Одна в толпе

— У тебя от жары мозг в кисель превратился? — закрылась руками и я недовольно скрипнул зубами.

— Я туго соображаю, когда ты голая рядом, гном… — стараясь не пугать, перевернул Акимову на спину и навис сверху, силой мысли отодвигая её ладони от желанных округлостей.

— Мне следует одеться. — попыталась отползти в сторону, но я навалился всем телом, не нарочно сдавив её хрупкие руки.

Девчонка пискнула и резко их вытащила, избавляя меня от преграды.

Улыбнувшись ей в губы, схватил тонкие запястья, отодвинул их в сторону и приподнялся.

Тысяча чертей!

Надо почаще гномиху пугать, чтобы безнаказанно любоваться её прелестным телом.

Белоснежная кожа груди под моим взглядом начала покрываться мурашками и я, не сдержавшись, слизал их языком.

Глубокий вздох Алисы сбился и я, наконец-то, услышал её первый стон.

Услада для ушей, взрыв мозга, тепло в груди и резкий скачок желания в паху. В плюсе это дало такой дикий запал, что я очнулся уже, когда перекатывал языком тугую горошину, сжимая ладонью бархатную кожу груди до красноты, и совершенно позабыв о врождённой скромности гномихи, ласкал её пальцами через купальник.

— Плевать на всё. — прорычал я, глядя в затуманенные глаза Алисы и набросился на её губы как животное.

Тормоза слетели основательно, и я, подмяв под себя ту, о близости с которой мечтал всё последнее время, просто поглощал каждое прикосновение, как оголодавший.

От такого натиска маленькие пальчики Алисы на моей спине уже не просто дотрагивались, а нервно царапались.

— Такая сладкая… — невнятно шептал я, облизывая каждый сантиметр нежной шеи, до которого дотягивались мои губы. — Готов сдохнуть ради твоего запаха…

Уперевшись пахом ей между ног, закрыл глаза, чтобы сдержать нахлынувшую волну удовольствия.

— Скажи, что ты остановила свой выбор и теперь только моя… — задыхаясь от поцелуев, просипел я. — Скажи, что только я тебе нужен…

Сфокусировав взгляд на любимом красивом лице гномихи, я медленно двинул бёдрами вперёд, а мои губы остановились в миллиметре от её, вытягивая из неё грудной выдох:

— Ты мне ну… — но резко оборвавшийся, когда на всю комнату раздались удары в дверь и долбанный голос Оконцева:

— Невеличка, выходи, мы не договорили!

АЛИСА.

Что? Кто? Зачем?

Я вздрогнула от неожиданности, но до сих пор была не в силах вернуться в действительность и пребывая в полнейшей прострации, продолжала задыхаться и тонуть в карих глазах Астахова. Он был сильно взвинчен и с ненавистью оглядывался на дверь. Заторможенно проследив за его взглядом, я прислушалась к резким звукам и вдруг отчётливо распознала голос Ваньки.

О Боже!

Включив резко все мозговые рецепторы, пришла в ужас.

Рука Лёни до сих пор лежала на моей груди, а вторая была зажата у меня между ног.

Открыв от изумления рот, распахнула сильнее глаза и уставилась на Лёню в немом шоке.

— Проваливай, Оконцев. — прорычал он злобно на очередной нетерпеливый стук с той стороны.

— Алиса, выйди, нам нужно поговорить! — рассвирепел Ванька, вбивая в дверь кулак.

— Прикройся. — коротко приказал Леонид, сжав зубы и сползая с меня с видимым намерением устроить мордобой.

— Лёнь, не надо. — спохватилась я, бросаясь к шкафу с одеждой.

Выждав пару-тройку секунд, пока я натянула на себя первое попавшееся платье, он просканировал мой вид на закрытость и только после этого решительно открыл замок.

— Это был последний раз, когда я дал тебе путаться у себя под ногами. — яростно процедил сквозь зубы Астахов, надвигаясь танком на балбеса.

— Я эти ноги сейчас тебе вырву, падла. — ответил исподлобья Ванька, расширяя мышцы на глазах.

Ой, мамочки!

Оба так злы, что не услышат сейчас ни единого моего слова.

— Отошли от моей дочери. — как гром среди туч раздался голос папы и у меня с души упал камень.

Кинувшись к нему, поцеловала благодарно в щёку и перекрыла на всякий случай ему проход к двум задирам.

Достаточно уже его присутствия, это охладит их пыл.

— Господи, что у вас тут за грохот? — на шум прибежали мама и тётя Рая. — Мы подумали, что грабители…

— Так и есть. — пробасил папа, не спуская глаз с угрюмых лиц парней. — Они тут твою дочь делят, Люда.

Мама нахмурила брови, не понимая смысла слов и перевела пронизывающие взгляды на Лёню и Ваню. Тётя Рая, так вообще, не скрываясь разглядывала нашу троицу с любопытством.

Только сейчас я заметила, что Астахов до сих пор стоит в одном полотенце, криво-косо висящем на бёдрах, а моё платье надето наизнанку, дорисовывая в голове у каждого соответствующий вывод.

— Да ну, пап! — притворно засмеялась я, находясь на грани истерики. — Никто ничего не делит! У нас щеколда заела, а Ваня снаружи пытался помочь…

Мда-а, Акимова, более годного ничего не могла придумать?

— А морды чистить друг другу они вздумали от взаимной благодарности, да? — съязвил папа, уничтожая обоих мощной энергетикой.

Взглянув на молчунов, выразительно округлила глаза, посылая намёк о помощи.

— Качок перестарался с ударами, Алиса испугалась, что сломается дверь и вы будете её ругать, пришлось обьяснить парню, что его вмешательство делает нам только хуже. — и острый взгляд на Ваньку.

— Да, замок уже ржавый, часто заедает… — вздохнула мама, подходя к нему, чтобы оценить ущерб.

— А зачем закрылись-то? — расплылась в проницательной улыбке тётя Рая.

— Откачивала пострадавшего. — буркнула я, поправляя подол платья.

— Смотрю, полегчало ему. — холодно отозвался папа, вгрызаясь в Лёню догадливым взором и задерживая его на полотенце.

Астахову стоит поаплодировать. Такое невозмутимое лицо, что мне стало стыдно. У меня-то на лбу написано, что лечение ещё не закончили…

— А ты чего тут забыл? — дошла очередь и до Оконцева. — Негоже невесту свою так часто оставлять одну.

— Не невеста она мне. — взъерепенился Ванька. — У Лолы разболелась голова и она легла спать.

— Слабачка. — вырвалось у меня, вызывая у мамы осуждающий взгляд.