Одна, но пагубная страсть

Еще с полчаса мы продолжали беседовать в том же духе — он проверял меня на прочность, а я прикидывалась дурочкой. Потом я начала клевать носом, а затем и вовсе уснула.

Пробуждение вышло не из приятных. Голова моя покоилась на груди Матвея, он крепко спал, обняв меня, а в дверях стоял Гоша и возмущенно ораторствовал:

— Одиннадцать часов, а все спят! И никому до меня никакого дела, а я, между прочим, есть хочу.

— Надо его в тюрьму определять, — недовольно отозвался Матвей.

— Ага, там макароны дают, — поддакнула я.

Игорек что-то пробормотал себе под нос и удалился.

Зато появилась Ленка. Стало ясно, что поспать больше не удастся, и я стала готовить завтрак. Потом Матвей отправился к своей машине, кляня на чем свет стоит полковника. Запаска у него была одна, а спущенных колеса два, что настроения ему не прибавляло. Гоша изображал смертельно больного, чем очень радовал Ленку. Она рыскала по дому в поисках лекарств и прикидывала, чем бы его еще подлечить, а мне делать было нечего, и я устроилась в шезлонге с видом на куст роз и на многострадальный пион, прихватив любимый детективчик. Теперь сцены соблазнения интересовали меня даже больше, чем развитие сюжета. По пути я придумала потрясающий диалог, но к середине забыла начало, так что воспроизвести его при всем желании не смогла бы и огорчилась. Вдруг у меня зазвонил мобильный. Я взглянула на определитель номера и с некоторым беспокойством поняла, что звонит Гоша Куценко, то есть Алексей, охранник клуба «Босяки», которого мы несправедливо причислили к бандитам. Я ответила и услышала его взволнованный бас.

— Катюха, ты где? — спросил он.

— Тебе-то что? — удивилась я.

— Ну.., я так просто.., интересуюсь. Слушай, поговорил я тут с ребятами, один человек согласен с тобой встретиться и потолковать.

— О чем? — на всякий случай спросила я.

— Как о чем? О Диме твоем.

— А кто он.., этот человек?

— Ну.., серьезный человек. Как раз такой, какой тебе нужен.

— И давно он решил со мной поговорить?

Казалось бы, простой мой вопрос привел Алексея в замешательство.

— Короче, так. Хочешь — приходи в «Слоновью стопу» в 14.00. Знаешь, где это?

— Нет.

— Тогда адрес запоминай… Я буду там тебя ждать. Поедем к моему другу, он знает, как с тем человеком связаться.

Адрес я запомнила и взглянула на часы. Если в 14.00 я хочу быть в «Слоновьей стопе», отправляться надо немедленно. Следовало решить, стоит ли сообщать о моем намерении Матвею. Одной идти вроде бы страшновато. С другой стороны, что мне могут сделать в кафе в два часа дня? Да я ж кричать начну в случае чего! А вот при Матвее разговора может не получиться.

Я надумала посоветоваться с Ленкой. Отпускать меня одну она не хотела, но и Матвея посвящать во все тонкости нашего расследования тоже сочла излишним.

— Оставайся здесь, — пришла наконец к выводу я. — А я потихоньку сбегу, чтоб Матвей не видел. Буду звонить тебе каждые полчаса. Если в половине третьего не позвоню, бей тревогу.

— Может, все-таки вместе, Катенька? — заволновалась Ленка.

— Кто-то должен за мужиками тут присматривать. Не удивлюсь, если они без нас весь участок перероют.

— Только, пожалуйста, будь осторожна.

Я заверила, что буду проявлять бдительность, и поспешила уйти, потому что поняла: еще минута промедления, и Ленку придется брать с собой. Брать ее с собой не хотелось по простой причине: она бегает плохо, а я толком не знала, чего ждать от предстоящей встречи. Может, я решу, что ни к чему мне с тем дядей встречаться, а Алексей, к примеру, начнет возражать. Алексею за мной точно не угнаться.

Соблюдая осторожность, я выскользнула из калитки и направилась к автобусной остановке, стараясь не смотреть в сторону Матвея, очень надеясь на его занятость.

И вдруг услышала:

— Катя, ты куда?

Повернулась и, разумеется, увидела Матвея, который смотрел с подозрением в мою сторону.

— В магазин, — ответила я первое, что пришло в голову.

— Так он в другой стороне.

Больше мне в голову ничего не пришло, и я перешла на бег. Матвей кинулся за мной. Ну, уж это смешно! Чтобы меня догнать, ему надо похудеть килограммов на семь и каждый день тренироваться. Я неслась как угорелая и, когда обернулась очередной раз, Матвея за своей спиной не обнаружила. Оставалось надеяться, что машину он не успел исправить, не то плохи мои дела. Я поднажала и вскоре была на остановке. Автобус как раз отправлялся, я вскочила в него, можно сказать, в последний момент и наконец перевела дух. Чувство было такое, точно удалось избежать смертельной опасности. Разумеется, в тот момент я даже не догадывалась, как далеко такое ощущение от действительности. В том смысле, что настоящая опасность поджидала меня впереди.

Оказавшись в городе, я решила экономить и такси игнорировала, в результате на встречу с Алексеем немного опоздала. Когда я подходила к «Слоновьей стопе», он уже звонил мне на мобильный и с дрожью душевной спрашивал:

— Ты где?

Мне бы сразу насторожиться — чего б ему так нервничать? Но, сказать честно, ничего особо пакостного от парня вроде Алексея я не ждала. Опять же, у всех моих героинь встречи с главарями мафии проходили в теплой и дружественной атмосфере, потому что героиням было что сказать. Вот тут я притормозила и наконец-то подумала: «А что, собственно, я намереваюсь сообщить? Что-то невнятное про диск и про липовых ментов? Не густо. Но, в конце концов, я просто хочу знать, кому выгодна смерть Димы. А если как раз этим типам она и выгодна? Хороша же я буду…» Я немного приостановилась возле входной двери, но потом вспомнила девиз всех авантюристов: «Сначала влезть в драку, а там посмотрим», — и решительно шагнула вперед.

Надо сказать, что кафе с таким дурацким названием имело в городе скверную репутацию. Говорили, что здесь собираются то ли панки, то ли фашисты, то ли просто всякий сброд. По этой причине ранее мне здесь бывать не приходилось, и, войдя, я слегка обалдела от неожиданности: прямо на меня с ближайшей стены смотрел Маяковский, изображенный в полный рост. На стене справа были изображены еще три личности, мне, к сожалению, незнакомые, а гнусавый голос, шедший откуда-то сверху, противно декламировал:

Меня отронит Марсельезия, Как президентного царя!

Моя блестящая поэзия Сверкнет, как вешняя заря!

Париж и даже Полинезия Вздрожат, мне славу воздаря…

«Чего только люди не выдумают», — в досаде решила я, придя в себя от первого испуга. Теперь дурацкое название стало понятно и возник интерес: что ж здесь за публика такая?

На первый взгляд публика казалась самой обыкновенной: две девушки с гребешками волос на темечке, выкрашенных в ядовито-фиолетовый цвет, молодой человек в железе (нос, уши, губа, бровь — все было проткнуто и обвешано), хилого вида мужчина почему-то в цилиндре и дама бальзаковского возраста в красном платье с черной розой за ухом. Девушка лет семнадцати с голым бюстом и в галстуке, закрыв глаза, вдохновенно читала стихи, стоя на эстраде. Думаю, стихи были собственного сочинения, одна строчка — «синей звездой озвезди небосклон» — запала в душу. Я постояла, открыв рот, и от души порадовалась: люди, назначившие мне свидание, не лишены творческой жилки, иначе бы вряд ли выбрали такое место, а творческие люди, по моему глубокому убеждению, на злодейство не способны. Когда в единомышленниках у тебя сам Александр Сергеевич, это, считай, не убеждение, а истина, и с радостью на челе и надеждой во взоре я прошла в зал, оглядываясь в поисках Алексея. Он вынырнул откуда-то из-за эстрады. Физиономия его была печальной, и теперь он непостижимым образом был похож не на Гошу Куценко, а на Тетушку-Крысу из сказки, пожилую и несчастную.

— Привет, — буркнул он, хватая меня за руку. — Ты чего опаздываешь?

— Женщины всегда опаздывают, — резонно ответила я. — Только дураки ждут их вовремя.

На «дураков» Алексей даже не обратил внимания, потянул меня к двери прямо за эстрадой. Мы прошли узким коридором и вскоре оказались в кабинете, где, кроме стола и четырех кресел, ничего не было. В одном из кресел сидел парень приятной внешности в костюме бежевого цвета. Только человек с неустойчивой психикой распознал бы в нем бандита, однако именно так зачастую выглядели главари мафии в моих любимых детективах: симпатичные, стильно одетые и готовые ради женщины горы свернуть. «Масть поперла», — констатировала я, пленительно улыбнулась и лишь после этого обратила внимание на второго субъекта, находившегося в комнате. Он стоял у окна, а услышав, что мы вошли, повернулся, и я поняла, что с пленительной улыбкой поторопилась.