Однажды в Логосе

Все Найты были одеты чрезвычайно просто, в отличие от броского наряда Кларис: в сине — чёрные брючные костюмы. Честно говоря, им и не нужно было вычурно наряжаться, ведь они были прекрасны своей простотой. Они мило улыбались, хотя и были немного сконфужены стольким вниманием в их адрес, которое, к слову, подпитывало самомнение Кларис.

Разумеется, дальше ввалилась нелепо — разноцветная толпа, разукрашенная во все цвета радуги, которая старалась показать себя лучше других. Однако выходило это, как правило, очень скомканно и глупо. Сейчас моему читателю и всем присутствующим на балу могло легко показаться, что и численное, и моральное преимущество за королевской свитой и что эта победа точно будет за ними, однако это вовсе не так… Самое интересное было ещё впереди!

Немного позже подошла огромная семья Калле. Они, невероятно гордые, чинные, и словно божественные из — за своих молочных нарядов и русых волос, проплыли по залу. Впереди шли Рэй и его невестка, красавица НаталИ с целой оравой детей — отроков, которые никак не отличались от своего дяди, отца, деда, и вообще всех родственников, когда — либо живущих на свете. Натали же выразительно выделялась из кучи бесцветных родственников. Её красивые глаза, которые имели небесно — голубой цвет и темно — синюю, почти черную окантовку, казались детскими, живыми. Одна она с интересом смотрела на невероятной красоты зал, остальные же шли так, будто это их обычная столовая. Впрочем, эта семья не смогла (да и не хотела) удивить местную публику. Им это было незачем: они прекрасно понимали, чего они стоят и чего стоит вся бальная челядь. Даже сам король не мог заставить их чувствовать себя приниженными.

Далее тянулись и тянулись многочисленные студенты и именитые и не очень семейства с длинной историей, уходящей так глубоко в историю, что никто уже и не смог бы откопать.

В самом конце, когда уже никто не ждал ничего интересного, когда королевская свита расстроилась из — за отсутствия опасных, хотя бы интригующих врагов, когда уже всем окончательно стало ясно, что в этом моральном поединке победитель предрешен, случилось кое — что этакое…

Поддерживая традиции в нелепых карнавальных костюмах, появилась в зале Джордан. Она немного прихрамывала, однако двигалась гордо, чеканя каждый свой шаг женственной (не очень) походкой. Ей совершенно не было дела до всего происходящего кругом, она думала о том, как бы не упасть прямо здесь, в бальном зале, от той боли, которую она испытывала от нескольких серьёзных ранений уже несколько дней к ряду. Абсолютно точно Джордан не производила впечатления человека, которого следовало бы опасаться, хотя стоило бы…

А ведь действительно следовало бы, потому что прямо за хромой девочкой устало шёл тот самый — самый, чьё имя не произносят вслух… Граф Мартелл… Он, замученный ночным и дневным лечением, прибыл вовремя в парадной, конечно, одежде, однако в его силах было произвести впечатление и получше… Он надел первое, что попалось ему на глаза в гардеробе: кожаные штаны для верховной езды и льняную белую рубашку, которая благородно облегала его жилистое тело.

Шествие папочки с дочуркой действительно выглядело устрашающе: их пренебрежительно — спокойный вид внушал ужас королевской свите.

Часть 3

С самого появления семейки Мартелл в зале улавливалось сильное напряжение, утихли смех и светские (и не очень) беседы, вечные спутники любых балов, а королевских — в особенности. Бесконечно начинались и тут же прерывались дуэли глазами членов каждой из сторон. Казалось, что каждый неловкий шаг или, наоборот, уместная колкая фраза могут повлиять на ход истории и Логоса, и всего мира. Особое внимание со стороны людей наиболее привлекали король Джеймс, который не отличался от своих спутников ничем, кроме, конечно, позолоченного плаща и высокой стойки около шеи, и его ближайший советник Феликс.

Король всем своим видом стремился показать, насколько он спокоен и уверен в себе, однако временами его тело непроизвольно демонстрировало обратное: он то нервозно сжимал одной рукой другую, то оттягивал ворот, то неловко почесывал затылок. Феликс же был по своей натуре человеком спокойным, поэтому следы нервозности на нем совершенно невозможно было заметить. Он был высоким, статным, с правильными чертами лица, в общем, красивым мужчиной. Он был старше короля лет на 10, и к своим годам он полностью утратил юношеское нетерпение, и был чересчур терпелив и находчив. Он, расчетливый и холодный, прекрасно дополнял неопытного, даже глуповатого, но невероятно сердечного и амбициозного короля. Никому, казалось, не были понятны мотивы Феликса, который легко бы мог сдвинуть неумелого молодого правителя, однако не то, что не делал, а, наоборот, верно и упорно защищал его.

Важно отметить, что среди магов бОльшую часть представляли храбрые мужи, которые не только могли составить конкуренцию в моральном поединке, но и с меньшими потерями одержать победу, дай им сейчас оружие и разрешение никого не брать в заложники. Основную часть окружения короля Джеймса же составляли разодетые женщины и низкие толстоватые старики — политики. Сейчас перевес очевидно склонялся в сторону академиков…

Безусловно, зловеще выглядела хозяйка бала — Кларис, которая плавала между гостями, соблюдала, безусловно, все правила королевского этикета во время перемолвок с каждой из отдельно стоящих групп. Её каменная, натянутая улыбка сейчас пугала даже её собственного сына, который, потерявшись в большой толпе незнакомцев и пытаясь найти к кому бы прижаться из взрослых, нашёл рядом с собой Рэя Калле, к которому и прижался, как замерзший лисенок.

Абсолютное равнодушие графа Мартелла пугало дам королевской свиты, и никак не беспокоило короля. Зато точно заметил и не без интереса рассматривал фигуру графа Феликс. Он явно почувствовал в Гере противника, с которым ему не сравниться силой, но, вероятно, умом.

Во всем этом напряжении милую Джо заботил лишь один вопрос — что бы поесть. Она не помнила, когда в последний раз в её организм поступала пища. Поэтому она быстро подошла к столу, который, разумеется, стоял в самом центре и начала сметать и глотать не прожевывая творожные пирожные. Лицо Кларис Ларан, которая старалась придать сему действу вид прилежного бала, нужно было видеть: оно вытянулось так сильно, что чуть не коснулось пола. Та часть магов, которая видела девочку впервые, не понимала, кто это такая и что вообще происходит. Те же, кто знал этого чудесного ребенка, лишь закатывали глаза. Среди кучки магов хихикнули, наблюдая за неприличные поведением Джордан. Злая, голодная и обиженная девочка (безусловно, самое страшное на всем белом свете существо) недовольно указала пальцем на дверь.

— Если кому — то не нравится, вы можете катиться отсюда…

Какой — то мужчина из королевской свиты сделал ей замечание, сказав, что юной леди не следует изъясняться таким образом и есть в таких количествах, на что девочка молча погрозила ему кулаком. Он ответил, так как не смог снести такой низости в свой адрес. Завязалась словесная перепалка, по ходу который (это важно отметить), Джордан лишь огрызалась и грубила, а её оппонент старался вразумить её в стиле "молодёжь ничего не умеет делать правильно".

Часть 4

Не думая даже вступаться за девочку. У него сейчас не было ни сил, ни желания ругаться и язвить: его красноречие покинуло его ещё пару часов тому назад. К тому же, его отвлекла Элизабет, которая возникла будто из ниоткуда и близко подошла к нему. Всегда красивая, сегодня она была ещё краше прежнего: её тонкий стан окутывало платье из голубого шёлка, подпоясанное персиковым плетеным ремнем. Граф не мог не заметить этого, его губы почти искривились в глупую улыбку влюбленного глупца, но он сдержался.

— Слишком много чести шлюшке Дали... — Подумал Гера.

— Прекрасный зал, не правда ли, граф Мартелл?.. — кокетливо спросила она.

Он посмотрел на неё тупо и лениво и откусил яблоко, которое случайно попалось под руку (он хотел есть не меньше Джордан).

— Поговаривают, что Джексон Найт и Кларис Ларан украшали его собственными ручками, — сказала она, поднимая обе ладони, — представляете….

Элизабет подорожала дальше что — то говорить, однако Гера больше не мог концентрировать свое внимание на её пустой болтовне, поэтому начал тупо грызть яблоко.