Одна беременность на двоих

— А ты пробовала это с женщиной? — спросила я и тут же испугалась, что она обидится, но мне необходимо было найти хоть какое-то объяснение её поведению.

— Я из Рино, самого большого из самых маленьких городков, — ответила Аманда и включила музыку.

Что она хотела этим сказать, я не поняла, но в ту ночь спала на самом краю дивана. Впрочем, Аманда обзавелась подушкой для беременных и больше не нуждалась в моей спине. Эта мягкая сарделька полностью скрывала от меня её тело. Я видела лишь голову и щиколотки, которые Аманда скрещивала поверх подушки. Наверное, подушка лучше меня поддерживала спину и давала необходимый беременному телу отдых, потому что Аманда перестала демонстративно постанывать. А вот я почти не спала, списывая бессонницу на нервы, потому что зубрила историю искусств перед экзаменом и не могла ничего запомнить, хотя на самом деле… На самом деле я боялась признаться, что мне не хватает тепла Аманды — мне вдруг захотелось прижаться к плюшевому мишке Фуззи, который до сих пор лежал на моей кровати в Салинасе. Пусть между мной и Амандой была лишь тонкая подушка, я чувствовала себя жутко одинокой.

Жаль, что хозяева не разрешают держать в квартире животных, я бы с удовольствием завела кошку и спала с ней в обнимку. Я вытаскивала из-под головы подушку, сминала, прижимала к груди и плакала, потому что третью ночь подряд мне снилась мама. Утром я бежала за Лесси и зарывалась лицом в её мягкую длинную шерсть, крепко смыкая руки на холке, а она довольно тыкалась мокрым носом мне в лицо и даже слизывала ночные слезы тёплым языком.

— Ты не понимаешь, — цедила Аманда, стиснув пальцы на расставленных, чтобы не прижать живот, коленках. — Они обе станут думать о моём животе, а не о моих рисунках и картинах. Они не будут бесстрастны, потому что они бабы, а бабы всегда осуждают других баб — так было и так будет. Собственные неудачи они будут проецировать на кого-то слабого, кто сейчас в их власти. Ненавижу просмотры! Ненавижу, когда не могу доказать, что я права. Вот возьми наш вчерашний тест — машине плевать, беременна я или нет, она будет считывать только правильно заштрихованные коды…

— Да никто не будет смотреть на твой живот. Они давно оценили наше портфолио, а сегодня просто выскажут свою критику — никто не полезет переправлять твои оценки… Да и вообще, с чего ты взяла, что твой живот на что-то там повлияет?

— Да потому что они будут считать, что я безответственная, если не смогла предохраниться. А если я так халтурно отношусь к жизни, то и в учёбе я такая же. Да и зачем меня учить, если я всё равно ухожу в следующем семестре…

— Аманда, — я нашла в себе силы взять её за руку. — Прекрати! Твой живот не видно, поверь мне. Во всяком случае — сейчас, но они всё равно увидят его на итоговом экзамене в декабре, тогда ты его уже не скроешь.

— Я и боюсь этого! Боюсь, понимаешь? — Аманда сжимала мне плечи, глаза у неё блестели от готовых брызнуть слёз. — Я не хочу становиться стереотипной неудачницей, которую беременной бросил парень. Не хочу!

— А причём тут бросил?

— Да при том! Такова наша поп-культура, которая проповедует, что женщина не может решиться родить ребёнка без мужа. Все считают, что она делает это лишь вынужденно, когда мужчина её бросает. Они все будут меня жалеть, понимаешь? А я, я не хочу их жалости, потому что меня никто не бросал, потому что моему ребёнку не нужен отец. Потому что мне не нужен муж! Да потому что мне вообще никто не нужен!

Аманда вскочила на ноги и вдруг схватилась за живот.

— Ой, — второй рукой она оперлась о стену. — Что-то потянула. Ай…

Я уже была на ногах и со страхом смотрела на её перекошенное болью лицо. Я сначала потянулась к ней, но потом опустила руки, не решаясь коснуться. Аманда наконец подняла глаза и, заметив на моём лице растерянное беспокойство, улыбнулась уголком рта.

— Ничего страшного, я просто пережала что-то неправильной позой. Сейчас отпустит. Ой, да он дерётся. Дай сюда руку.

Я даже не успела протянуть ладонь, как она схватила её и приложила к боку живота. Я замерла, боясь спугнуть малыша. После субботнего ресторана Аманда не предлагала мне потрогать живот. Теперь же моя ладонь снова ощутила его податливую пончиковую мягкость, которая вдруг начала пузыриться, будто забродившее тесто. Это не было толчком, это было сравнимо с лопающимся о ладонь пузырём жевательной резинки. Однако от этого лёгкого прикосновения чужого нерожденного ребёнка я вздрогнула, будто бы он жил внутри меня самой. Моё сердце забилось чаще, губы приоткрылись в улыбке, а ресницы увлажнились слезами. Я вдруг поняла, что есть что-то выше нас, что позволяет сперматозоиду и яйцеклетке каким-то чудесным образом превратиться в человека, который потом будет так же гладить собственного ещё не родившегося ребёнка.

— Ты такая красивая сейчас.

Слова Аманды заставили меня вздрогнуть.

— Тебе не стоит убирать волосы, — продолжила она серьёзным тоном. — Сейчас уже не жарко. И вообще, ты не думала отрастить их подлиннее?

Аманда так странно смотрела на меня, будто собиралась писать с меня портрет. Её взгляд заскользил по моим глазам, носу, губам и стал опускаться ниже на грудь и дальше, пока не замер на моих нервно переминающихся кроссовках.

— Почему ты постоянно в штанах? Тебе не нравятся юбки? Сейчас ведь тепло и колготки не нужны, почему бы не одеться более женственно?

Я вновь пожала плечами, сунула руки в карманы джинсов и принялась нервно выстукивать дробь большими пальцами.

— В книгах по психологии написано, — растягивала Аманда, — что, когда большие пальцы наружу, это говорит о сексуальной неудовлетворённости женщины…

Я быстро вынула руки из карманов и сжала пальцы в кулак. Аманда ничего не добавила, собрала кофту на животе складками, чтобы задрапировать бугорок, и пошла к выходу нацепить сандалии. Она не присела, а лишь задрала ногу, прислонившись к стене. Наверное, я должна была ей помочь, но я боялась предложить свою помощь. Я лишь сказала, что сяду за руль, на что она ответила, что хочет повести машину сама, чтобы успокоиться.

Я вновь следила, как она любовно расправляет на животе ремень безопасности, и даже почувствовала укол зависти. Я невольно коснулась собственного живота, но тут же отдёрнула руку и скосила глаза на Аманду в надежде, что та не заметила мой жест. Она завела машину и вырулила из подземного гаража. Из динамиков снова лилась классическая музыка. Аманда даже взяла в библиотеке краткую биографию европейских композиторов и читала её, хотя я не могла понять, как у неё хватает времени на чтение чего-то, кроме заданных по литературе книг. Впрочем, книги большей частью мы продолжали слушать во время прогулок с Лесси. Слушали мы их на одном плейере с помощью одной пары наушников, поэтому шли всегда плечо к плечу, чтобы окончательно не порвать тонкий провод, соединяющий два динамика. Книги были начитаны без музыкального сопровождения, но моим постоянным фоном было учащённое сердцебиение от близости Аманды, с которым я ничего не могла поделать. Что же, что же происходит со мной? Приходивший на ум ответ меня совсем не устраивал…

Мы молча дошли от университетской парковки к корпусу Арта и Дизайна. Впервые с пустыми руками, и я не знала, куда деть руки. Сначала я по привычке сунула их в карман, но обнаружив большие пальцы снаружи, быстро вытащила их и стала нервно размахивать руками, будто марширующий малыш. «Все психологи — дураки! — возмущался мой внутренний голос, — у меня просто слишком узкие джинсы с неимоверно маленькими карманами, в которых вся пятерня не умещается».

Я рассматривала попадавшихся навстречу парней, но так и не отыскала никого, с кем хотелось бы поцеловаться. Тогда я стала смотреть на девушек, но результат оказался тем же. Тогда я принялась с особым интересом всматриваться в восточные лица, пытаясь понять, чем китаянки и японки так привлекают белых мужчин, потому что миф об их покорности в качестве вторых половинок меня не очень удовлетворял. Наверное, всё-таки они знают какие-то секреты от гейш. Сразу вспомнился фильм «Дневники Гейши», загадочные выбеленные лица, ярко-красные губы и сколотые наверху деревянными шпильками волосы… Меня такие девушки не привлекают. В их глазах я ничего не могу прочесть, кроме восточного мрака… Кажется, они прищурены от вечной насмешки… Наверное, я просто не мужчина, поэтому и не понимаю, что те находят в восточных красавицах.

— Ну и почему нет? Что, у вас есть на викэнд какие-то особые планы?

Я вздрогнула, поняв, что отключилась от действительности и даже не заметила, что рядом с нами остановились Мэтью и Джек. Наверное, я даже с ними поздоровалась на автомате, но последующий разговор полностью пропустила.

— Ничего особенного, — обворожительно улыбнулась Аманда. — Всё, как всегда. Если ты до сих пор не заметил, то нам с Кейти хорошо вдвоём и без вашего участия. Так что, извини.

Я замерла, почувствовав руку Аманды на своей талии, там где уже не было футболки. Она скользнула пальцами выше по моей спине прямо к лопаткам, беспардонно задирая ткань. Лица парней остались непроницаемыми. Я же надеялась, что не вспыхнула. Аманда не остановилась. Она, как кошка, скользнула своим плечом по моему и, будто слизывая молоко, прошлась языком по моей щеке.