Одна на две жизни

— На, пей…

«Пей»? Изумленная Агния распахнула глаза и чуть не упала в обморок от ужаса — от падения спасла стена, к которой она привалилась.

Ладонь Ариэла была в крови, сочившейся из глубокого разреза. Кровь собиралась крупными каплями, и незнакомец, стоя на коленях и трясясь от волнения и жадности, хлюпая и причмокивая, слизывал их, иногда присасываясь к разрезу.

— Ну, хватит. Все-все, хватит, я сказал! — Отдернув ладонь, Ариэл ударил незнакомца свободной рукой в плечо. — И проваливай, пока я твою собственную кровь не выпустил.

Он взмахнул шпагой, и незнакомец шарахнулся прочь. Сперва пополз на четвереньках, потом вскочил и, пошатываясь, бросился бегом.

— Спасибо! Спасибо, — слышался дрожащий, захлебывающийся голос. — Уважил… век помнить буду! Если что — сочтемся… Спасибо!

Ариэл смотрел ему вслед, пока тот не выскочил из проулка с другой стороны. Только после этого он повернулся к Агнии:

— Ты как? В порядке?

Она только кивнула, все еще крепко обнимая фонарь.

— Тогда пошли.

Ариэл силой разжал ее судорожно сведенные руки, забирая фонарь, схватил за локоть, выводя на улицу. Агния не сопротивлялась, но ноги ее подкашивались от усталости и пережитого страха. Сделав несколько шагов, она просто прислонилась к стене, борясь с дурнотой. Мужчина тихо выругался, поставил фонарь на мостовую и притянул Агнию к себе. Она прижалась к нему, цепляясь за плащ на груди.

— Испугалась? — Он тихо погладил женщину по спине.

Агния кивнула головой. Тогда Ариэл чуть отстранил ее — ровно настолько, чтобы приподнять двумя пальцами за подбородок лицо и поцеловать.

Первое прикосновение его губ было тихим и осторожным, словно крылышко бабочки или перо птицы. Агния не оттолкнула его, и он осмелел, обнимая ее теснее, прижимаясь сильнее и целуя все настойчивее. Это было совсем не то, что нежные пылкие поцелуи Марека, и уж конечно не то, что она испытывала, когда ее ласкал призрак. Невольно отдавшись новым ощущениям, Агния тихо застонала сквозь зубы, обвила руками шею мужчины…

И он тут же прервал поцелуй, наклонился и поднял ее на руки. В другое время она бы тут же стала вырываться, но не сейчас. Пусть делает с нею, что хочет. Не убьет же? Продолжая обвивать руками его шею, она склонила голову ему на плечо.

— Ты откуда взялся? — пробормотала негромко.

— Шел.

— Просто шел? — Она выпрямилась, взглянула на его профиль, такой близкий сейчас, что даже в темноте можно было рассмотреть каждую черточку, каждую морщинку в уголке глаза, каждую горькую складочку возле губ. Красивый мужчина. Красивый и… опасный.

— Угу. — Он не смотрел в ее сторону и не видел выражения глаз Агнии. — Увидел тебя. Пошел следом. Это случайность, что мы встретились.

Агния кивнула. Да уж, счастливая случайность. Если бы не Ариэл, этот тип бы ее убил.

— Кто это был? — помолчав, поинтересовалась она.

— Вампир. Ты что, не знала?

— Нет. — Она отчаянно помотала головой. — Настоящий?

— Нет, из папье-маше. Вот такие они и есть на самом деле, а не как в ваших дамских романах.

— Жуть какая. — Агнию передернуло при воспоминании о худом изможденном лице, нездорового цвета коже, красных воспаленных глазах, кривом изломе губ, под которыми виднелись неровные огромные зубы странного грязно-желтого цвета. — И… он хотел крови?

— Да.

— А т-ты…

— Я с ним поделился.

— Кровью?

— Да. Он больной.

Агния опять помотала головой. В книгах вампиры были другие — молодые, красивые, богатые и здоровые. Большинство из них вообще отказывались пить кровь людей из соображений гуманизма, переходя на искусственные заменители и кровь животных. Все как один знали толк в женской душе. И главной героине в объятиях такого красавца была гарантирована вечная молодость и неземная любовь. Прочитанное в книгах как-то не сочеталось с грязным дрожащим изможденным стариком, с противным чмоканьем слизывающим текущую из раны кровь.

— Где ты был? — помолчав, поинтересовалась Агния.

— Ходил по делам.

— У тебя есть дела?

— Да.

— А… где ты ночевал?

— Не твое дело, — сказано это было таким тоном, что Агния чуть не обиделась и поэтому продолжила расспросы:

— В общежитии или… ну… у нее?

— Не болтай. — Он говорил отрывистыми фразами, словно выталкивая слова.

— Ты не думай, я ничего такого не хотела…

— Помолчи.

Агния обиделась. Она хотела только поблагодарить за помощь и действительно ничего такого не имела в виду!

— Между прочим, спасибо. За то, что ты… меня… ну, спас.

— Между прочим, пожалуйста! — коротко бросил он.

Ну и вот чего он злится?

До дома добрались только через час. Навстречу бросилась заспанная Лимания, заблеяла, всплескивая руками. Ариэл помог Агнии подняться на второй этаж, усадил в кресло у камина, разжег огонь, пока сатирра торопливо готовила горячий грог. Укутал пледом ноги и, дождавшись, пока весело разгорится пламя, отступил к дверям:

— Я пошел.

— Куда? — слабо встрепенулась она.

— Не знаю. До ночлежного дома далеко… До утра — тоже. Полночь. — Он взглянул на часы над камином. — Поброжу по улицам, если ночная стража не остановит.

— Тебе некуда идти?

— Догадалась. — Он нервно дернул уголком рта. — Да, некуда. Из общежития меня вышибли. Постоялые дворы уже, наверное, заперлись до утра. Своей квартиры не было отродясь. А в тюрьму, несмотря ни на что, все-таки неохота!

Агния обиделась. Как он мог с нею так разговаривать? И это после всего, что он для нее сделал? А что, собственно, он сделал? Спас сегодня от нападения? И позавчера тоже… Раны на кистях до сих пор не зажили. А он ее еще и на руках тащил полгорода… И с вампиром дрался этими самыми руками…

— Оставайся, — пробормотала она, не зная, что будет делать, если он согласится. — Тебе повязку сменить надо.

— Спасибо за заботу, — с сарказмом промолвил он, — спать мне, как я предполагаю, следует внизу, в комнате для прислуги?

Агния кивнула, чувствуя себя скверно.

— Поторопи, пожалуйста, Лиманию, — промолвила она. — И пусть принесет свежие бинты.

Он кивнул, выходя из комнаты и оставив молодую женщину в смятении чувств. Но это смятение переросло в панику, когда Ариэл вернулся один. Выложил ей на колени два бинта, поставил на стол бутылку вина, полез в буфет за бокалами.

— Ты что делаешь?

— Твою горничную я отослал спать, — грубовато объяснил он, откупоривая вино и разливая его по бокалам. — У нее так тряслись лапки, что ничего путного она бы все равно не приготовила. На, выпей. Тебе надо успокоиться. А заодно отметим твое чудесное спасение…

— И сменим тебе повязку, — перебила Агния, пока он не сказал что-то еще.

Отец Мило не мучился бессонницей — работа на свежем воздухе выматывала его настолько, что молельщик к концу дня обычно уставал и засыпал как убитый. Тем более что среди ночи дважды надо было вставать на молитву, прерывая сон. Он давно научился засыпать сразу и глубоко, пользуясь редкими минутами отдыха и покоя.