Одиссея капитана Балка. Дилогия
Шрифт:
Маслянистую, мутную, желто-зеленую воду главной реки Британии рассмотреть в белесом воздушном киселе было невозможно. Ее можно было только слышать. И обонять. Вдыхать этот истинный лондонский аромат, который, один лишь раз коснувшись ваших ноздрей, запоминается сразу и на всю жизнь. В нем, в особых пропорциях изысканного букета, сплелись дивные парфюмы гниющих водорослей, дохлой рыбы, нанесенного приливами из глубин Ламанша ила, и неизбывных миазмов уличных нечистот города, считающего себя столицей Мира.
Этой тошнотворной вонью Лондон пропитан от подвалов и до крыш. В разных пропорциях и концентрациях, но так он пахнет везде. Он
Аборигены к тому, что их родной город пахнет именно ТАК, естественно, привыкли. Пожалуй, уже на генетическом уровне. Как привыкли они к утренним умываниям из раковин с заткнутой сливной пробкой. Постепенно, как бывалые фронтовики свыкаются с тошнотворным, сладковатым запахом тлена, принюхиваются к этому навязчивому душку и чужаки, коим приходится бывать здесь достаточно регулярно.
Но для человека, попадающего в Лондон впервые, этот интимный штрих к портрету английской столицы становится полным откровением. Сравнимым по силе морального воздействия лишь с моментом, когда желанная, очаровательная женщина ложится с Вами в постель, не посетив предварительно ванной комнаты...
Видавший виды, пошарпанный трудяга “Майнц”, чьи трюмы были задраены еще с вечера, поскольку проверка груза, составление коносаментов, равно как и все остальные портовые формальности, его пожилой капитан и владелец Ульрих Рогге закончил еще до захода солнца, был готов к отплытию. Уйти он мог еще вчера. Ведь вечерние туманы в апрельском Лондоне, в сравнении с утреними, кажутся лишь легкой дымкой. Но...
Обычное дело: несколько матросов до сих пор не вернулись на борт из портовых кабаков. Другой шкипер плюнул бы на это и давно снялся. Еще пара заходов здесь, потом до Данцига, домой доползти, – это вам не через Атлантику в ноябре бултыхать. Да и экономия, опять же, какая никакая. Ушел бы и сам Рогге. Но только не в этот раз.
– Дитрих! Ну, что у тебя там?
– Тихо пока, капитан. Где их только черти носят? Герр Рогге, а если парни, того... Слиняли?.. Сегодня-то мы точно уйдем?
– Точно. Не задавай дурных вопросов. Пусть Магда твоя потерпит малость. Только горячее будет...
О! Тише. Ну-ка, слушай!.. У тебя уши получше, – не наши ли там горланят? Может, заплутали в киселе этом? Не бултыхнулись бы. Давай, беги вниз, помоги там, если что...
Из тумана, со стороны прохода на причальную стенку между двумя огромными портовыми пакгаузами, медленно приближаясь, доносилось нестройное:
Auf Deck, Kameraden, all auf Deck!
Heraus zur letzten Parade!
Der stolze “Warjag” ergibt sich nicht,
Wir brauchen keine Gnade!
– Ребята! Шульце? Вилли? Это вы так орете? Где вас черти морские носят, говнюки несчастные?
– Да, да! Это... есть мы! Колоссально, Гюнтер! Нас ждали! Слышишь? Это Дитрих. Макс! Очнись, урод. Пьяная скотина-а... Дитрих пришел тебя встречать. Он тебя повезет к мамочке... с папочкой! Они подотрут твой мокренький, расквашенный носик, свинья вонючая...
An den Masten die bunten Wimpel empor,
Die klirrenden Anker gelichtet,
In sturmischer Eil` zum Gefechte klar
Die blanken Geschutze gerichtet!
– Эй, Шульце! Ну, где вы?
– Да, Дитрих!.. А мы тебя видим... ха-ха-ха!..
Навстречу вахтенному матросу из тумана
медленно выдвигалось нечто темное и бесформенное, что при ближайшем рассмотрении оказалось двумя моряками, тащившими болтавшегося между ними как мешок с тряпьем, третьего. Еще один морячек, слегка пошатываясь и изредка спотыкаясь, брел чуть поодаль...– Господа, как все прошло? Почему задержались так, Василий Александрович? – полушепотом осведомился “Дитрих”, быстро подойдя к живописной группе.
– Нормально, Юра. Все нормально. Вчера эсдеки на съезде заседали аж до 23-00. Так что пока товарища Литвинова окучили, пока переодели, угостили, пока то да сё. Старик себя правильно вел? – так же полушепотом ответил тот из моряков, кто шел налегке.
– Вполне. Все готово. Как туман сойдет хоть немного, сразу уходим. Хвоста не было?
– Был. Поэтому фокус с переодеванием пришлось проделать дважды.
– А филеры?
– Дня два-три они их точно не найдут. Потом, – возможно. Но этот их Лондон и сам так воняет!.. Да чтоб я сюда еще хоть раз...
– Ой, не зарекайтесь, Василий Александрович.
– Ой, не каркай, Юрий Андреевич. Портовые? Коносаменты?
– Все в порядке. Как этот?
– Мы влили в него почти полторы бутылки виски. Пытался брыкаться, как понял, что к чему... секунд пять. А потом стал умничкой и паинькой, сам стал ее родимую кушать. Ибо с яйцами так вот запросто расставаться ну, очень не захотелось, и лучше без лишних эксцессов проследовать по протореной три дня назад Лазарем Борисовичем дорожке. Да, у него комфорта побольше на датском пакетботе. Но ведь он и не ломался, как этот...
– Далее по плану? Никаких изменений?
– К чему вопрос? Наша часть здесь выполнена. С “Майнцем” его отсутствие точно не свяжут. Теперь к ирландцам, а потом доставим наше сокровище по адресу. Председатель лично собирается встретить главного казначея РСДРП(б), агента британской разведки и мировой закулисы в одном флаконе. Много интересного эта головка черненькая знает...
Да, зря все-таки, товарищ Ульянов отказался. Да еще в столь желчно-ехидной форме. Жаль! Но – ладно. Что выросло, то выросло. Сам выбрал. А это уже без нас. Рачковский и его мужики с “закрытием” эсдековского сходняка справятся сами.
– Когда сообщим Рогге, что возможно пойдем в Ревель вместо Данцига?
– Сначала – квитанция в Дублине. Может и не придется, если встреча там пройдет без накладок, уважаемые господа фенеи и иже с ними рискнут отправить в Санкт-Петербург своих представителей, а у нас в столице сочтут, что принцип “время – деньги” в нашей работе не менее важен, чем в бизнесе. Я все-таки надеюсь на вариант с миноносцем в Куксхафене. А если не получится, предупредим старика, когда будем в Балтике.
Так... подходим. Ну-ка, помогай, мужики подустали. “Беглый, неверный жених моей разлюбимой сестрички” торопится на Родину. А там его заждались уже. Запевай, ребята!
Aus dem sichern Hafen hinaus in die See,
Furs Vaterland zu sterben –
Dort lauern die gelben Teufel auf uns
Und speinen Tod und Verderben!
По прогибающейся стальной сходне, моряки быстро проследовали на борт. Причем один из той парочки, что тащила под руки отключившегося коллегу, пробурчал что-то невнятное, а затем, повинуясь согласному кивку более молодого товарища, легко, как пушинку вскинул на плечо бесчувственное тело, и уже через несколько секунд оказался на палубе вместе со своей ношей.