Одна судьба на двоих 2

Хозяин спустился по широкой лестнице дворца и лично встретил гостя, склолнив голову в приветствии.

— Ваше…, - на что был прерван Ромодановским.

— Александр Данилович, оставьте политесы для дам. Я получил Ваше письмо и был несказанно удивлён содержимым, поэтому и поспешил принять неожиданное приглашение, дабы узнать причину столь странных интересов.

— Спасибо, что нашли время посетить меня в столь скромном жилище (на что Ф.Ю. лишь усмехнулся, демонстративно оглядывая великолепие дворца хозяина). Хотите отужинать или, пока готовят приветственный ужин, выпьете согревающего? Пунш? Мне на днях поставили из Голландии партию пряностей.

— Благодарю, но лучше просто горячий чай.

— Как скажете. Тогда прошу проследовать за мной в кабинет. Вы так долго не посещали меня, что, думаю, уже позабыли, что у меня и где находится. Или тоже остерегаетесь опального Меншикова? Так то для свиты, а меж Государем и мной так, иллюзия. Вот только сего дня и беседовал с ним.

Через несколько минут двое мужчин сели в широкие мягкие кресла, а после того, как был подан чай и лёгкие закуски, Александр Данилович самолично разлил в «штрафные» бокалы, точнее в то, служило именно подобием бокалов, посколько привычная ножка отсутствовала, коньяк.

— Это для обострения чувств. Хороший букет, рекомендую. А чай чуть позже.

Собеседник сделал крохотный глоток и почувствовал тепло, разливающееся по организму, но, отставив столь несуразный бокал, поднял тяжёлую богемскую кружку, в которую был налит чай.

— Право, такими кружками только лошади пьют, — с ухмылкой проворчал Ромодановский, но, сделав глоток, удивлённо посмотрел на Меншикова.

— Не удивляйтесь, мой друг. — Меншиков улыбнулся. — Такого чая в столице кроме НАС никто ещё не пил. Как Вам букет?

— Сказочно, право. Откуда столь немыслимое богатство?

— Это Вы точно подметили, богатство. Цены немалой, но того стоит. Вам в подарок мешочек отсыплю. Будете вспоминать промозглыми вечерами своего дарителя.

— С благодарностью приму. Не откажусь.

Держа по-простому горячую чашку обеими руками, Фёдор Юрьевич сделал ещё глоток небывало крепкого и ароматного напитка и, переборов навалившуюся усталость, поднял внимательный взгляд на Меншикова.

— Что же, должные приличия соблюдены, а теперь, Александр Данилович, давайте по существу. Откуда у Государя появился столь странный интерес к язычникам?

— Пётр Алексеевич говорил со мной более часа кряду, поэтому, что услышал, расскажу. Более того, лично меня не заставил проводить поиски, лишь попросил не затягивать с ними. Чувствует себя плохо. Не хочу накликать… нет, промолчу. А отчего возник интерес, то тот и ранее был. Государь всегда боролся с ересью. Староверы, старообрядцы всякие. Он их высылал и жёг калёным железом, но тут совершенно внезапно появился интерес к их тайным знаниям.

— Думаете, Александр Данилович, всё из-за состояния души и тела?

— Могу только предполагать. А как узнал Государь? Позвольте спросить — что Вам известно о колдунах, волхвах или другой похожей братии, пребывающих исконно на Руси? Есть подобные организации тайные в столице или сборища ими проводимые?

Фёдор Юрьевич аж крякнул с досады, услышав такое предположение.

— Нет таких сборищ, точно говорю. Ну, а по поводу всяческих посиделок дамских, то такие проводятся регулярно. Гадают на картах, с зеркалом играются, духов вызывают, но всё это баловство, не несущее опасности государству и Петру Алексеевичу лично. Когда мои подопечные узнают о таких вечерах тайных, и сами не тянем, проводим беседы, предупреждаем и внушаем, что истино православным такие действия негоже свершать. Но позвольте поинтересоваться, коль разговор странный зашёл — что Государю надобно от Вас, да и, как понимаю, от моей службы?

— Ну, раз Вы, Фёдор Юрьевич, задёте столь прямой ответ, не буду играть в тайны и отвечу. Не знаю откуда, но дан мне в руки был интересный документ, что написан старой вязью. Я и не понял ничего, но с улыбкой императором был вручён и другой, где написано языком нынешним. А повествование то длинное было, но, по существу дела, имелось лишь упоминание о каком-то знаке языческом. Тот был описан в начале повествования как золотой Коловрат, небольшого размера. Упомянута цепочка, поэтому можно предположить, что это носимое подобие ладанки…

— Ладинец? Не надо подробностей. Знаю что это такое. Есть какие отличия? Круг вращения?

— Видно, что Вы человек знающий, но не видящий сути. Есть отличия, и те странно описаны. Упомянуто, что каждый из лучей имеет в основании своём небольшой знак. Проще говоря, буква, там хотя бы одна присутствует в основании, а чаще две. Круг вращения левый. Но и это не главное. А странность в том, Фёдор Юрьевич, что знак тот описан в летописях по-разному. Первое упоминание именно как Коловрат. Второе, спустя два столетия, как кольцо из камня, не руками людей сделанное, но под лучами солнца превращающееся в первоначальный символ, светом наполненный. Ещё спустя сто лет были упомянуты ДВА подобных знака, которые носились единоутробными братом и сестрой, но при свершении обрядов те обединяли знаки и тот становился единым. Описывали как круг, сияющий неземным светом, да и не один круг, а множество, один в олном, которые были неразделимы. Потом долго не было упоминаний и лишь лет сто назад вновь тот знак видели, опять же у близнецов, но уже в виде двух колец. Внешне обычных, из камня выточенных, и цены никакой не имеющей, но, опять же, когда руки тех детей были соединены, над капищем воссиял знак-круг Сварога, который видело в тот раз множество глаз людских.

— Александр Данилович, понял, о чём Вы. Слышал сам от людей казённых, что лет сто назад был подобный поиск, но ни к чему не привел. Тогда же и упоминалось, что искали и детей малых, что носили подобные кольца. Да и особенностьтех отроков упоминали — дети должны были иметь имена похожие, но и отличные. Сейчас, надеюсь, такого поиска не предвидется?

— Именно что… Именно. Петр Алексееевич затребовал в строчном порядке вывернуть, словно кафтан, всю страну, но сыскать и представить вскорости пред его очами именно что детей с подобными кольцами. Для этого позволил пользовать неограниченными возможностями как людьми, так казны.

— Александр Данилович. Вы знаете какое к Вам имею уважение, и данный поиск начать можно вскорости, только результатов дождаться вряд ли сможем. Время отнимет долгое, да и, признаюсь, людей, что поклоняются вере ушедших, мало в городах осталось. Ушли язычники многие годы назад глубоко в леса, да и те, что остались, справляют обряды тайно, так, что и вокруг никто не знает где именно находится капище. Скажите, уважаемый Александр Данилович. А что подвигло Петра Алексееча отдать приказ такой странный для поисков? Пообещали ему выздоровление? Или силу заёмную?

Меншиков попытался сдержаться, но лицо его непроизвольно скривилось. С трудом, словно немыслимым грузом весило каждое произнесённое слово, объяснил.

— Государю было сказано, если омыть сей знак в крови носящих владельцев, да прижать к сердцу своему плотно на шестнадцать ударов, отпустит того болезнь внутренняя навсегда, а сам знак растворится в теле и даст мудрость ума и долголетие тела.

— И он, и Вы поверили в эти сказки? Помилуйте, именно что сказки, не былины какие и сказания, что дошли до нас со времён Вещего Олега. Не помыслю, что такое бесовство мог предложить кто разумный да в здравом уме своём. Не могу и помыслить, что Пётру Алексеевичу такое предложили, а он Вам такой поиск поручил.