Одиссея капитана Балка. Дилогия

Судя по всему, и Сергей Васильевич был под впечатлением от глубины восприятия Балком проблем и поразительных по неожиданности вариантов их решения. Зубатов азартно, но безупречно логично спорил, сыпал аргументами и контраргументами, отстаивая свое мнение, увлеченно чертил новые варианты на отдельном листке, заставляя Балка прорисовывать логические связи так, как их видел сам Василий...

Но вот, неожиданно для собеседника, Зубатов вдруг встал и прошел к большому шкафу в “аппендиксе” кабинета, отгороженном матерчатой ширмой.

– У меня тут диван стоит. Так уж получается, что часто здесь ночую. А первый месяц, так и почти безвылазно тут сидел. Как медведь в берлоге. Ага, вот они...

Хочу я предложить Вам по рюмочке “Мартеля” за знакомство. Не откажетесь?

– Да с удовольствием. Только тогда и загрызть бы чем.

– Есть и закусочка какая-никакая, кроме варенья. Только вот вместо хлеба просвирки одни остались, устроит?

– Вполне. Грешить, так грешить.

– Стало быть, за знакомство.

Коньяк, приятно согревая, растекся по телу.

– Василий Александрович, знаете, я честно говоря, даже не предполагал, что смогу встретить столько логики и глубиного понимания сути наших задач в таком молодом человеке, как Вы.

– Да полно Вам, Сергей Васильевич, вся логика то из схемы этой проистекала.

– Как на счет логики из схемы, не знаю...

Но в Вашем лице ожидал увидеть совсем иного человека. Героя – да. Сорвиголову, готового ради Императора в одиночку штурмовать вражескую столицу – да. Гвардейского офицера и друга Великого князя, свысока взирающего на еще недавно опального шпака, которого Императору заблагорассудилось впихнуть в это кресло – да.

“Логика из схемы”? Ответьте-ка мне, мой дорогой капитан: а схемка эта самая – не Ваших ли рук дело?.. И взгляд. Глубокий. Внимательный. Оценивающий. Глаза в глаза... с такой вот бесподобной, запрятанной в самую глубину, хитринкой матерого хищника, знающего, что добыче уже никуда не улизнуть.

“Черт! А как он меня бесподобно расколол!.. А я-то, старый дурень...”

– Что ж. Молчание знак согласия, нет?

– Ну, как Вам сказать...

– А и не надо ничего говорить. Просто мне, по роду работы, приходилось разных людей видывать, Василий Александрович. По большей части людей неординарных, талантливых. А вот дважды жизнь сводила с людьми гениальными. Теперь, судя по всему, – уже трижды.

И не стоит скромничать. Когда я был переведен в столицу из Первопрестольной, тоже на сходные темы рассуждал. Однако настолько стройной и логичной системы в голову не пришло. И опыт мой и Ваш нечего сравнивать. Но ведь и другим тоже не удалось! А головы светлые думали. Сейчас, на ЭТО глядя, просто диву даюсь: как можно было два и два не сплюсовать. Однако ж, не сложилось...

За Вас, мой дорогой. Я счастлив, что Николаю Александровичу посчастливилось обратить на Вас внимание.

– Тогда уж, позвольте Сергей Васильевич, правильнее будет – за Императора!

– За Императора...

– Да, кстати, Василий Александрович, простите, чуть не запамятовал. Вам ведь для оборудования гимнастического зала будут нужны спортивные снаряды?

– Безусловно.

– Чтобы Вам время не терять, Игорь Андреевич Вам вырезки сделал, так что все, что в Питере продается у него на карандаше. Отметьте только...

А, вот он и сам заглянул, мы его и попросим сейчас!

– Сергей Васильевич, простите, но велели сразу доложить. Медников вернулся.

– Только со своими?

– Нет, кого-то привез.

– Ясно. Разместили постояльца?

– Так точно. Евстратий Палыч прошел к себе, пальто снять.

– Зови немедленно. Мы его ждем с нетерпением...

– Сергей Васильевич, пока мы еще вдвоем, еще один момент.

– Конечно, слушаю Вас.

– Я должен вручить Вам конфиденциальное письмо от Государя. Он передал мне его для Вас позавчера, после напутствия на службу по Вашему ведомству. Вот оно...

Экспресс с Финляндского отходит ровно в 19. Времени еще более чем, извозчика на Невском взять – не велика проблема, да и здесь, в переулках у кабаков бывает, стоят. Но все равно: лучше выйти заранее. Значит – пора...

Билет, документы, хронометр. Это все уже по карманам. Вещи: бритва, мыло, тюбик “Дентина”... Ох, и где же ты, мой любимый “Колгейт” с фтором! Зубная щетка... так называемая. До нормальных щеток нам пока тоже еще ох как долго. Как и вообще до вменяемой химии полимеров. Ничего, зато воздух чище. Главное – деньги не забыть. Здесь? На месте. Посидеть на дорожку. Ну-с, как там в зеркале? Нормально. Если что-то готовишь долго и аккуратно, а не в попыхах, да сгоряча, то всегда получается нормально.

Из зеркальной рамы на нас смотрит пожилой джентльмен с седой шевелюрой и бакенбардами, такими же густыми, но аккуратно постриженными усами и моноклем в глазу. Одет – с иголочки. На взгляд – немного за полтинник. Серьезный деловой человек уезжает по делам. Комивояжор, скорее всего. Да, и саквояж, конечно. В нем главное: бумаги. В них все умно. Без меня все равно ни черта не поймешь...

Внизу яростно храпит вадиков разлюбезный Оченьков. Хором с напарником из их ветеранской кодлы. Иногда даже в такт. Дворник много тише, интеллигентно так посапывает, по-столичному. Видимо, угощение пришлось кстати, раз было так “на ура” воспринято. И спать вам теперь, голубчики, до завтрашнего обеда. А как прочухается этот дурень, подумает, что я ушел по делам не добудившись, так что даже есть шанс, что тревогу забьют, когда я буду уже в Гельсинкфорсе. А там уже ждут: агент Вестингауза в Германии с билетами на всю дорогу и приглашением на майский конгресс в Вашингтоне. И никаких лишних формальностей. Приятно иметь дело с деловым человеком...

Надежда Андреевна, конечно, расстроится. Но, что поделаешь, дорогая, – утешайся скорее. Доброй, домашней вдовушке давно пора понять: в этой жизни – все мужики сволочи. А незаменимых – нет.

Итак: выходим. Перчатки не забыть, тросточку. Ну, господи благослови. Смилуйся, Царица небесная... Все! Мосты сожжены. Не дрефьте, господин кандидат технических наук. Академиком ТУТ Вам стать не грозит никак. Поскольку, как только к нам в Питер прибудет господин “Печеное Яблоко”, а это по моим расчетам произойдет послезавтра вечером...

Нет уж, лучше не думать о такой перспективке. Спасибо недотепе Вадику за то, что как я его и просил, он телеграфировал из Москвы. Порт-артурцев в Первопрестольной они ждут сегодня. Так что через двое суток господин Колядин заявится сюда собственной персоной. Юный, румяный, красивый, но от этого вряд ли сильно подуревший. И явится он по мою душу. Или голову.

Надеяться на то, что я теперь – равноправный член их с Петровичем команды, мне не приходится. А “кто не с нами, тот...” Хотя, как знать? Может, Вадик с Петровичем его людоедские инстинкты и пересилят, но... но вот в это мы не верим вообще. Ни на йоту. Как бы вообще Кол не скрутил глупышу Вадику голову первому... Поэтому проверять на собственной шкуре поглупел или нет милейший Василий Игнатьевич, – на это у нас нет ни малейшего желания. Шансы после встречи для меня – меньше 0,5-и изначально. А по мере “отжимки” хайтека и идей – плавно к нулю. По оси “жить”.