Однажды орел…

* * *

Так, собственно, и началось их знакомство. За десять месяцев до этого Дэмон принял роту, командира которой, как ему коротко сообщили, послали домой для «медицинского обследования» — слова, которыми, как вскоре узнал Дэмон, прикрывался неизлечимый алкоголизм. Рота оказалась далеко не лучшей. Сержанты были неплохие, но они выдохлись и действовали по инерции, без огонька. Старшину роты — флегматичного угрюмого сержанта по фамилии Хнобер — ничто не интересовало, кроме окончания пятого срока службы и игры в крибидж в канцелярии роты. Питание в роте было из рук вон плохим.

Дэмон быстро все это изменил и навел в роте порядок. Он разжаловал Хнобера и заменил его другим сержантом; повара на кухне менялись один за другим, пока питание не стало таким, каким ему следовало быть. Дэмон упорно занимался с ротой, подтягивал дисциплину, следил за бытом солдат и их внешним видом. Он сменил состав бейсбольной команды, и она вновь стала достойным соперником других команд. Он требовал от солдат напряженного труда в течение всего дня, но зато не скупился на увольнение их. Рота довольно быстро завоевала хорошую репутацию, а когда солдаты почувствовали, что после отбоя Дэмон всегда готов выслушать их просьбы и заботы, они стали отвечать ему взаимностью. К концу четвертого месяца солдаты его роты называли себя не иначе, как «дэмоновские дьяволы», и их знали на всем Лусоне как солдат лучшей в полку роты.

В награду Дэмон организовал для солдат вечер танцев в столовой. Это был весьма скромный вечер с танцами под набранный в батальоне оркестр из семи человек, с фруктовым пуншем, отдававшим вкусом душистого мыла, растворенного в настойке лакричника. В начале вечера чувствовалась некоторая скованность: филиппинские девушки взволнованно теснились в одном конце зала, а солдаты в нерешительности стояли в другом. Чтобы разрядить напряженность, Томми начала танцевать с первым сержантом Уилберсоном; лицо сержанта было таким, будто ему приказали перенести через покрытую гладким льдом реку бесценный поднос с дорогим фарфоровым сервизом. После этого солдаты, знавшие филиппинских девушек, начали знакомить с ними своих друзей; сыгравшийся наконец оркестр заиграл что-то, и пары поплыли. Когда веселый капрал по фамилии Торган взобрался на составленные в углу обеденные столы и призвал всех поблагодарить капитана Дэмона, по всему залу прокатились громкие слова одобрения, и Сэма это тронуло до глубины души.

Каша заварилась уже после того, как танцы кончились, когда Томми, Сэм и подчиненные ему офицеры разошлись по домам, а большая часть солдат отправилась в казармы. В столовую без приглашения вторглись несколько человек из пятой роты. Даже и после этого ничего не произошло бы, если бы два солдата из шестой роты не добавили во фруктовый пунш спиртного и если бы один из пришельцев не отозвался о какой-то девушке пренебрежительно, что весьма не понравилось двум ребятам, выпившим крепленый пунш. Возникла короткая, но ожесточенная потасовка, и, прежде чем к дерущимся подоспели Уилберсон и другие сержанты, военные полицейские из заведения Джеррила успели схватить девять человек из шестой роты по обвинению в пьянстве и нарушении дисциплины. Разгневанный, Дэмон пошел к Джеррилу, но тот лишь посмеялся над ним.

— Что, ваши любимые «дьяволы» попали в неприятную историю, Дэмон? Они подняли невероятный шум, когда мы забирали их.

— У вас здесь находятся девять моих солдат, и вы применили к ним максимальные права…

— Правильно.

— Но выпившими были только двое из них — Ахири и Кленич…

— А как вы собираетесь доказать это?

— А как насчет драчунов из пятой? Тех, кто все это начал? Джеррил прищурил свои маленькие черные глаза до узеньких щелочек.

— Дэмон, боюсь, что я совершенно не понимаю, о чем вы говорите.

— Ладно, — пробормотал Дэмон. — Теперь мне все ясно.

— Я так и думал, Дэмон. Вам должно быть ясно.

Все еще разгневанный, Дэмон направился к Фаркверсону. Полковник выслушал его с выражением явно сдерживаемого раздражения. Это был худощавый человек с мелкими острыми чертами лица и странно торчащими ушами; когда Фаркверсон разговаривал с кем-нибудь, он всегда теребил пальцами мочку одного или другого уха. Во время войны он был отличным батальонным командиром во Франции.

— Вы утверждаете, капитан, что ваши солдаты не были пьяны и не нарушали дисциплины?

— Да, сэр. Во всяком случае, не девять человек. Двое из них пили, это верно, и я знаю об этом…

— Но, капитан, разве невозможно, чтобы вы ошиблись?

— Нет, сэр! Я только что опросил шестьдесят трех солдат своей роты. Мои солдаты не солгут мне.

— Да? Интересно… — Фаркверсон снисходительно улыбнулся и посмотрел на стену справа, где висела вставленная в рамку фотография группы высших офицеров у знамени во время инспектирования. — Что ж, я, разумеется, высоко ценю вашу заботу о своих подчиненных…

— Сэр, если вы позволите, это не слепая забота, а элементарный вопрос справедливости. Только два моих солдата могут быть обвинены в том, в чем обвиняются все девять человек. А солдаты пятой роты, которые не имели права даже появляться на вечере, остались на свободе.

Полковник бросил на Дэмона пристальный вопросительный взгляд.

— И каков же ваш вывод из этого?

— Я считаю, что мои солдаты подверглись несправедливой и умышленной дискриминации.

— С чьей стороны?

— Со стороны лейтенанта Джеррила, сэр.

— На каком бы основании он сделал это?

Дэмон глубоко вздохнул:

— На основании личной неприязни, сэр. Дело в том, что лейтенант Джеррил и я смотрим на многие вещи по-разному…

— И поэтому он покушается на ваши права командира?

— Да, сэр.

Фаркверсон бросил на Дэмона сердитый взгляд.

— Это очень серьезное обвинение офицеру-сослуживцу. А вы готовы подкрепить такое обвинение доказательствами?

— Да, сэр, готов.

— Что ж, это неприятное явление, — начал полковник после короткой паузы. — Очень неприятное. — Он откинулся от стола на спинку кресла, достал трубку и кисет с табаком. — Садитесь, Дэмон. — Он начал неторопливо набивать трубку табаком. — Вы впервые служите на этих островах, так ведь?

— Да, сэр.

— До этого вы все время служили в Штатах?

— Да, сэр, после возвращения из Франции все время в Штатах.

— Так-так… Эти танцы… вы говорите, что это была ваша идея организовать вечер?

— Да, сэр. Ко мне обратились несколько солдат по поводу возможности пригласить некоторых филиппинских девушек, и я согласился. Готов принять на себя полную ответственность за это.

— Понятно, понятно… — Фаркверсон снова бросил взгляд на фотографию, глаза его сузились. — Неплохо было бы сначала присмотреться ко всему здесь, так же, как и на всяком другом новом месте. Не следует ставить себя под удар до тех пор, пока не появится возможность хорошенько усвоить, какова на новом месте установившаяся практика. Вы понимаете меня?