Одна Галактика на двоих

Следующим помещением на «Блазаре», которое Авьем удалось подробно изучить, оказалось кафе. Всего несколько столиков каплевидной формы, барная стойка, тот же темный аконит, что и везде, и очень высокие стулья, рассчитанные явно в основном на мужчин. Стол для них был уже накрыт, и было видно, что Мешшех позаботился обо всём заранее. Это тронуло ее, и Авьем поняла, что все больше и больше поддается романтическому очарованию этого вечера, практически теряя волю.

Не удержавшись, она подошла к прозрачной стене, чтобы полюбоваться видом на хорошо освещенный пустынный космодром, и, почти счастливая, обернулась на Мешшеха, стоявшего рядом:

– Спасибо тебе, что привел меня сюда.

– Мне не менее приятно, чем тебе, – улыбнулся он. – Пойдем за стол?

– Да, – согласилась она. – Я как раз хотела спросить тебя, чем так одуряюще вкусно пахнет?

– Это сок тхайи, его на Горре любят почти все, – улыбнулся Мешшех, указывая ей на кувшин с соком.

Он наполнил ее стакан, как только они сели за стол, и Авьем издала стон наслаждения после первого глотка:

– Это восхитительно. Я его раньше не пробовала, как и половину из этих блюд, – сказала она, окидывая взглядом все, что стояло между ними на столе, включая наполненные доверху тарелки, блюда, кувшины и соусники.

– Я сейчас расскажу тебе обо всем. Но сначала попробуй жареный орешек, – сказал Мешшех и положил ей на тарелку нечто полукруглое размером с половину тарелки.

– Орешек? Разве им не полагается быть маленькими? – засмеялась Авьем.

– Строго говоря, это плод. Но мы называем его орехом тука, – весело отозвался он. – Он вкуснее всего, если пожарить на костре, а на корабле мы используем гриль.

После рассказа об орехах Мешшех перешел к овощам и салатам, а затем – к злакам, хлебу и фруктам.

Авьем слушала его и не спеша дегустировала все блюда, большая часть которых ей очень понравилась. Что-то она уже пробовала в миссии, но не все – там был дефицит горианской еды, и она, как и все местные, старалась выбирать местную еду, чтобы не объедать горианцев, которые скучали по дому.

Здесь же можно было съесть столько экзотических деликатесов, сколько она хотела, и около получаса спустя Авьем почувствовала, что даже объелась. За это время Мешшех рассказал ей не только о горианской еде, но и о своем детстве и семье.

Так она узнала, что на Горре у него есть два брата и сестра, и его мама умерла много лет назад, а отец теперь женат на землянке, которая была одной из первых землян на Горре.

– Когда я был маленьким, на Горре не было ни одного инопланетянина, – добавил Мешшех. – Сейчас все быстро меняется.

– Когда я была маленькая, на Кастимии было так же, – улыбнулась Авьем. – И телепаты еще оставались в меньшинстве.

– Расскажи о своей семье, – попросил он, но прежде, чем договорил, почувствовал ее эмоции и осекся.

– Да. Они все умерли, – кивнула Авьем, встретив его сочувственный взгляд. – Но я могу немного рассказать.

– Расскажи, – кивнул он, не сводя с нее глаз.

– Мой папа был очень простым человеком: он чинил кары и любил меня, как умел. Он покупал сладости, водил гулять и на аттракционы, иногда мы с ним ездили купаться, – сказала Авьем. После длинной паузы она добавила:

– Он погиб на работе, очень глупо, его ударило током.

– Мне очень жаль, – сказал Мешшех, погладив ее по руке. – А твоя мама?

– Маму я плохо помню. Только то, что она была красивая.

– Не сомневаюсь, – медленно ответил он, не открывая взгляда от ее лица, и Авьем улыбнулась сквозь непрошеные слезы. – Кто из них был телепатом?

– Никто. Только моя тетя. Она начала меня учить, а потом заставила папу раскошелиться на уроки.

– И когда же ты получила базовый уровень?

– Базовый? – переспросила она, нахмурившись.

– Да, минимальный. Когда точно чувствуешь все эмоции и можешь делать вот так, – пояснил Мешшех, послав ей улыбку.

Авьем снова нахмурилась, а потом засмеялась:

– Издеваешься, да?

– Нет, почему? – серьезно переспросил он.

– Но я умела это всегда. Разве не у всех телепатов так? – с новым смешком спросила она.

– Нет. А ты точно ничего не путаешь? – переспросил он, и Авьем почувствовала в его эмоциях замешательство.

– Ну, я не знаю, – невольно засомневалась она. – Я правда не помню, чтобы училась этому. Но, может, тетя научила меня года в три.

Мешшех кивнул, на этот раз удовлетворенный ответом, и осторожно спросил, что случилось с ее тетей.

– Она тяжело заболела, как и мама, – ответила Авьем. – Это было три года назад, и я на самом деле до сих пор не до конца смирилась с этим. Мы были близки, по-настоящему.

Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы остановить слезы.

– У тебя недолеченная травма.

– Да, но меня нельзя лечить, потому что меня нельзя сканировать, помнишь?

Он кивнул:

– Я с таким никогда не сталкивался. Насколько тебе больно от этого?

– На десять из десяти, если честно. Единственный раз, когда это попытался сделать мой первый учитель-телепат, я потеряла сознание от болевого шока спустя секунд пять или около того, – бесстрастно ответила Авьем. – Он даже не успел остановиться, когда я закричала. Думаю, этот бедолага до сих пор боится сканировать кого-либо. А диагноз мне поставил горианский врач, который просканировал его. И он тоже сказал, что никогда прежде не сталкивался с этим.

– Я искал информацию об этом синдроме, но пока не нашел. Мне нужно вернуться на Горру, чтобы связаться с хорошими врачами, – сказал Мешшех.

– Спасибо. Хотя, признаться, я рада, что никто не может меня просканировать. И прочитать мысли. Ну, кроме…

– Не смей, – сказал он, тоже улыбаясь, когда ее взгляд остановился на его губах.

– Потому что ты меня тогда поцелуешь? – кокетливо уточнила она.

– Нет. Я тебя уведу и отшлепаю.

– Серьезно?

На ее лице и в эмоциях, видимо, отразилось такое изумление, что Мешшех на этот раз рассмеялся вслух:

– Космос. Нет, конечно, маленькая. Неужели ты думаешь, что это было бы уместно на свидании?

– По правде, я не знаю. Меня всегда смешили эти ваши… традиции про наказания в уводе.

– Смешили? Почему?

На этот раз и удалось его озадачить – Мешшех даже улыбаться перестал.

– Ну, – сказала Авьем, которая как раз присматривала себе самый маленький кусочек десерта. – По-моему, в этом есть что-то игровое. И даже эротичное, – сказала она, взмахивая в воздухе кусочком дьямы перед тем, как положить восхитительное лакомство в рот.