Одна обещанная ночь

Глава 9

Я не спала ни секунды, несмотря на мягкость моей постели. Прокравшись в дом, как профессиональный вор-домушник, я на носочках поднимаюсь по лестнице, не наступив ни на одну скрипящую половицу и оставаясь не замеченной, пока я не попадаю в комнату и не оказываюсь в безопасности. Потом я лежу без сна ставшиеся предрассветные часы, безучастно и чисто механически глядя в потолок.

Сейчас поют птички, и я слышу, как Нан возится на кухне, а у меня нет желания встречать этот день. Голова забита картинками, мыслями и раздумьями, хотя мой мозг ничего этого не хочет. Но неважно, насколько сильно я стараюсь, все равно не могу выкинуть его из спутанных мыслей.

Потянувшись к прикроватному столику, я снимаю телефон с зарядки и смелюсь включить его. Еще пять пропущенных звонков от Грегори, один от Миллера и голосовое сообщение. Не хочу слышать, что говорят оба мужчины, но это не останавливает меня от дальнейших самоистязаний и прослушивания этого чертового сообщения. Оно от моего обеспокоенного друга, не от Миллера.

«Оливия Тейлор, нас с тобой ждет очень серьезный разговор, когда я до тебя доберусь. О чем ты думаешь, милая? Черт возьми! Я думал, из нас двоих ты самая ответственнвя. Тебе лучше мне перезвонить, или я нанесу визит Нан и расскажу ей о твоих поступках! Он мог быть насильником, убийцей с топором! Твою мать, ты глупая женщина! Я очень зол на тебя!»

Голос невероятно злой, чуть ли не истеричный. И я знаю, что он не станет докладывать Нан, потому что понимает так же, как и я, что она обрадуется, а не расстроится. Пустые угрозы, вот и все его сообщение. Отчасти справедливое, но перешедшее границу и абсолютно лишенное понимания.

В какой-то степени.

Немножко.

Капельку.

Он на сто процентов прав, а ведь не знает и половины всего. Я не идиотка. Звоню Грегори, прежде чем он сойдет с ума, и он отвечает тут же, его голос звучит так, как будто он уже страдает от эмоционального срыва.

– Ливи?

– Я жива, – падаю обратно на свою подушку. – Сделай глубокий вдох, Грегори.

– Не издевайся! Я всю ночь пытался выяснить, где он живет.

– Ты слишком остро реагируешь.

– Я так не думаю!

– Так ты не нашел его? – спрашиваю, повыше натягивая одеяло и уютно сворачиваясь под ним.

– Ну, я знаю не так много, чтобы похвастаться успехом, разве нет? Я гуглил «Миллер», но вряд ли он толкает дурь.

Смеюсь сама себе:

– Я не знаю, чем он зарабатывает на жизнь.

– Что ж, это не важно, поскольку больше ты с ним не увидишься. Как сходила? Ты его измотала? Где ты? Лишилась гребаного ума?

Я уже больше не смеюсь:

– Не твое дело, не твое дело, я дома и да, я, блин, лишилась ума.

– Не мое дело? – кричит он громко, пронзительно.
– Я годами надрывал задницу, пытаясь вытащить тебя из скорлупы, в которую ты спряталась. Я бесконечно знакомил тебя с приличными парнями, все они сходили по тебе с ума, но ты моментально отметала даже идею сходить с ними на простой коктейль или, тем более, на обед. Позволить мужчине угостить тебя вином или ужином не значит сделать из себя твою мать.

– Замолчи! – злюсь я, упоминание моей матери будит во мне ненависть, открыто звучащую в голосе.

– Прости, но, как насчет того, что этот членосос превратил тебя в безответственную, беспечную идиотку?

– Ты единственный членосос, которого я знаю, - возражаю тихо, потому что не знаю, что еще сказать. Я, действительно, была беспечной, такой же, как моя мать. – И он не преступник или убийца. Он джентльмен. – «Иногда» добавляю про себя.

– Что произошло? Скажи мне.

– Он боготворил меня, - сознаюсь я. Он скажет, что я глупая, ведь так и есть, как выяснилось. Теперь уже все сделано. Назад не вернуть.

– Боготворил? – Грегори почти шепчет, я так и представляю, как он замер, чем бы ни занимался на другом конце линии.

– Да, лучше у меня никогда не будет, – так и есть. Ничто с этим не сравнится. Ни у кого не будет такого мастерства, внимательности и страсти. Я окончательно сломана.

– О, Господи, – Грегори по-прежнему шепчет. – Это хорошо?

– Божественно, Грегори. Я чувствую себя обманутой. Он ведь обещал двадцать четыре часа, я получила только восемь. До ужаса сильно хочу ре…

– Воу! Повтори. Перемотай, нахрен, назад! – он орет, заставляя меня подпрыгнуть на кровати. – Дай задний ход! Что там о двадцати четырех часах? Двадцать четыре часа на что?

– Боготворить меня, - я поворачиваюсь на бок, перекладывая телефон к другому уху. – Он предложил мне столько времени, это все, что мог дать, – не верю, что выкладываю все Грегори. Это должно быть сокровенным, особенно учитывая, что говорим мы обо мне.

– Я даже не знаю, что сказать, – представляю шок на его лице, когда закрываю глаза. – Мне нужно увидеть тебя. Я выезжаю.

– Нет, нет! – я резко сажусь. – Нан не знает, что я здесь. Я прокралась обратно.

Грегори смеется:

– Милая, я ненавижу говорить тебе плохие новости, только твоя бабауля совершенно точно знает, где ты.

– Как?

– Это она позвонила мне, чтобы сказать, что ты дома, - слышу нотку самоуверенности в его голосе.

Смотрю в потолок, собираясь с силами. Блин, я должна была догадаться.

– Тогда зачем ты клепал мне мозг вопросами, где я?

– Потому что хотел посмотреть, завела ли моя родная душенька привычку врать так же бесстыдно, как и молчать. Рад был убедиться, что за тобой только последнее. Уже еду, – он разъединяется, и как только я бросаю телефон на кровать, слышу знакомый скрип половиц, так что быстро забираюсь под одеяло, затаив дыхание.

Двери открываются, но я остаюсь неподвижной, как статуя, ничего не видя, глаза зажмурены и дыхание задержано – не то чтобы я жду, что это ее остановит. Готова поспорить, она умирает от желания все разузнать, любопытная старушка.

В комнате абсолютно тихо, но я знаю, что она здесь, а потом я чувствую на ступне легкое щекочущее прикосновение, и нога дергается одновременно с неконтролируемым приступом смеха.

– Нан! – кричу, откидывая одеяло, и вижу ее грузную фигуру у изножья кровати, руки скрещены и хитрая улыбка на старом лице. – Не смотри на меня так, - предупреждаю я.

– Твой начальник меня обдурил!

– Да.

Она усмехается и садится на краю кровати, заставляя меня придти в повышенную боевую готовность.