела — на ней остался только руководитель посадки. Но едва он приготовился сделать отмашку, как шальной самолет с грохотом рухнул на палубу и в следующую секунду вспыхнул, как факел. Через мгновение-другое вокруг него зашипели огнетушители и пожарные брандспойты, обрушивая на охваченный пламенем самолет потоки воды и пены. Как бы то ни было, посадочные огни пришлось на время погасить: надо было дать понять находившимся в воздухе летчикам, что палуба закрыта для посадки по причине только что произошедшей аварии. Впрочем, на ее расчистку от обломков злополучного самолета ушло меньше пяти минут.

Между тем над эскадрой продолжали отчаянно кружить все прибывающие самолеты — они сжигали последние остатки горючего. Вот уже на поверхности моря вспыхнули первые аварийные огни — их зажигали приводнившиеся летчики. Ночную мглу то тут, то там вспарывали огненные шлейфы сигнальных ракет, вспышки рвущихся осветительных снарядов. В движение пришли эсминцы — они разошлись по озаренной зыбким свечением густо-черной, как чернила, акватории в поисках упавших в воду летчиков. Время от времени участок моря вокруг эскадры прощупывали дальнобойные прожекторы — вдруг неподалеку всплыла неприятельская подводная лодка! Но, к счастью ни малейших признаков присутствия противника в непосредственной близости от американской эскадры обнаружено не было.

На рассвете в небо поднялись патрульные самолеты — они принялись прочесывать морское пространство с воздуха в поисках желто-оранжевых спасательных плотиков, которые не удалось обнаружить ночью. Как мы помним, накануне вечером, во время налета на японскую эскадру, были сбиты восемнадцать американских бомбардировщиков. К великому счастью, вопреки всем ожиданиям, большинство экипажей упавших в воду самолетов были вскоре спасены. Их обнаружили патрульные самолеты, взлетевшие с крейсеров, направленных по приказу Митчера к тому месту, где произошло вчерашнее воздушно-морское сражение. На обратном же пути, после боя, в море упали семьдесят семь самолетов — горючее у них закончилось еще до того, как они успели зайти на посадку. Однако, невзирая на упорные старания спасателей, сорок четыре летчика пропали без вести. Поисково-спасательная операция длилась довольно долго — и японская эскадра смогла-таки оторваться от преследования. Во всяком случае, 58-му оперативному соединению настигнуть ее так и не удалось. Кроме того, Митчер не хотел отходить от Сайпана слишком далеко. Но как бы там ни было, американцы утешали себя хотя бы тем, что неприятельская эскадра понесла весьма ощутимые потери и к тому же была изрядно потрепана. В историю той тихоокеанской войны это воздушно-морское сражение вошло под названием «битва при Япе» — в честь атолла, расположенного к западу от Марианских островов. Впрочем, у этой битвы есть другое, более распространенное название — «первое филиппинское сражение». И объясняется это, вероятно, тем, что когда контр-адмирал Митчер отдал команду ложиться на обратный курс, его эскадра находилась в 545 милях от Самара [34] .

34

Самар — один из крупнейших островов в Филиппинском архипелаге.

После ухода неприятельской эскадры безопасность и успех десантной операции на Сайпане были гарантированы. И все же без внешнего прикрытия и поддержки с моря и воздуха было не обойтись — эту задачу возложили на десять конвойных авианосцев. Короче говоря, Меньше чем через месяц Сайпан был в руках американцев. Первыми на остров, понятно, высадились подразделения морской пехоты, а после них, 19 июня, — оккупационные войска. Армейские части и соединения, в отличие от морских пехотинцев, использовали совсем другую тактику: они продвигались следом за артиллерией, в то время как десантники шли в атаку первыми — развернувшись цепью и принимая весь огонь на себя. Поначалу операция проходила вполне благополучно, если не считать один досадный инцидент. Генерал-лейтенант Холланд Смит (просьба не путать с Джулианом Смитом, командующим 2-й дивизии морской пехоты, прославившейся в боях за Тараву) отстранил от должности генерал-майора Ральфа Смита (как нетрудно заметить, фамилия Смит была широко распространена в американской армии и на флоте), командира 27-й общевойсковой пехотной дивизии, временно заменив его генерал-майором Сэндфордом Джерманом — из морской пехоты. В Соединенных Штатах о случившемся узнали только спустя неделю, и главнокомандующие армией, разумеется, пришли в негодование — что, дескать, за самоуправство! Конфликт, впрочем, был скоро разрешен. Но с тех пор за Холландом Смитом навсегда закрепилось прозвище Одержимый.

Что же касается непосредственно боевых действий, на Сайпане они развивались столь же драматично, как и на других островах: японцы всюду оказывали ожесточенное сопротивление и стояли насмерть. А 7 июля на рассвете японцы, вооруженные кто ручным пулеметом, кто карабином со штыком, а кто одной лишь саблей, всем скопом — численностью от трех до пяти тысяч человек — ринулись в отчаянную атаку. Американцы, не ожидавшие от противника такой дерзости, дрогнули и отступили на две тысячи метров. Японцы, войдя в раж, кинулись на передовой американский артдивизион, который встретил неприятеля беспорядочной пальбой — что называется, наудачу. Хотя снаряды были оснащены взрывателями, взведенными всего лишь на четыре десятых секунды, и разрывались менее чем в полусотне метров от пушек, японцам удалось захватить две артбатареи. Однако очень скоро противник выдохся: сказался явный перевес американцев как в живой силе, так и в технике. И некоторое время спустя японцы были отброшены назад, а участок фронта глубиной два километра, который они прорвали, теперь был сплошь усеян трупами.

Тогда японцы ударились в другую крайность: чтобы не попасть в плен, они кончали жизнь самоубийством. Первыми наложили на себя руки генерал-майор Йошидзу Саито, губернатор Сайпана, и вице-адмирал Шуишуи Нагумо, главнокомандующий японскими ВМС в центральной части Тихого океана. Впрочем, генерал-лейтенант Саито был слишком слаб, чтобы уйти из жизни самостоятельно, и в этом ему помогли другие. Рядовые солдаты подрывали себя гранатами. Не менее печальная участь постигла и гражданское население Сайпана. Насмерть перепуганные японцы бежали на отдаленный конец острова и совершали массовое самоубийство, лишь бы только не попасть в руки к американцам, которых японская пропаганда выставляла сущими дьяволами. Американцам захват Сайпана тоже стоил немалых жертв: они потеряли 3426 солдат и офицеров убитыми, при том что 13 000 человек были ранены.

* * *

24 августа 1944 года на атолле Эниветок [35] , одной из перевалочных баз, что американцы понастроили в последнее время в центральной части Тихого океана, состоялись пышные торжества по случаю недавно одержанной победы. В лагуне в парадном строю стояли боевые корабли, а на палубах, где звучала музыка, — облаченные в белоснежную униформу моряки. Кроме того, к этому же дню была приурочена не менее торжественная церемония назначения на пост главнокомандующего Третьим флотом нового человека — достойнейшего из достойных. Им, конечно же, был всеобщий любимец вице-адмирал Уильям Фредерик Хелси, по прозвищу Бык, тот самый, который, как мы помним, возглавлял первые победоносные рейды американских ударных авианосных групп, в то время как военно-морской флот Соединенных Штатов в целом терпел одно поражение за другим на всей акватории Тихого океана. Потом Хелси отошел в тень, но его легендарный образ тем не менее ничуть не изгладился в памяти моряков. В самом деле, с 26 мая 1942 года по 24 августа 1944 года ни один моряк на «Энтерпрайзе», бывшем флагмане, да и любом другом корабле не видел своего кумира: все это время тот просиживал штаны в штабе в Нумеа. Однако, что бы там ни было, для американских моряков он всегда оставался Быком Хелси, идущим к победе напролом, понося и сокрушая на своем пути все и вся. И верховное командование Соединенных Штатов решило, что именно сейчас, в преддверии генерального наступления с последующим рейдом к берегам Японии, Тихоокеанскому флоту необходим как раз такой командующий, как Хелси, — напористый, решительный и храбрый. Словом, настало его время — час Быка.

35

Эниветок — атолл в архипелаге Маршалловы острова.

Хелси, до смерти уставший перебирать бумажки, заручился у Нимица полной свободой действий и принялся с присущей ему энергичностью переформировывать и усиливать вверенный его командованию флот. Он разделил его на три части: «экспедиционные силы», предназначенные для захвата целей (включая конвоирование и защиту транспортов и морских десантов); «силы тактической поддержки», призванные, как явствует из названия, поддерживать первые; «силы прикрытия», подчиняющиеся непосредственно главнокомандующему, которые включали в себя высокоманевренные линкоры и большую часть авианосцев вместе с кораблями сопровождения, и таким образом составляли главную наступательную мощь флота. Задача «сил прикрытия», или, иначе говоря, «30-го ударного оперативного соединения», коротко заключалась в том, чтобы «уничтожать основные военно-морские силы противника, используя с этой целью любую возможность». Другими словами, адмирал Нимиц благословил вице-адмирала Хелси на чисто корсарский промысел. Единственное, что отличало Хелси от корсаров времен давно минувших, так это несравнимое превосходство в силе и средствах.

Первой тактической операцией, разработанной и претворенной в жизнь вице-адмиралом Хелси, был рейд к островам Палау с их последующим захватом. В общей сложности операция длилась семнадцать дней — с 6 по 23 сентября. Честно сказать, о ее ходе мало что известно, невзирая на огромное число задействованных сил и средств, — а может, как раз по этой самой причине. Впрочем, так говорят только историки. С общечеловеческой же точки зрения американцам выпало пережить на атоллах Палау немало трагических часов. Японские гарнизоны, лишенные противовоздушной обороны (американцы бомбили острова непрерывно в течение нескольких месяцев) и всякого пополнения, оборонялись с неистовостью обезумевших фанатиков. Отдельные острова были захвачены ценой неимоверных усилий — например Пелилиу: американцы высадились там 7 сентября, а победу одержали лишь в конце ноября. Между тем эскадра время от времени покидала воды Палау, а когда возвращалась, то артобстрел и бомбардировка островов, предварявшие высадку свежих десантных подразделений, возобновлялись со все нарастающей мощью. Покуда наземные войска при поддержке самолетов, взлетавших с «Патрульных» конвойных авианосцев, вели боевые действия на суше, основные силы американской эскадры были брошены на захват других японских островных территорий. В ходе продолжительного рейда последним был захвачен атолл Улити, расположенный в Каролинском архипелаге и на полпути между Палау и Гуамом. Улити подвергся двухдневной «зачистке» с моря и воздуха. Вслед за тем к атоллу двинулись эскадренные тральщики, прокладывая путь транспортам и десантным кораблям. Высадка морского десанта и общевойсковых подразделений была произведена одновременно на всех пяти островах атолла. Однако там не оказалось ни одного японского солдата, а туземное население встретило новоявленных оккупантов вполне дружелюбно.