Одна ночь

— Мне нужно ехать в госпиталь. Убедиться, что с ней все в порядке. И папа тоже нуждается во мне. Он говорил так обеспокоенно.

— Да, конечно, сейчас же поедем. Я только возьму сумочку, надену туфли и отвезу тебя.

Через несколько секунд мы сидели в минивэне, пристегивая ремни и выезжая. Делани стянула волосы в тугой влажный хвост на затылке, странно напоминающий мой собственный.

— Знаю, что ты волнуешься, милая. Как ты? — Я потянулась по привычке, готовая похлопать ее по колену.

— Я в порядке, — отрезала она, отодвигая ноги. Она придвинулась ближе к окну, все еще дрожа и стараясь пригладить торчащие из пучка влажные волосы.

Двадцать минут спустя показались красные огни университетской больницы. Я включила поворотник и свернула на парковку.

— Я припаркуюсь на стоянке. Мы можем подняться на лифте…

— Нет. Я просто пойду вперед.

Я нерешительно нажала на тормоза перед входом в отделение неотложной помощи.

— Но нас могут отбуксировать на штраф-стоянку. Мне нужно всего минуточку, Лэни. Я быстро, обещаю.

— Мама, — заныла Делани, — просто высади меня у входа, ладно? Я позвоню тебе, когда что-нибудь узнаю.

— О, — Я почувствовала, как мои щеки запылали. — Ты не хочешь, чтобы я пошла с тобой? Уверена, отец не станет возражать. Я тоже волнуюсь за Саманту…

— Последнее, что сейчас нужно отцу, это еще один стресс. Я дам тебе знать, как только появятся новости. И да, думаю ты права, с ней все будет в порядке.

— Да, конечно, — сказала я, пока слово "стресс" эхом отдавалось в моих ушах.

Так вот что я сейчас представляю для своего бывшего — всего лишь вспышка стресса в его такой размеренной жизни?

Я припарковалась за двумя машинами скорой помощи, наблюдая, как двое парамедиков выгружали из машины белые носилки с пожилым мужчиной.

Делани вышла из машины, не оглядываясь и не прощаясь. Я смотрела, как моя дочь подошла к выходу, где ее встретили двое знакомых людей: моя бывшая невестка Фиона и мой бывший тесть Джозеф.

Рада, что они оказались на стороне Саманты. Они даже не приехали в больницу, когда я рожала Делани и Диллана…

Мое лицо пылало от стыда.

В тот момент я не думала о себе. Саманта пострадала, а моя дочь переживала.

Джозеф и Фиона смотрели с каменными лицами. Словно представляли, что меня не существует, а затем отвернулись. Я наблюдала, как Джозеф обнял Делани толстой рукой за плечо и повел внутрь. Я ждала, пока они не скроются за стеклянными дверями.

Солнце почти село, небо приобрело пугающий цвет индиго. Я медленно ехала к дому, даже не включив радио.

Добравшись к нашему району, я включила дальний свет, чтобы разогнать туман. Мысли были спутанными и странными.

Все ли будет хорошо с Самантой? А что, если нет? Справится ли Делани? Но затем эти вопросы сменились более мрачными: Почему Делани так переживает из-за ее мачехи? И почему она так расстраивается? Неужели я теряю свою дочь? И почему я так чертовски ревную?

Я вижу глаза Делани, когда она говорит о своей мачехе. Они светятся.

— Сэм очень талантливая художница. У нее на спине татуировка в виде луны и звезды. Сэм показала, как смешивать цвета…

Гребанный пустой треп.

Но тут же вернулось чувство вины.

Сейчас не время.

Обычно я не молилась, но сейчас прошептала под нос несколько молитв за Саманту.

Когда я подъехала, на подъездной дорожке стояла красная "миата" (мазда MX-5). Громкая рэп-музыка девяностых доносилась из динамиков, сотрясая весь квартал.

Хорошо, что у меня поблизости не было соседей.

Я припарковалась рядом с "миатой", настороженно улыбаясь.

— Вот и ты! — воскликнула Пэм. Моя самая старая подруга, лучшая подруга, сидела на водительском кресле. Ее светлые волосы блестели от лака для волос. Когда она улыбалась, я заметила след от ярко — красной помады на белоснежных зубах. Жестом показала, чтобы она сделала радио тише.

— Прости, — сказала она, широко улыбаясь. Но ее маниакальная улыбка исчезла, когда Пэм увидела мое обеспокоенное лицо. Я опустила окно и выключила двигатель.

— Ох, Айви, что произошло?

Отстегнув ремень безопасности, я откинулась в своем кресле и расслабилась, сделав глубокий вдох.

В моей подруге было что-то такое, от чего я хотела лечь и расслабиться, рассказать ей все о моем дне, словно она — Зигмунд Фрейд…

— Саманта попала в аварию, когда ехала за Делани. Она в больнице. Кажется, что — то серьезное. У нее повреждена шея.

Пэм широко распахнула глаза.

— И поэтому мы грустим, да?

— Черт возьми, Пэм, конечно. Делани грустит. Они так сблизились…

Пэм изогнула брови, словно спрашивала: "Но ты же в порядке?", что меня немного раздражало.

Вот что плохо в лучших друзьях: они всегда знают, о чем ты думаешь, но не могут сказать. А Пэм знала мои секреты лучше остальных.

— Уверена, что с ней все будет хорошо, но Лэни расстроена. Надеюсь, что с ними все будет хорошо. А что ты здесь делаешь? Не то, чтобы я не была рада тебя видеть…

Мы с Пэм работали вместе, но в пятницу у нее был выходной.

— Я за тобой, глупышка. Ты действительно считала, что я брошу тебя одну на твой день рождения? — Пэм похлопала по пустому сидению с легкой улыбкой.

Мой день рождения.

Я почти забыла об этом утром, ведь дни рождения для меня больше ничего не значили. На самом деле то, что Делани не поздравила меня с днем рождения, немного огорчило, но возможно она собиралась это сделать, пока Саманта не попала в аварию.

Когда Делани была маленькой, ей нравились дни рождения. Торты, свечи, веселое пение и подарки. Дерьмо, даже в обычный день она притворялась, что празднует со своими куклами и плюшевыми игрушками. Однажды я купила ей огромный пластиковый торт, чтобы поиграть на Рождество…

— Ты такая милая, но я не могу никуда уйти. Мне нужно быть на связи. Вдруг понадоблюсь Лэни. Она может захотеть, чтобы я приехала в больницу…

— Айви, — упрямо произнесла Пэм, — сегодня день Майкла. Он позаботится о ней, и уверена, что позвонит, если понадобится. Делани — большая девочка, и мы не далеко. Просто проедем до паба, поужинаем и выпьем. Джерри тоже будет там.