Однажды в Марчелике 2

Дан слез с волла на землю и подошёл к девушке, с которой всё началось… Рядом с ней по-прежнему стоял на коленях решивший оказать помощь метен. Взгляд у него был пустой и такой глупый, что не надо было быть врачом, чтобы прописать ему пару глотков горлодёра. Дан склонился над девушкой… И в этот момент она, наконец, очнулась, открывая глаза.

— Я… — проговорила она, глядя на склонившегося над ней человека. И тут же сорвалась на кашель.

— Жива! — оповестил людей Дан, доставая пузырёк с настоем Пыли Эрфы. — Есть лекари?

Толпа зашумела, но единственным сносным лекарем, что был поблизости, оказалась тётя Луиза. Она-то и устремилась к раненой с сумкой, набитой медикаментами.

А в это время толпа неспешно наступала на командира и солдата, которые испуганно отсчитывали секунды до смерти. Наверное, возмущённые люди всё-таки добили бы выживших, но их остановил внезапный выстрел из револьвера в воздух…

— Куда пошли?! — рявкнул Джон Грин, убирая револьвер обратно. — Самосуд хотите?!

— Вообще-то да! — ничуть не смутившись, ответил один из мужчин касадору.

— А чего тогда револьвер достал, а не верёвку? — удивился старик Джон.

— В самом деле, метены! Самосуд надо по правилам проводить! — поддержал чей-то голос.

И уже через несколько мгновений вся толпа одобрительно загудела, а револьверы, пистолеты, ружья и прочие опасные игрушки вернулись на свои законные места. Какой-то пожилой метен, желая соблюсти традиции, зычно призвал:

— Есть рив поблизости?!

— Ближайшие на том берегу! — ответила ему толпа.

— А мы не можем переправиться! — довольно ухмыльнулся метен и уставился на стоящего на коленях командира солдат.

— Эт-т-то не я придумал! — сразу покаялся тот. — Это нам губернатор приказ отдал!

Толпа замолчала, разбираясь, что делать дальше, и переваривая услышанное. И только голос старого фермера из-за спин разорвал тишину, в которой едва слышно вращались шестерёнки коллективного разума:

— А у нас всё-таки есть губернатор? Во дела…

— Да! Метены, мешо, эрбе! Кто-нибудь видел нашего губернатора?! — крикнул кто-то ещё из толпы, и ему ответил голос пожилой женщины:

— Губернатора не видела! Но один разок видела губернаторский дворец!

— Вот в нём и живёт губернатор! — радостно подтвердил командир солдат.

— Дворец-то я видела! — заметила всё та же эрбе. — А губернатора ни разу не видела.

— А если его никто не видел, то чего это он тут раскомандовался?! — возмутилось сразу несколько голосов.

Пока шло это, несомненно, архиважное совещание толпы, настраивающей себя на справедливый самосуд, касадоры не теряли времени даром. Они успели перевязать девушку, связать подвывающего выжившего солдата, а мертвецов принялись спешно избавлять от формы.

— Эй! А вы чего? — возмутился заметивший это фермер. — Грабите их?

— Ты домой хочешь? — мрачно спросил Дан.

— Хочу! — ответил фермер, и его голос слился с десятками других голосов на пристани.

— Чтобы попасть на ту сторону, — терпеливо, но громко объяснил Дан, — нам нужен паром. Если на пароме увидят, что солдаты убиты, паром не пристанет. Если на пароме увидят, что солдат нет — тоже не пристанут.

— Верно-верно! Надо кого-то переодеть в солдат! — согласились самые догадливые метены, временно забыв про самосуд.

Вешать преступников-то все привыкли — это дело скучное и обыденное. А вот играть в диверсантов — это значительно веселее! Дан сначала хотел поставить под солдатское ружьё своих касадоров, но куда там!.. Люди принялись сами выбирать добровольцев, и вскоре на пристани стояло три десятка лже-солдат во главе с лже-командиром.

Настоящий командир и его последний боец лежали связанные, в одном исподнем, за спинами толпы. А раненую девушку уже отнесли в один из фургонов вадсомада.

К счастью, когда всё это случилось, паром как раз ушёл на ту сторону Нигад-бех. А когда его огни показались вдали на водной глади, на причале снова стояли солдаты, которые тыкали в сторону напирающей толпы штыками. Только теперь и солдаты не слишком усердствовали, и толпа не сильно напирала…

Большая её часть находилась на телегах, фургонах касадоров и естественных возвышенностях, готовясь к захвату парома. А кровь? Кровь сумели кое-как смыть с камней — лишь бы в темноте нельзя было разглядеть…

Тот самый паром через Нигад-бех, Марчелика, 9 июля 1936 года М.Х.

Центурион Майк Калверо устал следить за капитаном и рулевым. Он отошёл к обзорным окнам рубки и уставился в сгущающуюся тьму марчельской ночи. Его стремительная карьера от вышибалы в салуне до целого центуриона — чёрт бы побрал этих наместников и губернаторов с их римской манией! — не оставляла ни минутки на то, чтобы прийти в себя и осмыслить произошедшее…

Он не успевал опомниться, а события толкали его всё дальше и дальше. Сначала все эти публикации в газетах об ультиматуме Старого Эдема, затем — стремительный рост протестных настроений, затем — выступления губернаторов… И как вишенка на торте — убийство губернатора Порта Марчелика. И, главное, кто оказался убийцей? Наместник и рив округа…

И вот уже на улице появились палатки вербовщиков… А он, обычный вышибала, уволенный за то, что невежливо выпроводил из салуна какого-то пьяного метена, подписывает армейский контракт.

В молодости Майк служил в армии Королевства. И даже дослужился до сотника, потоптав дороги Старого Эдема с десяток лет. И будь он подданным Народной Аристократии — продолжил бы военную карьеру. Да вот беда, в Королевстве простолюдин уже не мог забраться выше сотника. А потом срок службы вышел… И дальше служить Майка никто не приглашал. Вот так он и оказался на улице — без пенсии за выслугу лет (не хватило срока службы) и без дохода.

Чтобы понять, что делать на Старом Эдеме нечего, бывшему сотнику Королевской Армии понадобилось всего полгода. Родни у него уже не осталось, наследства не перепало, а работы — не светило. Собрав свои нехитрые пожитки, Майк сел на пароход и спустя три месяца ступил на земли Фор-Носта. Он мечтал стать касадором, но те касадоры, что ему попадались, были весьма жалкими типами.

И тогда Майк стал вышибалой. И лишь потом, спустя год, он осознал свою ошибку, впервые увидев заехавший на побережье вадсомад. Но время было упущено, сбережения растрачены, а просить фургон в долг он не хотел…

Так или иначе, теперь его жизнь попёрла в гору. Обычный вышибала Майк подписал контракт с местной армией — и вскоре, уже в должности сотника… В смысле, центуриона! Вот в этой-то должности он и отправился на восток. Раз! И он уже получил шестьдесят пять подчинённых. Два! И вот он уже ведёт их на первое задание.