Одна судьба на двоих 2

— Все звонки одинаковы важны для нас, — сыронизировал молодой человек. — Он на линии? Есть ещё пяток минут. Соединяйте.

— Увы. В том и дело, что отключился сразу, предупредив, что перезвонит в час дня.

— Ну да. Будет звонить, когда будет удобно именно ЕМУ, не мне, лишая возможности нормально пообедать и перевести дух. Ну его. Полин, попросите от моего имени перезвонить или после шести вечера, а лучше, так вообще завтра с утра. Предложите время, скажем, в восемь тридцать. Сегодня у нас не самый простой день, да и не жду ни от кого ничего срочного или важного. Те люди, кто мне в самом деле интересны, знают номера сотового, а раз идёт звонок по городскому, по определению не входит в разряд важных.

— Как скажете, передам что сказали, — девушка отключилась.

— Готова, малыш? Два дня осталось. Как там в фильме? Ночь простоять, да день продержатся? Вот и нам продержаться пару дней и отпуск! Месяц ничегонеделанья. Я уж и забыл, когда мы с тобой столько отдыхали.

— Да никогда, — девушка усмехнулась. — Как впряглись, так и пашем. От и до. Кстати, слышала, ты вчера вечером Кате звонил? Как они там?

— Вроде всё в норме. Мылышня поначалу в позу встала, но тех там быстренько сверсники обломали, показав, что, по факту, они по знаниям чуть ли не самые слабые. Вот «удила закусили» и затихли. Хотя, как Катя рассказала, всё рвутся назад, истерики устраивают, но воспитатели и преподаватели им дали понять, что пока все зачёты не сдадут — выходных не будет, а о доме и мечтать не следует.

— Подожди, — Арина с удивлением посмотрела на брата. — Так лето уже, какие зачёты?

— У них обучение круглогодично. Летом, правда, больше времени на свежем воздухе проводят — походы, тренировки в лесу, в горах — альпинистская подготовка. Вообщем, у детей головы и руки с ногами всё время заняты.

— И хорошо, что так. А старик как?

— Не знаю. В школе не появлялся. Там дали оповещение по округе среди своих. Если увидят — сразу дадут знать руководству Школы.

— Коль и с этим ровно, так и нам не о чем беспокоиться. Юля отправляется в следущие выходные туда же. На месяц. Надо было Кате намекнуть, что очередной «родственник» приедет. Пусть со стороны посмотрит, может что посоветует. Да и лишний надзор не помешает. Ведь её мама сразу вернётся в Питер?

— Вроде планы были такие. Той сейчас нельзя брать отпуск — могут с поликлиники попросить.

— Ну и ладно. Всё, что от нас зависело — сделали, а брать на себя излишнюю опеку о постороннем человеке считаю нецелесообразно. Тем более что Яна не стремится к общению с нами и ни разу не попросила помочь. Ну, раз так, как говорится — флаг в руки и барабанные палочки в одно мягкое место. Не маленькая, разберётся. Всё, заканчиваем, Тош. Время истекло.

– -

Отработали до обеда и (Полина выполнила просьбу — ни с кем не соединяла), пообедалив спокойной обстановке. Немного передохнули и вновь за дело. И, как планировали, во второй половине дня занимались с пациентами вместе. Так было и легче, и клиенты были, прямо скажем, не с простыми диагнозами. Но ничего, к шести вечера справились, даже раньше планируемого.

Поднялись в кабинет, устало рухнули рядышком на диван, плотно прижавшись друг к другу.

— Чаю хочешь? — Антон заглянул в глаза сестре. — Или кофе?

— Чаю нет, кофе — да-да-да.

Антон засмеялся.

— Ты прям как в песне:

«Солнечному миру — Да! Да! Да!

Ядерному взрыву — Нет! Нет! Нет!» (Пахмутова/Добронравов. «Пока не поздно» — прим. авт.)

Девушка усмехнулась.

— Об одном и том же подумали. Так что делай кофе. Только чайник включи — не хочу холодный.

— Ну да. Вспомнила Белого? Тот вообще пьёт только растворимый и наливает в чашку воду прямо из-под крана.

— Именно что. Хотя его привычка ещё ничего. Вспомнилось, как Олежка, наш массажист, рассказывал историю, что ему, в свою очередь, поведал его близкий приятель. Музыкант в составе камерного коллектива, ездил на гастроли в Германию. И принимающая сторона, что бы сэкономить, расселила десяток русских артистов по немецким семьям. Если память не изменяет, вроде дело происходило в Эрфурте. И четверо попали к одной даме. Та жила одна в трёхкомнатной квартире и соблазнилась на денежную компенсацию, которая была обещана устроителями гатролей. Вот и попали два парня и две девушки к этой не такой уж старой немке. В первый же вечер, вернувшись после концерта, наши ребята обнаружили, что их вещи аккуратненько так были досмотрены. Ничего не пропало, но, сам понимаешь, сие действо было неприятно. А почему вспомнилось, так один бедняга, кофеман по жизни, жаловался, что вода текла из крана, скажем так, не совсем чистая. Хозяйка к этому привыкла, а вот нашим… Кроме непонятного привкуса, вода имела ещё и насыщенный коричневый цвет. Вообщем, ничего ему не оставалось, как кофе мешать на минералке, которой у них было много — после каждого выступления прихватывали домой по паре бутылок.

— Представляю какая гадость получалась, — Антон поёжился.

— Может и гадость, но наши привыкли и через неделю даже, как говорили, ощутили своеобразный вкус.

— Так что, у хозяйки не было фильтра?

— Не-а. Ни у хозяйки не было фильтра, ни в квартире. Та дама была слишком уж скупой. Доходило до крайностей — не разрешала принимать своим гостям душ каждый вечер — только раз в неделю по пять минут на человека. Стояла в коридоре с часами и после истечения времени стучала в дверь, обозначая окончание омовения.

— Кошмар, — молодой человек ухмыльнулся. — Моя сестричка в той ситуации или прибила скупердяйку, или же пользовалась душем, когда немчуры не было дома.

Арина засмеялась.

— Не думай, что наши были дурнее тебя. Они точно также воспользовались моментом, но, как окаалось, не учли самого малого — хозяюшка ежедневно записывала показания счётчиков. И, вернувшись, посмотрев на цифры, устроила истерику.

— Да-а-а… — протянул Антон. — Катастрофа попасть к таким… И что, так и мылись раз в неделю?

— Нет. У них был один, кто жил в гостинице, в нормальных человеческих условиях. Как догадываешься, именно руководитель коллектива. Вот к нему через день все и ходили. Отводили душу, так сказать…

Арине в руку брат всучил кружку с кофе.

— Спасибо. Да, там ещё была ещё одна забавная история. В том немецком доме прямо на входной двери рядом с номером квартиры была обозначена фамилия жильца. И как-то вечером кто-то на это обратил внимание. Может совру, скажу не так, но вроде как на втором этаже жил человек по фамилии Борман. На шестом — Мюллер, на седьмом — Кальтенбруннер, а вот на девятом рядом с номером квартиры было пустое место. И один из наших глубокомысленно изрёк — явно Штирлиц, не хочет огласки… Кстати, не хохма, наши сфотографировали табличку, показывали всем, что бы их слова не принимали за враньё.

Отсмеявшись, Антон поторопил сестру.

— Девочка моя. Пей кофе, да пойдём до дома. Сегодня дежурный я, поэтому придётся подождать с ужином — появилась интересная мысль что приготовить, но для этого потребуется время.

— А может?…

— Нет, не может. Мы два вечера подряд ужинали в кафе. Понимаю, что так проще и легче, но дома, как сказала когда-то Яна, всегда вкуснее, согласись.

— Особенно, когда готовишь ты, — Арина улыбнулась и показала брату язык.

— Что делать, если у меня всегда получается вкуснее, чем у тебя.

— Это как так? — у девушки мгновенно исчезла улыбка. — Хочешь сказать, что я готовлю невкусно? Хуже тебя? Так?

— Я не сказал, что невкусно, но вкуснее получается именно у меня. Ты ж сама только что об этом сказала.

— Я не так сказала, не обманывай. И вообще… Я могу и обидеться…

— Ах, так? — Антон поднял в удивлении брови. — Значит это Я готовлю невкусно?

Антон вырвал пустую чашку из рук сестры, поставил на пол и навалился на сестру, плотно прижав её руки.

— Я сейчас тебя буду чмокать в нос до тех пор, пока не признаешь, что твой брат готовит вкуснее, разнообразнее и старается угодить своей сестричке. А не согласишься — будет твой носик сплющенным, совсем некрасивым. Приготовилась? И, начали….