Одиссея креативной королевы

– Я протестую, - заявил Голдшер – эта стенограмма абсолютно неофициальная!

– Суд примет это во внимание, - снова сказал Роджер Брауни, - продолжайте, адвокат Галеви.

Адвокат Зюйд-Индской компании в третий раз развел руками.

– Высокий суд! Есть еще странность. Запись о том, что Гиперборейский клуб может управлять капиталами своих членов, добавлена в учредительные документы меньше месяца назад. Ранее, единственной легальной функцией Гиперборейского клуба было сохранение исторического наследия Британии, а единственным источником средств - благотворительные пожертвования. Новая редакция учредительных документов, как следует из сказанного, не может применяться к делу о наследстве барона Кестенвэла, поскольку на момент его гибели, этот клуб не мог легально заниматься трастом.

– Суд принимает этот аргумент, - сказал Брауни, - еще что-нибудь, адвокат Галеви?

– Нет, ваша честь, позвольте мне продолжить позже.

– Хорошо, присаживайтесь. Суд переходит к уточнению обстоятельств дела. Коллега Фирфайн, как я вижу, у вас есть вопросы к адвокату Гиперборейского клуба.

– Да, сэр председатель, - подтвердил австралиец Логрис Фирфайн.

– Что, ж прошу вас… Вы готовы, адвокат Голдшер?

– Да, ваша честь, - ответил Илайдж Голдшер, интуитивно чувствуя, что суд идет не в лучшем направлении для его клиента… И это еще мягко сказано.

Логрис Фирфайн полистал что-то на своем ноутбуке и поинтересовался:

– Мистер Голдшер, правильно ли я понимаю, что вы намерены доказать следующее: Гиперборейский клуб объединял капиталы базовых собственников, хотя эта форма деятельности была внесена в его устав с опозданием на 20 лет. Да или нет?

– Да, ваша честь, и это доказывается свидетельствами, которые я представил суду.

– …И, - продолжил Фирфайн, - вы намерены доказать, что барон Кестенвэл только управлял этим по договору траста, а с его смертью траст прекратился. Да или нет?

– Да, ваша честь. Это так, хотя договор траста был заключен в устной форме

– Мистер Голдшер, в какой форме барон Кестенвэл предоставлял отчеты по трасту?

– Простите, ваша честь, я не понял вопроса.

– Вопрос простой, мистер Голдшер. Вы утверждаете, что барон Кестенвэл не обладал собственным капиталом, а управлял чужими 15 миллиардами долларов доходных инвестиций. Представим себе даже, что норма прибыли была очень мала, 2 процента годовых. Все равно, за 20 лет управления, это должно было составить 6 миллиардов долларов. Можно ли посмотреть отчеты барона Кестенвэла об этих доходах? Он ведь должен был отчитываться перед Гиперборейским клубом, не так ли?

– Ваша честь, в клубе принят джентльменский стиль. Все отчеты и распоряжения по договору траста делались в устной форме. Такие люди верят друг другу на слово.

Австралийский судья артистично поморгал, будто увидел яркий мираж.

– Вы говорите интереснейшие вещи, мистер Голдшер. Скажите, а HMRC принимает официальные отчеты джентльменских клубов тоже в устной форме и верит на слово?

– Простите, ваша честь, вы сказали: HMRC?

– Да, я сказал: HMRC. Her Majesty's Revenue and Customs. Налоговая служба Британии. Скажите, как отражались инвестиции, доходы и реинвестиции в налоговых отчетах?

– Э-э… Я не могу сейчас ответить, но я сегодня же пошлю запрос бухгалтеру клуба.

– Не трудитесь, - сказал Логрис Фирфайн и постучал пальцем по экрану ноутбука, - я самостоятельно нашел эти данные, и оказывается, на балансе клуба никогда не было имущества на сумму больше 4 миллионов долларов, а годовой доход еще ни разу не превысил миллиона долларов, причем состоял только из пожертвований. Как вы это объясните, мистер Голдшер?

– Простите, ваша честь, но здесь ведь спор о наследстве, а не налоговый спор.

– Да, разумеется, - подтвердил австралийский судья, - но, коль скоро ваши аргументы опираются на косвенные данные, суд должен привлекать все данные такого рода, и в частности, данные финансовых отчетов и налоговых деклараций. Эти данные пока не подтверждают вашу позицию. У меня пока больше нет вопросов, сэр председатель.

Профессор Роджер Брауни кивнул и повернулся к Эйприл Крузо.

– Коллега Крузо, у вас, кажется, есть вопросы к адвокату Голдшеру. Приступайте.

– Да, сэр председатель, - сказала она и, после четко выдержанной паузы, обратилась к адвокату Гиперборейского клуба, – мистер Голдшер, передо мной та же стенограмма досудебных переговоров на Палау. В стенограмме сказано, что капиталы участников объединены не в легальном Гиперборейском клубе, а в его теневом отражении, так называемой Ложе. Названа сумма капитала: около 400 миллиардов долларов.

– Простите, ваша честь, - перебил Илайдж Голдшер, - это неофициальные домыслы.

– К порядку, сэр! – рявкнул профессор Брауни, - Не перебивайте судью!

– Простите, - буркнул Голдшер.

– Сумма капитала: около 400 миллиардов долларов, - повторила Эйприл, - и половина капитала принадлежит в равных долях Мастерам Ложи. Число Мастеров всегда 19, это традиция Ложи. А поскольку барон Кестенвэл являлся Мастером, его доля составляла примерно десять с половиной миллиардов долларов. Мистер Голдшер, я предлагаю вам подтвердить эти данные, или привести свои, если они у вас имеются.

– Простите, ваша, честь, но я не бухгалтер.

– К бухгалтерии, - заметила Эйприл Крузо, - относится только сумма капитала. А все остальное относится к традиции Ложи, или по сути к ее учредительному регламенту. Следовательно, это юридический вопрос, и вы должны это знать.

– Но, ваша честь! Я ведь сказал, что Ложа - это непонятная мистическая сущность, не имеющая отношения к официально учрежденному Гиперборейскому клубу.

<