Однажды ты пожалеешь

– Не обращай внимания, – улыбнулся Ярик. – Ты телефон нашла?

– Нет, – пожала я плечами.

Я практически всё выложила из сумки на стол, но телефона среди вещей не было.

– Может, в кармане ветровки оставила?

Я покачала головой.

– Нет, я четко помню, как перед физкультурой убирала его вот сюда, в боковой кармашек.

– Может, где-то выронила? Может, на физре? В раздевалке?

Мы с Яриком осмотрели опустевший кабинет, потом спустились в раздевалку, прошлись по коридорам, заглядывая в каждый угол – но безрезультатно.

– Надо у гардеробщицы спросить, – предложил Ярик. – Все потерянное ей сдают.

Но и в гардеробе ничего не нашли.

В фойе перед зеркалом крутилась Черемисина с подругами и девчонками из параллельного класса. Когда мы проходили мимо, до меня донеслось:

– А что, у нее телефон украли?

– Да прям. Кому такой кирпич нужен?

Я расстроилась, не из-за слов Катрин, она дура. А потому что новый телефон мне не светит. И этот-то отец подарил мне с годовой премии – так мать его целый час пилила за расточительность.

– Не огорчайся, может, найдут еще и отдадут, – утешал Ярик.

Мы вышли из школы, но не успели пересечь двор, как сзади окликнули.

– Даша!

Мы обернулись. На крыльце стояла Света Мухина. Помахав рукой, она сбежала с лестницы и устремилась к нам.

Ярик сразу скис, как будто Света ему не то что не нравится, а вообще противна. Впрочем, говорить он ничего не стал. Просто нацепил свой фирменный образ жуткого сноба и почти всю дорогу шел в гробовом молчании. И потом попрощался только со мной, как будто Света – пустое место.

– Странный этот Лиддерман. А тебе он нравится? – спросила Света, глядя, как Ярик удаляется в сторону своего дома.

– Ну да.

– А Исаев?

Этот вопрос меня уже напряг.

– Почему тебя это волнует?

– Не волнует, просто спрашиваю, – невинно улыбнулась она и словно вспомнила: – А телефон-то ты нашла?

– Нет, – покачала я головой.

– А я знаю, кто его взял, – заговорщически произнесла она.

– Кто?

– Исаев.

– Как это? Да ну! – не поверилось мне. – Зачем ему?

Она пожала плечами.

– Почему ты вообще думаешь, что это он?

– Ну, я видела. В самом начале физры я возвращалась в раздевалку… ну и видела его. Он же у нас один на физру не ходит.

Ее слова меня обескуражили. Это правда – кроме него, все были на уроке. Но всё-таки зачем ему? У него распоследний айфон. Да и на вора он никак не похож. Я решительно ничего не понимала. Впрочем, вообще всё, что касалось Исаева, не имело никакой логики, никакого смысла.

Про потерянный телефон я матери ничего не сказала. Не знаю, может, надеялась, что найдется. Может, просто струсила. Она пришла с работы и так не в духе. Вечер с ней наедине был тягостным и тоскливым. К тому же без телефона я ощущала себя оторванной от жизни – в сеть не выйти, с Яриком не пообщаться, не узнать у него, ходил ли он к Исаеву, поговорил ли с ним. Придется терпеть до завтра…

* * *

Утром Ярик поджидал меня возле подъезда. Я взглянула на него и, тихо охнув, вздрогнула. На скуле у него багровел синяк.

– Господи! Яр! Это он тебя? Это Исаев?

– Да все нормально, не переживай.

– Нет, ты скажи, это он тебя?

– Мы просто повздорили немного. Бывает. Он психанул, сорвался… но мы уже разобрались. Так что и ты забей.

– Да как же так? – я шла и причитала, поглядывая с жалостью на Ярика, который к своим побоям относился, видимо, философски. – Больно?

– Да ну, – улыбнулся он. – Ерунда. Мать только вчера устроила… но это тоже ерунда.

– Это вот так вы вчера поговорили?

Ярик хмыкнул, потом посмотрел на меня виновато:

– Только я ничего так и не выяснил. Начал ему говорить, мол, нафига он так с тобой и всё такое… ну и не знаю, что на него нашло. Сначала просто послал меня, типа, не мое дело и нечего лезть. Ну а потом вот…

– Слушай, прости, что так вышло.

– Да брось. Ты тут ни при чем. Я и сам хотел знать, что происходит. О, чуть не забыл. Это тебе.

Он достал из кармана смартфон.

– Как мне? Нет, я не могу… – забормотала я.

– Да что такого-то? Это мой старый телефон. Лежит без дела. Я просто даю его тебе попользоваться, пока свой не найдешь или новый не купишь.

Я еще немного поотказывалась для приличия, но все же взяла. Всё-таки без телефона и правда никуда.

– Только сим-карту надо будет тебе восстановить. Сходим после школы, тут есть недалеко салон связи.

Я кивнула и благодарно улыбнулась. Может, и нехорошо принимать такие дорогие вещи, пусть даже не навсегда, а на время, но еще несколько таких унылых вечеров как вчера, и у меня поедет крыша. До школы мы с ним болтали о том о сем, качественно перемыли косточки Исаеву, но передавать вчерашние Светина слова я не стала. Мое мнение – такое лучше сначала выяснить наверняка, а уж потом с кем-то делиться. Так что сама у Исаева спрошу, решила я… если представится возможность.

А возможность представилась почти сразу. После первого урока меня задержала англичанка. Спрашивала, как я училась раньше, ведь моя мама тоже преподает, вроде как, и я должна соответствовать, но увы. Предложила какие-то тесты сделать дома, чтобы понять мой уровень. Хорошо хоть беседовала она со мной наедине, когда все наши вышли. Ну а Ярик занимается в другой группе.

Так до самого звонка она меня и промурыжила, правда, и перемена между первым и вторым уроком всего пять минут. Словом, я опоздала. А когда подошла к кабинету химии, то обнаружила, что и Исаев опоздал вместе со мной.

На короткий миг мы оказались наедине, в тишине, без свидетелей.

– Андрей, – осторожно позвала я, памятуя о побитом Ярике, – я тебя спросить хочу…

Он был очень мрачен, но, кажется, не зол. И на меня не смотрел, лишь мельком скосил глаза и сразу отвел:

– Ну?

– Это ты вчера взял мой телефон? Во время физкультуры…

– Чего?!

– Мне сказали… – залепетала я.

– С ума сошла? – разозлился он и рывком распахнул дверь кабинета.

– Почему опаздываем? – раздраженно проворчал историк.

Исаев его вопрос пропустил мимо ушей, прошел на место как у себя дома, и мне одной пришлось оправдываться.

На уроке писали самостоятельную по датам. В классе стояла, вроде как, обычная, рабочая тишина. Но почему-то мне вдруг стало не по себе. Накатила внезапная необъяснимая тревога. Я даже отпросилась выйти. Походила по коридорам, продышалась. Не помогло. Ощущение затишья перед грозой никуда не делось.

«Гроза» разразилась на перемене перед третьим уроком. Исаев почему-то не ушел гулять как обычно, а остался в классе. Он вообще сегодня был на себя не похож. Даже кто-то из парней заметил: