Одиссея для двоих
Шрифт:
Сначала он хотел увлажнить черный шарик просто слюной, но потом заметил под черными листьями журчащий фонтанчик. Пришлось подождать, пока холодная вода заставила шарик разбухнуть.
В конце концов-Мишель сунул шарик-передатчик в ухо, дождался реакции и, когда в ухе потеплело, выслушал тонкий бесплотный голос Центра.
“Агенту 27-Б — точка — вы с ума сошли — вопросительный знак — приказываю немедленно явиться в управление — точка — с этой минуты вас разыскивают как подозреваемого — точка — конец”.
Мишель весело
Город под ним сверкал тысячами огней. Море света отражалось в водах залива. Дальше виднелись длинные огненные змеи дамб и виадуков, соединяющих острова как жемчужины плавающего в заливе ожерелья. Еще дальше остров, где размещалось полицейское управление, фосфоресцирующим пятном лежал на черной спокойной воде. Остров сейчас походил на пробудившийся вулкан: во все стороны от него летели искры. Это стартовали эскадры охотников на одинокого стрелка Мишеля Местре.
“С этой минуты все против меня: и цеподы, и полиция, и черт знает кто еще, — подумал Мишель. — Знать бы, кто…”
Его взгляд блуждал по раскрывшейся перед ним панораме. “Где Инесс? — думал он, останавливая взгляд то на одной, то на другой яркой точке. — Здесь? Или здесь? Или…”
— Или гораздо дальше… — прошептал он, поднимая глаза к невидимому горизонту.
Он яростно отшвырнул окурок.
Тут же прожекторный луч прошил мрак над самой его головой. Он бросился наземь и вжался в траву. Луч скользнул дальше и уперся в стену дома.
На бетонную посадочную площадку опустилась одноместная машина. Мишель поднялся и побежал в конец балкона: оттуда было лучше видно. Прилетевший не зажигал света. Он в темноте открыл ворота ангара и завел туда авиетку. Мишель так и не смог разглядеть его лицо.
Через несколько минут выходящие на террасу окна засветились.
Мишель пригнулся, под прикрытием кустов перебежал к ближайшему окну и заглянул в комнату.
Да, это действительно вернулся Иоганн. В этот момент он как раз орудовал у домашнего бара: сооружал свой любимый лиловый коктейль.
Мишель постучал пальцем в стекло и шагнул в сторону, за простенок.
В комнате что-то хрустально зазвенело, и свет погас.
Мишель ждал.
Минут через пять в другом конце террасы открылось окно. Мишель негромко, но отчетливо произнес:
— Иоганн, это я!
Иоганн выглянул наружу и выругался. Мишель, ухмыляясь, влез через окно в комнату.
— Что, струхнул, сокровище мое?
— Какого черта?! — буркнул Иоганн и задернул шторы. — Я совсем уже было собрался стрелять! А это ты!
— Пошевеливайся, пошевеливайся! Умираю — пить хочу!
Иоганн включил свет. Комната оказалась миниатюрной кухонькой.
— Ты! — повторил Иоганн и положил Мишелю руки на плечи.
— Знаешь, Мелоун зол как черт! Я пытался было тебя защищать, но куда там! Да и, признайся, твое поведение трудно объяснить.
— Прежде всего мне хотелось бы знать, когда ты удостоишь меня стаканчика в твоем великолепном салоне? Учти, я все видел через
окно!Он ухмылялся с самым плутовским видом. Иоганн схватил его за руку.
— Ну так пошли!
Вдруг он остановился и вытаращился на Мишеля.
— Стой! Ответь-ка мне, как ты отыскал мой дом? Я же никогда не говорил тебе мой адрес!
Мишель пошарил в карманах и вынул бумажник Иоганна.
— Держи, да впредь опасайся жуликов, приятель! А лучше всего — пришей на карманы пуговицы.
Наконец они с бокалами в руках уселись в удобные кресла друг против друга, и Мишель сказал:
— Как ты думаешь, здесь меня искать не станут?
Иоганн поморщился.
— Всякое может случиться: им же известно о нашей дружбе. Психология Мелоуна для меня загадка. Знаю только, что он в ярости. Тем не менее мне кажется, что ему в последнюю очередь придет в голову идея искать тебя здесь. Собственно, что ты собрался делать?
— Займусь расследованием в одиночку, на свой страх и риск.
— Прости, но мне кажется, что это неразумно. Ты не сможешь использовать весь громадный потенциал полиции. Когда надо, Мелоун в силах за шестьдесят секунд мобилизовать тысячи людей, с помощью машин изучить досконально сотни рапортов и досье. Почему же ты отказываешься от такой помощи?
Мишель нагнулся и поставил бокал на пол.
— Во-первых, — сказал он, — я порываю с вами со всеми. Возможно, в моем распоряжении и нет таких мощных средств, зато сохраняется инкогнито.
— А во-вторых?
— Если мне вдруг понадобится какая-нибудь секретная информация или потребуются особо крупные средства — только тогда, как исключение, я постучусь в твою дверь. Короче говоря, я хочу быть как можно менее связанным с полицейским управлением.
— Следовательно, мне уготована роль агента-двойника?
— Боже упаси, дружище! Как ты мог подумать, что у меня язык повернется предложить такое старому товарищу?! Ты останешься обыкновенным агентом… Только моим!
— Тебе никто не говорил, что ты циник?
— Говорили, и не раз! Правда, в каждом случае у меня было много хлопот, но зато такого мне уж больше не говорили. А меня еще в детстве отучили напоминать людям об их слабостях или недостатках. Вот ты же не скажешь колченогому: “Ты колченогий”? Или горбатому…
— Да ладно тебе!
Мишель поднял с пола стакан и осушил одним глотком.
— Слишком часто я тебя не буду беспокоить. А сейчас мне нужно изменить внешность и сменить документы, и чем скорее, тем лучше. Когда это можно будет устроить?
— Грим в шкафчике в ванной, а вот за документами придется завтра утром съездить в управление.
— Утром?! Немедленно!
Иоганн вытаращился на приятеля. Тот был серьезен. Шутки кончились.
— И поторопись, — сказал Мишель и стал раздеваться. — А я тем временем верну себе облик Аполлона.
— Тогда дай мне бумаги Барта, чтобы был предлог для появления в управлении. Скажу, что ты отдал их мне сразу после взрыва, а я совсем забыл о них.