Одна судьба на двоих 2

— Доброго здравия всем, коллеги. Как бывшие, так и настоящие. Вы меня знаете, поэтому не буду рассказывать кто я, чем занимался и занимаюсь сейчас. Давайте по существу, иначе болтология затянется надолго. И так. Именно я нашим директорам донёс ту информацию, о которой было упомянуто. Увы, действительно есть среди нас люди, сливающие планы на сторону. И даже не столь текущие, а планы на развитие. Поэтому и было решено проверить всех без исключения. Повторю, ВСЕХ. Меня в том числе. И двух директоров, учредителей фирмы, тоже. Во избежание недомолвок сюда были приглашены Ярый Сергей Павлович (кто он такой, знают все), и Невстуев Григорий Степанович — действующий полковник нашего ведомства. Почему оба, объясню. Вас не будут прогонять на полиграфе, прекрасно зная, что многие из присутствующих знают как его, скажем так, ввести в заблуждение. Поэтому, взамен техники, приглашены два человека, что ранее оказали немало пользы как государству, так и нашей службе. Они не хотят, как и Вы, своё личное свободное время просиживать здесь, поэтому каждому из Вас будут заданы несколько вопросов и всё, можете быть свободны. Что бы быть объективными, вы все уже на входе получили жетоны с номерами. Войдя в названную комнату, кладёте жетон на стол и отвечаете на вопросы. Те, кто будет анализировать искренность ответов, не будут знать ни как Вас зовут, ни где Вы служили и тому подобное. Тем более не будут выпытывать у Вас гостайны. Всё понятно? Тогда представлю двух молодых людей, которые Вас будут оценивать. Арина и Антон. Без фамилий и кто они, откуда, почему и зачем, ясно? Прошу.

Арина, встав, коротко поклонилась сидящим в зале и вновь села, а Антон остался стоять перед первым рядом. Оглядел лица сидящих и после его первых слов люди стихли, и скептические улыбки на лицах исчезли.

— Доброе утро, господа-товарищи. Что мне и Вам предстоит в ближайшее время. Входим в комнату по одному. Собеседование времени займёт максимум пять минут на человека. Так что долго не задержитесь. Вижу улыбки на лицах, даже ухмылки. Что ж, придётся Вас всех привести в чувство. Есть в зале, кто знает что-то о менталах. Кто такие и чем занимаются? Прошу поднять руку.

В зале поднялось пара десятков рук.

— Вот и славно, — Антон коротко поклонился. — Мы именно такие. Сразу предупрежу — в мозги к Вам залезать не будем, для этого требуется личное разрешение от каждого из Вас. Поэтому не стоит бояться — тайны останутся с Вами. Мы лишь будем считывать реакцию на заданные вопросы. И, естественно, свои наблюдения будем фиксировать на бланках отчёта. А вот что последует дальше — зависит от каждого из Вас. Если возникнут сомнения в искренности или будет выявлена явная ложь, предложим дополнительное ментальное сканирование, но перед этим уже потребуется Ваше письменное согласие на контакт. Без подобного согласия мы не имеем права забираться в мозг человека. Стоит сказать ещё пару слов — нам абсолютно неинтересно кто где служил и чем занимался. Будем зондировать верхний слой памяти, дальше не пойдём. Это ясно? Хорошо. Кто не желает проходить такое собеседование или заранее откажется от более близкого знакомсмтва с нашими возможностями — имеет возможность прямо сейчас подойти к столу и положить выданный жетон. Сами должны понять — дальнейшего сотрудничества с теми, кто откажется, не будет. Как знаю, большинство из Вас попало на эту работу по рекомендациям генерала Ярого. Он за кажого из Вас поручился, дав слово, что Вы его не подведёте. Но, как понимаете, здесь частная структура со своими «тараканами». А те везде разные. Спросите, почему Вас не погнали на полиграф? Во-первых, многих из Вас учили способам как обмануть технику, во-вторых — на человека нужно минимум полчаса. Мы же за это время пропустим минимум шесть, а может, что и восемь, и десять человек. Если, конечно, не выявим того, с кем надо будет поработать дополнительно. Ко мне вопросы есть?

В зале раздался лёгкий шум, кто-то спросил, не вставая с места.

— Так называемое сканирование не будет болезненным? И как потом это отразится на наших умственных способностях?

Антон улыбнулся.

— Считывание эмоций абсолютно безболезнено, как и сканирование памяти. Хотя и сканированием, как таковым, это действие назвать нельзя. Мы лишь «пробежимся» по короткой памяти. Скажем так, по оперативке, кому такое определение будет более понятно. И, конечно же, если в голове и в самом деле есть мозг, он, обещаю, не станет функционировать хуже. Но, простите, обещать появление лишних извилин тоже не могу, не надейтесь.

И новый вопрос.

— Вы, насколько знаю, достаточно известные врачи. Не боитесь, что Вас потом прижмут и потребуют отчёта по этому эксперименту над нашими мозгами?

Неожиданно с места поднялась Арина и, повернувшись к залу, ответила.

— А что такого интересного и занимательного мы сможем увидеть в Ваших головах? Поверьте, лезть в мозг для нас аналогично поиску уроненной копейки в баках общественного туалета. Или оцениваете себя столь возвышенными натурами, что мы сможем увидеть в Ваших воспоминаниях картины Рафаэля или скульптуры Микеланджело? Знаю точно, что если и сможем что-то такое увидеть, максимум у одного-двух из всех присутствующих, да и то вряд ли. Что по поводу отчёта, напомню тем, кто невнимательно слушал, что до этого было сказано — мы не будем знать персону отвечающего на вопросы, да и будем обращаться к каждому именно что по номеру.

Девушка повернулась и села, а на лицах сидящих в аудитории появились как недоумённое выражение, так и улыбки. И вновь кто-то, не поднявшись с места, задал очередной вопрос.

— Если позволите, ещё вопрос. Помнится, неколько лет назад двое молодых людей, вроде брат с сестрой, попали в серьёзную передрягу около Москвы. Там, как было в оперативке, пострадало много людей…

На последних словах поднялся приглашённый полковник ФСБ Невстуев.

— Майор, а стоило ли задавать ТАКОЙ вопрос публично? Или считаете, что теперь можно болтать обо всём, к чему имели доступ на момент службы? Или позабыли о документах, что подписывали при увольнении? Так напомню, только… в частной беседе. Будьте добры подойти ко мне после общего собрания. Заданный вопрос считаю риторическим.

В зале наступила гробовая тишина, но Свар тут же снова взял слово.

— Так. Не будем тянуть время. Сейчас все свободны. Порядок прохождения тестирования в восьмом кабинете в порядке живой очереди. Попрошу пропускать вперёд тех, кто после смены или кто заступает завтра в утро. Да, последнее. Курилка у нас маленькая, кому невтерпёж — пожалуйте на улицу, иначе здесь будет не продохнуть.

– -

Кроме двойняшек, в кабинете присутствовали Ярый-старший и полковник Невструев, а также, к удивлению Антона, не Свар, а Дмитрий, который и задавал вопросы по ранее согласованному списку.

К шести вечера со всеми, кто был утром в зале, закончили. Остались лишь трое, к кому появились дополнительные вопросы, или, как выразилась Арина, были «мутными». Более того — сразу после общего собрания были сданы четыре жетона. Теми, кто не пожелал пройти собеседование. К ним самим не последовало никаких вопросов и претензий, лишь предложили в понельник с утра прийти за расчётом.

После подписанного соглашения о согласии анализа памяти, из троих двое вышли без последствий, а вот с третьим возникли проблемы. Более того, заранее вызванная группа из Управления задержала бывшего капитана и увезла для дальнейшего разбирательства — двойняшки выявили, что офицер последние пару лет службы делился информацией с непонятными людьми. Надо сказать, что как отец, так и полковник были несколько ошарашены той информацией что получили. Сидели, переглядывались между собой, но ни единого слова так и не произнесли…

Попрощавшись со всеми, Арина с братом вышли на улицу.

— Устала? — заботливо спросил Антон.

— Нет, совершенно нет. Даже интересно было заниматься таким делом. Слушай, но ведь большинство из них так и не поняли, что мы не только эмоции считывали.

— Не понял? — Антон остановился и развернул к себе сестру. — Ты что, нарушила Закон? Арин, мы же обещали людям. Как ты могла?

— Тош, не дури, — девушка ласково провела рукой по щеке брата. — Я не лезла в мысли и память, лишь изредка некоторым делала больно, когда ощущала уж слишком фривольные мысли в свой адрес. Я кидала им посыл — «если не перестанешь раздевать меня, сделаю больно». И, кажется, трём или четырём таки сделала бо-бо.

— А… — парень рассмеялся. — Теперь понятно, отчего пару раз мужчинки кривились, словно от зубной боли. Тогда ладно, внушение с предупреждением не считается внедрением в сознание человека. Кстати, такое упоминание есть в Законе на случай предупреждения нападения на ментала. Здесь, правда, на нас не нападали, но твоё оправдание принимается.

— И с каких это пор ты, дорогой, стал оценивать мои действия? Кажется, ты и не член Суда Братства и, тем более, не Мастер-мозголом. Так что осади коней, хорошо? И не беги вперёд паровоза. Между прочим, ты сам сегодня нарушил закон, когда влез в голову тому, кого увезли в наручниках. Думаешь, не заметила? Ты бы сам не наглел от собственной значимости.

— Арин, что ты такое говоришь, тем более бросашься такими словами?

— Братик, замяли. Я сказала — ты услышал. Прежде чем меня обвинять, держи должную планку сам, не зарывайся. Предупреждаю — если будет ещё раз подобное, тебя остановлю. Как? Почувствуешь. Не только ты занимаешься аналитикой и совершенствуешь Дар, я тоже не валяюсь без дела на кровати. Закончили с этим. Что касается сегодняшнего — каждый из нас карточки опроса сдал, пусть теперь аналитики службы занимаются, сводя воедино мнение двух менталов. Давай двигать к дому. Есть хочу, а то пара пирожков и чашка чая в обед меня совсем не вдохновили. Завтра отработаем, на том и окончим. Остальное зависит уже не от нас.