Одиссея капитана Балка. Дилогия

Сколько у нас с Виктором Михайловичем времени для ответа на ваши предложения?

Где-то позади, за пастелью дождей, туманов и паровозного дыма остались красоты Швейцарии, промелькнул провинциальный городок Брегенец на берегу Боденского озера, – крошечный кусочек Австро-Венгерской империи на их длинном пути, и вот, наконец, Берлинский экспресс, с длинным, приветственным свистком, пересек границу Баварии.

И как будто по заказу германцев, составлявших большинство пассажиров поезда, в вагонные окна полились теплые, ласковые лучи закатного солнца. Кто-то в соседнем купе зычно затянул “Дойчланд, дойчланд юбер аллес”. И голос его не остался в одиночестве: под шнапс или французский коньяк встреча с Родиной особенно приятна...

Задумчиво наблюдая за проплывающим за окном пульмана сельским пейзажем, Петр Людвигович Барк вновь мысленно вернулся к событиям суточной давности, когда за два часа до отхода поезда, состоялась их вторая встреча с Владимиром Ульяновым. Всего-то десять минут в привокзальном ресторане. Но в итоге этого короткого разговора Барк и Лопухин де факто стали государственными преступниками.

Самому себе Петр Людвигович признавался в том, что до самой последней минуты он трепетно надеялся, что предложение Великого князя Владимира, Витте и банкирского клана Ротшильдов не будет принято ни эсэрами, ни эсдеками. Но Барк ошибся. Ровно наполовину. Да, эсэровский лидер Чернов прислал лишь короткую записку в три слова: “Приятно было познакомиться”, что и означало формальный отказ. Но Ульянов-Ленин, хоть и опоздав почти на час, вошел в зал привокзального ресторана лично...

– И все-таки, Алексей Александрович, почему именно эсдеки?

– По-моему, тут как раз все очевидно, Петр Людвигович, для меня, во всяком случае, – Лопухин неторопливо отхлебнул глоточек уже остывшего чая и аккуратно промокнул усы салфеткой, – Но не столько даже с профессиональной точки зрения правоохранителя, сколько исходя из логики нашего знакомства с обоими этими субъектами. Вы ведь заметили, что Чернов как личность очевидно слабее своего эсдековского визави?

– Безусловно.

– Но о чем это нам говорит? Это говорит, что явно растерявшийся от новости про освобождение иудеев, господин главный эсэр, будет ожидать коллективного решения их ЦК, в котором “правящее” большинство – Гоцы, Азефы и прочие Гендельманы, а сам Чернов – лишь внешний жупел и, по сути, белая ворона в их черной стае. Но жупел для них необходимый, позволяющий еврейским деятелям вроде Гершуни или Азефа без проблем дурить и рекрутировать молодых, восторженных русских идиотов для убийств государственных мужей Империи, чем-то особо не подфартивших жидам...

– И эти деятели будут ждать фактического выхода Указа?

– Естественно. В этом-то и вся соль. И еще – показательный момент слабости самого Чернова. Самое печальное, что голова у него действительно светлая. Вы почитайте его работы по сельскому укладу, на досуге. Не пожалеете...

Тут, что принципиально важно понимать. Помните, я Вам про Бунд рассказывал. Так вот, эта, чисто еврейская партия, как раз добивалась в первую очередь того, что решил даровать иудеям России Император. А вот в верхушке ПСР – там все много интереснее. Там хватает господ, которые считают, что на штормовой волне революции в России, которую они сознательно провоцируют, маскируясь в тени народовольческих пережитков имени Чернова, можно попытаться оформить еврейскую государственность.

– То есть?..

– Отколоть от России ее главную житницу в Малороссии, с Одессой и Крымом для полноты картины. И провозгласить там “демократическую Южно-Русскую республику”. В ней доверчивые, недалекие хохлы станут тягловой силой и вооруженной охраной. А господствующие ниши в государстве и социуме займут правоверные сыны Торы и Сиона.

– Вот даже как!?

– А Вы что думали, мой дорогой Петр Людвигович? Что у этих субъектов масштабы местечковые? Нет, господа эти мыслят весьма широко. Можно сказать – по-европейски, а не по-еврейски. Но, ясное дело, что ни Владимир Александрович, ни Сергей Юльевич, удовольствия такого им не доставят. И они, после того, как Виктор Михайлович им все изложил, поняли это прекрасно. Поэтому, в моем разумении, отказ партии эсэров был очевиден и предрешен.

– Но тогда зачем же...

– Зачем их было приглашать? Да, чтобы эсдеки почувствовали конкуренцию! – тихо рассмеялся Лопухин, – Жадность, она города сдает, знаете ли...

Хотя, лично я не сомневался, что именно эти джентльмены созреют быстро. И на то есть ряд объективных причин. Первая – это их главный идеологический постулат о свержении капиталистического строя. Нетрудно сложить два и два, чтобы понять, что нынешний ход дел лишь модернизирует и укрепляет в России капиталистические начала. Вторая – эсдекам, после исчезновения японской кормушки, критически нужны деньги. И третья – у господина Ульянова появился шанс безбоязненно свести свои личные счеты с семейной линией покойного Императора Александра Александровича, а мстительность азиата, как Вы должны бы были заметить, прямо-таки на физиономии у него написана.

Что же до его последней просьбы, то, конечно, мы попытаемся вытащить Красина и его подельников. Попытка – не пытка, а ассигнации многие двери открывают, и от камер тюремных в том числе. Но, насколько я понимаю, даже если не выгорит дельце, потеря сия не критическая. За Уралом и среди кавказских абреков у товарищей эсдеков еще как минимум три весьма эффективных банды мокрушников-экспорприаторов...

– Но, все-таки, Алексей Александрович, неужели Вы считаете, что силовая замена царя – это единственный, оставшийся выход в складывающейся ситуации?

– Скажите, о чем все вокруг твердят с первых дней царствования Николая? Верно: о наследнике. Слыханное ли это дело при сильном государе?.. И вдруг Ники переродился? Не верю я в сказки. Просто те люди, что нынче сгруппировались вокруг трона, развернули его в определенном направлении. А стоит ли России двигаться по такому пути?

– Но, послушайте, ведь Ульянов и его компания, принимая эти предложения, скорее всего, рассчитывают на то, что, получив доступ к парламенту, к национальным газетам, к губернаторским постам даже, смогут использовать все это для подготовки той же самой, вожделенной их “пролетарской революции”! Чем сейчас в Европе и занимаются...

– Безусловно, Петр Людвигович. Для чего же еще? – безмятежно улыбнулся, снимая пенсне, Лопухин, – Но ведь и мы не лыком шиты, не так ли?

– Совсем не разделяю я Вашего олимпийского спокойствия. Мы с огнем играем. Этот господин Ульянов – великий интеллектуал и, очевидно, упорный, уверенный в себе, в своих товарищах и своих идеях человек. Невольно сравнив его с Сергеем Юльевичем, я вынужден был признать, что это более чем достойные противники. А то, что он просчитал Ваши идеи наперед, для меня – несомненно. Но, понимая, что честной расплаты не будет, тем не менее, решил принять предложение...

– И это – замечательно, – неторопливо протирая платочком стекла своего зрительного прибора, констатировал бывший директор полицейского департамента, – Пусть только свою работу выполнят. Это сейчас главное.

Глава 2. Мотылек в улье стальных пчел

Рязань – Варшава, хоф-экспресс кайзера Вильгельма II “Пройсен”. Март 1905-го года

– И все-таки, Михаэль, военная медицина – штука весьма практичная, – задумчиво протянул Вильгельм, кое-как натянув рейтузы и с трудом застегивая клапан одной рукой, – мои обожаемые господа лейб-медики, ради одной-единственной инъекции в зад, заставляют обязательно переодеться в исподнее и возлечь на ложе. Да еще после всего полученного удовольствия минут двадцать встать не дают. С Вами же, мой дорогой, не в пример проще! Подойти к столу, спустить штаны, повернуться...

Бац! И все готово!.. Кстати, это просто моя задница попривыкла, или Вы к ней так приноровились, но я уже пятый раз совершенно не чувствую первый момент укола!

– Все дело в иглах, Ваше величество.

– Вот как? И что же в них у Вас такого удивительного?

– Заточка. Дело в том, что когда мы недавно общались с моими друзьями по экипажу “Варяга”, я обмолвился, что мне очень неприятно причинять Вам дополнительную боль своими уколами. И тут, совершенно неожиданно, Василий Балк заставил меня показать ему иглу от шприца. Я принес, естественно, хоть и не понял смысла этой просьбы...