Однажды в Америке (др. перевод)

Я шел по улице с деньгами, нервно озираясь и ускоряя шаг. Мне казалось, что все прохожие смотрят на меня и каждый из них знает, что я несу в саквояже. Было бы очень глупо, если бы шайка каких-нибудь грабителей напала на меня в эту минуту и отобрала все мои деньги. Такой куш порадует кого угодно — целых двести штук.

И что мне тогда делать — сослаться на профессиональный иммунитет, заявив: «Руки прочь, ребята, я занимаюсь тем же, что и вы?»

Господи, я схожу с ума. Никто не знает, что у меня в саквояже. Или знает?

Рядом со мной появился высокий мужчина. Я переложил тяжелый саквояж в другую руку и полез в брючный карман. Я сжал нож. Я встретился с ним взглядом и посмотрел на его руки. Холодная дрожь прошла у меня по спине и подняла волосы на затылке. Он сунул левую руку в карман пальто. Карман был оттопырен. В нем выпирало что-то похожее на ствол. Мы шли по улице плечом к плечу. Он начал вытаскивать предмет из кармана. Я не выдержал.

Я рванул его к себе и прошипел в ухо:

— Еще одно движение, и твоя голова покатится в канаву.

Ошарашенный парень застыл на месте и пробормотал:

— Господи, на этой Деланси-стрит все чокнутые.

Я оглянулся на него — он стоял, держа в руках банан.

Махнув очищенным бананом, он крикнул мне на идиш:

— Meshuggeneh merder! [36]

Саквояж становился тяжелее с каждой минутой. Я прикинул, сколько он может весить. У меня получилось не меньше сотни фунтов. Я сделал глупость, не взяв такси, но идти было совсем недалеко.

Вдруг я подумал: а зачем мне класть все яйца в одну корзину? Действительно. Я разделю деньги. Я как раз проходил мимо «Бэнк оф Юнайтед Стэйтс». Это очень хороший, надежный банк. Я вошел в здание. Лучше сделать вклад на вымышленное имя. Я открою два счета. Положу пятьдесят тысяч на имя Евы Макклейн, еще пятьдесят — на имя Джона Макклейна, а оставшуюся сотню спрячу в хранилище. Когда я уходил, мне пожимали руку все служащие банка, начиная с президента.

36

Сумасшедший ублюдок (идиш).

Я был рад, когда наконец добрался до «Толстяка Мо».

За столом сидел один Патси и пил виски.

Он приветствовал меня взмахом бокала:

— За удачное начало дня, Лапша. — Он взглянул на мой саквояж. — Вижу, ты притащил свои сбережения. А вот мои.

Он показал на саквояж, стоявший под столом. Я кивнул и налил себе бокал.

Патси небрежно спросил:

— Значит, тебе не нравится это дело с ограблением Федерального банка, Лапша?

Я ответил:

— А тебе?

Патси пожал плечами:

— Макси всегда знает, что делает. Последнее ограбление прошло без запинки. Думаю, что и с этим будет все в порядке.

Я безнадежно махнул рукой:

— Будем надеяться.

Патси потер руки со счастливой улыбкой на лице:

— Миллион баксов — это миллион баксов, и тут не о чем спорить. Макс знает, что делает. У него всегда припасен какой-нибудь фокус.

— Будем надеяться, — повторил я.

Мое мнение не изменилось. Какой фокус может придумать Макс, чтобы обмануть автоматы, нацеленные на нас сквозь стену? Нас перестреляют, как уток в загоне. Эта мысль заставила меня вздрогнуть. Она напомнила мне о нашей поездке в Чикаго и том, как мы нашпиговали пулями тех ребят. Я налил себе еще виски. Дверь открылась. Вошли Макс и Косой, оба с саквояжами. Макс был в хорошем настроении.

Поприветствовав нас, он взял бутылку и налил себе и Косому.

Он поднял бокал:

— Le’chayim. [37]

— Le’chayim, — ответили мы.

Он облизал губы.

— Есть повод выпить. — Взяв бутылку, он налил всем четверым. Потом поднял бокал с довольной улыбкой. — Завтрашний день войдет в историю, — сказал он.

— Ты уже все подготовил к завтрашнему дню? — восхищенно спросил Патси.

— Да, будем действовать по графику. Я расскажу вам все детали. Но сначала уберем отсюда эти шкафы. — Макси прошелся вдоль ряда шкафов, открывая их один за другим. — Ладно, ребята, делайте свой выбор. — Он подошел к двери, ведущей в бар, и крикнул: — Эй, Мо, закрой эту дверь! Мы не хотим, чтобы нас здесь беспокоили.

37

Будем здоровы (идиш).

Мо ответил:

— Хорошо, Макс.

Мы взяли свои саквояжи и подошли к стоявшим в шкафах сейфам. Косой нацелился на тот же шкаф, что и я.

Я сказал:

— Хорошо, бери этот. Я возьму другой.

Он отошел к другому шкафу, пробормотав:

— Мне не нужны твои одолжения.

Я вскрыл конверт, который был привязан к ручке сейфа, и вынул листок с напечатанной на машинке комбинацией цифр. Я покрутил рукоятку, набирая нужные номера, и открыл дверцу. Раскрыв саквояж, я стал перекладывать деньги в сейф. Краем глаза я видел, что остальные делают то же самое. Это было странное зрелище — четверо людей, быстро перекладывающих пачки денег из саквояжей в сейф.

И тут зазвонил телефон. Макс громко сказал: «Проклятье» — и подошел ответить.

Я продолжал укладывать деньги в сейф.

Макс отошел от телефона и сказал:

— Это из главного офиса. Сегодня днем мы должны сопровождать большой груз спиртного в Уэстчестер.

Я невольно подумал: «Господи, если бы нас только арестовали во время эскорта груза». Через минуту у меня вспыхнула новая идея — надо этим воспользоваться. Поступок скверный, но лучше просидеть восемнадцать месяцев за нарушение сухого закона, чем идти на верную смерть в безумной авантюре с Федеральным банком. Конечно, противно это делать, но я должен всех нас заложить, сообщив в полицию о грузе. Да, я заложу нас и стану стукачом. Я пойду в их офис и скажу, где они смогут взять нас вместе с грузом.

При хорошем поведении нам дадут не больше двенадцати месяцев, и мы легко отмотаем такой срок. По крайней мере, мы будем живы, а за время отсидки Макс, может быть, придет в себя и забудет про свою чертову идею. Это единственный возможный выход. Правда, если Синдикат когда-нибудь узнает, что я настучал в полицию и лишил их груза шотландского виски стоимостью пятьдесят штук, то меня быстренько похоронят в «цементной рубашке». Но откуда они об этом пронюхают? Им и в голову не придет, что я мог настучать сам на себя. Надо только выбрать момент и сообщить обо всем в полицейский отдел, занимающийся сухим законом.

Меня интересовало, когда приедут за нашими шкафами и в какую компанию решил обратиться Макс.

Я повернулся к нему:

— Эй, Макс, в какое хранилище мы все это положим?

Он поднял голову:

— Пока не знаю. Большинство из них вполне надежны. Я думал, что мы выберем одно из них, когда будем готовы.

— Мы спрячем деньги до того, как отправимся в Уэстчестер, правда? — встревоженно спросил Косой.

— Разумеется, а ты как думал? — фыркнул Макси. — Что, мы оставим их стоять посреди комнаты?

Мы вздрогнули, услышав громкий стук в дверь. Некоторое время мы стояли тихо и прислушивались. Макс подошел к двери и спросил:

— Да?

Он приложил ухо к замочной скважине и стал слушать.

Он обернулся ко мне:

— Мо говорит, что пришел твой младший брат, Лапша. Он хочет сказать тебе что-то важное.

Глава 46

Меня охватило неприятное чувство. Если мой брат решил прийти сюда, значит, что-то случилось.

Я сказал: