Одна откровенная ночь

— Черт! — вскрикиваю и, разворачиваясь, быстро ползу к краю кровати, но он хватает меня за лодыжку и дергает, переворачивая на спину. Тяжело дышу ему в лицо, пока он удерживает меня своим телом, дыша при этом спокойно и сдержанно.

— И это все, что ты можешь сделать? — спрашивает Миллер, изучая мое лицо, пока его взгляд не останавливается на моих губах. Он приближается и, едва я чувствую, как мягкая кожа касается моей, начинаю действовать, чем застаю его в врасплох. Через наносекунду он уже лежит на спине. Я седлаю его талию, ладонями удерживая его запястья над головой.

— Всегда будь начеку, — выдыхаю ему в лицо, прежде чем дразняще прикусить его нижнюю губу. Он стонет, толкаясь в меня бедрами и пытаясь поймать мои губы. Отказываю ему, заставляя рычать от разочарования.

— Эффектно, — язвит он, резко поднимаясь и увлекая меня обратно под себя. Делаю слабую попытку схватить его за плечи, но мои руки перехватывают и прижимают к кровати. Миллер выглядит самодовольным. На его загадочном лице высокомерная ухмылка. Это усиливает мою дерзость и желание.

— Сладкая девочка, сдавайся.

Кричу от отчаяния и бросаю все силы на то, чтобы освободиться. Я взлетаю вверх и переворачиваюсь, но ощущение парения отнимает мою решимость.

— Черт! — вскрикиваю я, пока Миллер незаметно устраивается на спине, как раз перед тем, как мы с глухим стуком приземляемся на пол. Он не шокирован, не огорчен, и всего лишь на долю секунды попадает в невыгодное положение, прежде чем я снова оказываюсь на спине. Воплю, позволяя отчаянию поглотить себя. И игнорирую подозрение, что он охотно поддается, на миг давая мне почувствовать себя победительницей, а после снова действуя в полную силу.

Миллер пристально смотрит на мое разгоряченное лицо, глаза полны страсти, одной рукой он удерживает мои запястья у меня над головой.

— Никогда не действуй в отчаянии, — шепчет он, опускаясь и прикусывая кончик моего соска. Я кричу, игнорируя его совет. Я и так в отчаянии!

— Миллер! — кричу я и бессмысленно извиваюсь под ним, мотая головой из стороны в сторону, пока пытаюсь справиться с удовольствием, атакующим меня со всех сторон. — Миллер, пожалуйста!

Он зубами оттягивает мой чувствительный бугорок, сводя меня с ума.

— Ты хотела поиграть, Оливия. — Он целует вершинку, а затем раздвигает мне ноги, просовывая колено между бедер. — Уже об этом жалеешь?

— Да!

— Значит, теперь тебе придется умолять меня остановиться.

— Пожалуйста!

— Сладкая девочка, почему ты пытаешься лишить себя моего внимания?

Я сжимаю челюсть.

— Не знаю.

— Я тоже. — Двинув бедрами, он рвется вперед, пронзая меня до предела. — Господи!

Резкое вторжение застает меня врасплох, но не делает удовлетворение слабее. Изо всех сил сжимаю вокруг него внутренние мышцы и извиваюсь, чтобы освободить запястья из железной хватки.

— Разреши обнять тебя.

— Ш-ш-ш, — успокаивает он, приподнимаясь на руках и все еще удерживая меня под собой.

— Мы сделаем это по-моему, Оливия.

Стону от отчаяния, запрокидывая голову и яростно выгибая спину.

— Я ненавижу тебя!

— Ничего подобного, — уверенно отвечает он, отстраняясь и останавливаясь у самого входа, дразня меня. — Ты любишь меня, — чуть толкается вперед, — и любишь то, что я делаю с тобой. — Еще немного вперед. — И ты любишь эти ощущения.

Бам!

— Твою мать! — кричу от беспомощности. Но я бы ни за что не отказалась от этого. Даже через миллион лет. Слишком жажду его доминирования. — Сильнее, — задыхаюсь я, наслаждаясь восхитительной болью, которой он пронзает меня.

— Вежливо смотреть на того, с кем разговариваешь, — выдыхает он, медленно выходя из меня.

— Когда тебе это выгодно!

— Посмотри на меня! — услышав сердитый вопль, вскидываю голову и открываю глаза.

— Сильнее!

— Жестко и быстро? Или нежно и медленно?

Я слишком отчаялась, просто не выдержу нежно и мягко, и не думаю, что даже требование Миллера смаковать поможет мне.

— Жестко, — выдыхаю, резко поднимая бедра, — по-настоящему жестко. — У меня нет ни сомнений, ни страха, ни беспокойства. Только его полная преданность, любовь и забота, независимо от того трахает он меня или боготворит.

— Ох, черт возьми, Ливи. — Он вытаскивает член, оставляя меня слегка смущенной, и я уже собираюсь протестовать, но затем меня переворачивают, ставят на четвереньки и резко хватают за талию. Сглатываю, оценивая, как глубоко может войти Миллер в этой позе. Боже, и жестко тоже? — Скажи, когда будешь готова.

Киваю и прижимаюсь к нему попкой, страстно желая этой глубины. Он не медлит. Не входит мягко. Врывается с пронзительным ревом, отправляя меня в ошеломляющую эйфорию удовольствия, от которой сводит пальцы на ногах. Я кричу, сжимая ладони в кулаки и откидывая голову назад в отчаянии. Он беспощаден, рычит при каждом толчке вперед, пальцами впивается в мягкую кожу на моих бедрах. Ковер ощущается шершавым под моими голыми коленями. Миллер ведет себя нехарактерно грубо. Однако легкий дискомфорт и неумолимая мощь тела, ударяющегося о мое, не пугают меня. Наоборот, заставляют умолять о большем.

— Жестче, — слабо бормочу, отдавая Миллеру полный контроль. Меня покидают силы встречать его наказывающие удары. Все, на чем сейчас могу сосредоточиться — это поглощающее каждую клеточку удовольствие.

— Господи, Оливия! — Он сгибает пальцы и снова впивается в мою плоть. — Я делаю тебе больно?

— Нет! — выпаливаю я, внезапно испугавшись, что он успокоится. — Жестче!

— Ох, ты, блядь, мечта. — Он расставляет колени шире, раздвигая мои ноги и увеличивая скорость. Наши тела громко сталкиваются. — Я сейчас кончу, Оливия!

Закрываю глаза, в легких не остается воздуха, и разум тоже опустошен. Я в темном, безмолвном мире, где единственная цель — купаться во внимании, которое дарит мне Миллер. Нет ничего, что могло бы отвлечь меня, ничто не беспокоит меня и не портит наше драгоценное время вместе. Это только мы — я и он творим невероятное волшебство.

Удовольствие возрастает. Каждое столкновение наших тел подводит меня к полному восторгу. Хочется заговорить, рассказать ему о том, что он заставляет меня испытывать, но я молчу, не в состоянии произнести ни слова, только всхлипываю от отчаяния и удовольствия. Чувствую, как приближается его оргазм. Его член увеличивается во мне, и могучий рев возвращает меня обратно в комнату. Собственный взрыв застает меня врасплох, и я вскрикиваю, когда меня накрывает словно торнадо. Напрягается каждый мускул, кроме шеи, которая оставляет мою голову безвольно опущенной между рук. По мере того как он приближается к вершине, Миллер ускоряет резкие движения и тянет мое окоченевшее тело за собой.