Однажды в космосе
Шрифт:
Белль расширила зрачки, и быстро кивнув, пропустила двоих к себе в обитель.
Пока Белль разыскивала нужную книгу-летопись, Эмма осматривала странное помещение. В библиотеке пахло сыростью, старыми книгами и пылью. Но еще здесь витал какой-то особый запах… древности, который Эмма уже давно не нюхала нигде. Разве что на какой-то зачуханной планете, куда они как-то забрели с напарником. Там было много-много разной макулатуры, которую книгами просто язык не повернется назвать. Да что книги, сейчас все книги были голографические, и что бы увидеть где-то книгу в бумажном переплете, нужно было поднапрячься. А тут целые стеллажи забитые подобными книгами с летописями.
– Нашла! – сказала откуда-то с верху Белль, и Генри рядом с Эммой приободрился.
– Значит, еще поживем! – пошутил он, но Эмма недоуменно посмотрела на него.
Странно, но жители этой планеты как-то наплевательски относились к смерти. Будто и не верили в нее вовсе. Шутили и осыпали сарказмом по этому совершенно несмешному поводу. Будто это их вовсе не должно касаться. Но ведь касалось же! Эмма этого понять не могла. Даже Генри, который в общем-то молодого поколения, и то шутил на тему смерти совершенно неуместно, будто Миллс ему никогда не говорила, что это нелепо. А может, не говорила?
Когда Белль раскрыла перед ними толстый пыльный фолиант, Эмма сразу же увидела знакомое слово – «небесная посланница». Только вот это было почти двенадцать тысяч световых лет назад. По космическим меркам – пустяк, но в сравнении с жизнью человека – много. Эмму так и подмывало поинтересоваться, кто составлял эти летописи до Белль, но тут у Генри в кармане заверещал мобильный телефон, похожий на какой-то чип, который можно встроить в любой костюм.
– Да, мам! Хорошо, мы будем!
Эмма достала фотостаф*, который припасла еще когда была на Земле, и сделала несколько прогрессивных** снимков летописи, чтобы потом просмотреть их, если конечно… комета не врежется в них раньше и не уничтожить все живое.
– Белль, мы еще заглянем, – серьезно сказал Генри. – А сейчас нам с Эммой пора на службу. Пойдем.
– Куда мы летим, парень? И что за срочность?! – спросила Эмма, когда они забрались в космолет, которым управлял Генри.
Парень был хмур и серьезен, хотя до этого улыбался и сыпал сарказмом. Что-то он узнал такое, о чем говорить ему явно не хотелось.
– Нам просто нужно поговорить с моей мамой, хорошо? Ей вообще-то нужен хороший помощник, а не все эти прихлебатели, типа Сидни. Понимаешь, о чем я?
Эмма не совсем понимала о чем говорит Генри, но догадывалась, что парень хочет даже для своей злой мамы чего-то хорошего, а отличии от самой злой мамы. А еще… Эмме подумалось, уж не бьет ли она его. Зло иногда выходит через разные вещи и действия. Как рассказывал Эмме ее напарник, его родители были очень бедны, и отцу приходилось вкалывать без выходных на геологических шахтах, а когда он прилетал домой. он на всех срывался и бил его. Это было не самое лучшее время. но это вырастило из него настоящего мужика. Но люди все равные, может Генри просто не имеет в себе смелости жаловаться, поэтому придумал всю эту историю со Злой Королевой, и заколдованной планетой.
Эмма уже и забыла, что читала историю эту еще на земле. Но может, Генри тоже читал ее и решил, что это хорошее прикрытие того, что он просто сносит побои матери.
Все эти думы только разозлили Эмму, и она решительно хотела выяснить правду о том, кто такая эта Миллс, и почему весь город живет в страхе от ее действий.
– Если Сторибруку угрожает опасность, – дернул Генри Эмму за рукав комбинезона, когда они собирались навестить
Миллс в ее владениях.- Она должна знать это, понимаешь? Она знаем много всего на этой планете. Много того что никто не знает, и если кто и может тебе помочь с кометами, так это она. Но моя мама не очень разговорчива, потому и одинока. Надо чтобы кто-то понял ее, хоть когда-то.Генри отпустил рукав Эммы и прошмыгнув в раздвижные двери.
– Мисс Свон! – встретила суперинтендант Миллс их. – Значит, вот с кем мой сын проводит все время. Это совершенно ни Грэм, ни Руби и даже ни Лихач***.
Эмма было хотела сказать «простите», но вовремя опомнилась. Ведь возможно эта женщина бьет своего сына, а значит, именно поэтому он жмется к кому угодно, только не к ней самой. Генри прав, им надо было поговорить, с Миллс, наедине. Только вот как убедить Миллс в том, что Свон не представляет для нее опасности, потому что Эмма знала точно, что у Миллс глаза и уши везде, и остаться с ней полностью наедине невозможно. Это же ее планета.
– Планете возможно угрожает опасность извне, – сказала Эмма, придержав другие вопросы, личного характера. – Если у вас есть какая-то штуковина, чтобы сбивать небесных посланниц – доставайте! Ибо угроза грядет серьезная, и промедление может стоить всем нам жизней.
Миллс даже не шелохнулась. Она по-прежнему стояла над своим столом, опираясь на него одной рукой. В другой руке она держала телефон, который был похож на те телефоны из далекого прошлого.
– Вы слышали, что я сказала? – поинтересовалась Эмма. – Угрозы извне!
– Я слышала, мисс Свон, – спокойно сказала Регина. – Генри, будь добр оставь нас с мисс Свон одних, поговорить.
Эмму почему-то напрягло то, как была произнесена эта просьба. А произнесена она была с явным подтекстом на то, что Генри мог именно сейчас услышать то, чего слышать ребенок четырнадцати лет не должен ни в коем случае.
Но Генри послушно вышел вон, щелкнув дверью отсека.
– Мисс Свон, а вы оказывается у нас нарушитель закона, – сказала Миллс после паузы. – Я так и думала, что внутри у вас много секретов. Нельзя ведь в этом мире без скелетов в шкафу, правда?
Она кивнула на другой столик, перед Эммой желтую папку, из которой торчало несколько фотографий. И Эмма почувствовала себя не в своей тарелке. Она в прошлом и правда нарушала закон, но это было очень давно, и сейчас она сама практически на закон работала на Земле. С чего вдруг у Миллс появилась такая тяга к ее прошлой жизни?
– Копаетесь в моей биографии, суперинтендант Миллс? – улыбнулась Эмма, даже не став смотреть содержимое папки.
– Всего лишь хочу знать, с кем имею дело.
– Могли бы спросить, – сказала Эмма. – Я бы честно ответила. А то я ведь тоже могу покопаться в вашем прошлом.
Миллс оскалила белоснежные зубы, как голодный и злой волк.
– Очень сомневаюсь, что вам представится такая возможность на моей планете. Я, знаете ли, закон не нарушала. Пьяные дебоши не устраивала. Космолеты, как сервизы, не била. Да и мужчин как перчатки не меняла. А у вас такая богатая биография, что можно приключенческий роман написать.
Это был явный сарказм, но произносился он с таким королевским превосходством, что Эмму это восхитило. Миллс совершенно не знала на что на самом деле способна девушка перед ней, но женщина отчего-то была уверена, что справится с любым на этой планете, и Эмма не исключение. Вот с этого момента Эмме захотелось столкнуться с Миллс в противоборстве, но она понимала, что подобные столкновения у них могут возникнуть уже после того, как они справятся с угрозами извне.