Однажды Катя с Манечкой
Шрифт:
— Конечно! — закричали все (не семеро, разумеется, на этот раз, а трое). — Конечно, купили! И черепаху купили! И хомяков! Вот они, вот, смотри! — и стали маме показывать.
Сначала показали хомяков.
Мама сказала:
— Ой, господи, только хомяков нам не хватало!
Потом показали черепаху, вынув её из сумки. Мама сказала:
— Боже мой! Обрадовали! Теперь нам самим негде жить будет.
А потом, потом снова полезли в сумку, чтобы вынуть оттуда питона, ну, то есть ужа… Шарили, шарили в сумке рукой, а нашарить никак не могут. Пусто что-то в сумке. Отчего-то никого нет. Где же питон?
Катя
Катя с Маней так трясли сумку, что чуть не порвали. А мама, не растерявшись, предложила вывернуть её наизнанку.
Вывернули. И вдруг смотрят, а подкладка сумкина шевелится! Уж в дырочку в подкладку залез, вот так номер!
Вынули из под подкладки ужа, показали маме.
Мама говорит:
— Потрясающий питон! Надеюсь, вы его себе не оставите?
— Нет, — сказали Катя с Манечкой. — Ты же знаешь, что это для Кости. А себе мы в следующий раз купим
Тут мама чуть в обморок не упала. Она сказала:
— Ну нет, вы уж теперь, пожалуйста, лучше крокодила заведите. На меньшее я не согласна!
И Катя с Маней пообещали ей завести себе крокодила. Тогда мама успокоилась и позвала всех обедать.
Все сели за стол и стали есть суп и гречневую кашу с молоком. А черепахе тоже налили в блюдечко молоко. А хомякам дали по корочке хлеба и капустную кочерыжку — одну на двоих. А питону Борис Иванычу дали большую жареную котлету. Нарезали её на кусочки, и представьте, Борис Иваныч её съел.
И вот настало двадцать первое число. Костин день рождения! Вечером сестры Сковородкины оделись очень красиво (Манечка надела синее шерстяное платье с вышитым на воротничке красным цветком, а Катя новые джинсы, простроченные жёлтой ниткой и с картинкой на заднем кармане) и пошли к Косте.
— Он, бедный, наверное, ещё болеет, — сказала Катя. — Ничего, сразу поправится, как подарок наш получит!
— А вдруг нас тётка его противная не пустит? — сказала Манечка. — Как же мы питона отдадим?
— Придётся по почте посылать, — сказала Катя. И они нерешительно позвонили в дверь и прислушались.
За дверью вовсе не было тихо. Там почему-то играла музыка, слышались голоса и смех. Катя и Маня с удивлением взглянули друг на друга.
— Это, наверное, радио, — сказала Катя.
— Или телевизор, — сказала Маня.
Тут они услышали за дверью быстрые шаги.
— Катя, — сказала Манечка. — Давай убежим!
— Кто там? — спросила дверь бодрым, очень бодрым Костиным голосом.
— Это мы…
Дверь распахнулась… За ней стоял Костя Палкин.
…Да, за ней стоял Костя Палкин, но в каком виде! Это был уже не слабый, больной и бледный Костя. Это был Костя прежний — бодрый, весёлый и краснощёкий! И одет он был в невиданно удивительный балахон до самого полу! И балахон этот украшен был палочками, кусочками меха, ракушками и даже чьими то длинными острыми чубами.
В руках Костя держал коричневый, раскрашенный по бокам красным и зелёным, суживающийся книзу барабан. Костя стукнул
по барабану, и барабан издал резкий, сухой и весёлый звук: бум! бум-бум!— Акульи… — гордо сказал Костя оторопевшим от изумления сестрам, указывая на зубы, украшавшие рукава. — Костюм колдуна племени "мамбо-юмбо". Родители прислали. Ну как, идёт?
— Идёт, — прошептали поражённые Катя с Манечкой.
— А это — ритуальный барабан. Бум! Бурубум! Бам! Неплохо, а?
— Здорово!!!
Тут в переднюю вышла нарядная, пахнущая духами Костина тётя.
— Что же вы стоите? — весело сказала она. — Костенька, веди своих гостей в комнату! Ведь это Катя и Маня — твои друзья? А где ваши родители, девочки? Давайте их тоже позовём! Давно пора познакомиться! Живём в одном подъезде, а ещё ни разу не виделись! Костя, сбегай за ними!.. А сумочку свою, девочки, вы бы на вешалке оставили. Для чего она вам?
— У нас тут подарок, — сказали Катя с Манечкой и вынули из сумки извивающегося ужа. — Вот, познакомьтесь, пожалуйста, это Борис Иваныч!
Глафира Андреевна отшатнулась, побледнела и открыла рот…
— Ой! — восхищённо выдохнул Костя. — Вот это да! Настоящий уж! — и схватил ужа обеими руками.
— Не трогай его! Не трогай! Брось! Немедленно брось! — закричала Глафира Андреевна. — Зачем вы принесли эту пакость? Боже мой, гадость какая! Зачем, зачем вы это принесли?
— Это наш подарок Косте на день рождения, — не растерялись Катя с Маней. — Вы поглядите, Глафира Андреевна, какой он красивый! Какое у него брюшко жёлтенькое! Вы не бойтесь! Возьмите его в руки. Он не кусается!
— Вон! Вон! Я не стану держать у себя эту мерзость! Он мне весь пол загадит!
— Он не загадит! — обиделись сестры. — Наоборот, он вам всех мышей переловит! Он вам заместо кошки будет!
— Это у меня мыши?! — совсем расстроилась Глафира Андреевна. — На что вы намекаете? У меня самая чистая в доме квартира! Порядок идеальный! Полы сверкают! Окна сверкают! Плита начищена!
— Дзынь! — раздался в прихожей звонок, и в прихожую вошли Вероника Владимировна и Валентин Борисович.
— Здравствуйте, — сказали они. — Мы решили тоже Костеньку поздравить. Костенька, поздравляем тебя!.. Глафира Андреевна, очень приятно познакомиться!..
— Здравствуйте! Очень приятно! Проходите пожалуйста! — неуверенно заулыбалась Глафира Андреевна. — У вас такие милые дети! Такие симпатичные! Просто прелесть! Я рада, что у Кости такие друзья!
– . Спасибо, — сказала Вероника Владимировна.
— Благодарю вас, — сказал Валентин Борисович. — Нам тоже очень приятно. Очень!
— Прошу вас за стол, — пригласила Глафира Андреевна. — Что же мы здесь стоим?
И все пошли в комнату, а за всеми сияющий Костя в африканском балахоне, с барабаном на шее и с Борис Иванычем в руках.
— Ну как, Глафира Андреевна, понравился вам наш Борис Иваныч? — сказал Валентин Борисович, усаживаясь за стол. — Не правда ли, хорош? Мы весь Птичий рынок обегали, пока его не нашли.
— Какой Борис Иваныч?.. Ах, да! Борис Иваныч!.. Как это остроумно!.. Большое спасибо! Очень приятно! Костенька в восторге!
Выражение лица у Глафиры Андреевны на секунду стало кислое, как лимон, но она быстро взяла себя в руки и сказала довольно игриво:
— Признайтесь, Валентин Борисович, а вы себе тоже такую прелесть приобрели?